— Нормально, — ответила она через силу.

Нормально как раз не было. Хрийз цеплялась пальцами за шершавый камень стен и с ужасом видела, как пальцы не держат, скользят. Гральнч подхватил, не дал упасть, а потом как-то внезапно рядом оказался Славутич.

Его смуглые пальцы в белый кружочек прошлись по ауре, вливая силу:

— Ну-ка, дышите, дышите глубже. Вот так. Дайте руку…

— Я сама, — Хрийз отлепилась от стены, хотя очень тянуло снова упасть, глаза слипались сами.

— Низкий уровень энергии души, — полуобернувшись, сообщил он диагноз князю.

— Удивительно, как она до сих пор еще держится. На одном упрямстве, я полагаю.

Хрийз слушала, прикрыв глаза, короткие приказы, затем обдало холодом портала, потом — была теплая постель и одеяло, настой на целебных травах, хмурая Хафиза Малкинична, покорно принимавшая головомойку от Славутича.

Хрийз вспомнила, что тогда, Црнай и Тахмир в разговоре называли Славутича целителем, одним из лучших в Империи; похоже, Хафизе прилетело за дело.

Сквозь дурман наплывающего забвения доносились разговоры.

— Бранис, ты вбухал в купол столько Силы, за столько лет, из года в год, что теперь к ней просто так не подступиться. Но, в общем, нет худа без добра; хороший резерв не помешает. Что? Рука не поднимется? Понимаю, сочувствую. Не переживай, поднимется у меня.

— Данув, ты переходишь границу, — тихо, с бешеной яростью указал залетному орлу князь.

— Не сейчас, — отрезал Славутич. — И не здесь.

Силы небесные, они драться собрались?! С ума сошли, что ли, и о каком куполе речь… о чем они… Мысли путались, теряя нить и логику.

Сквозь полузабытье Хрийз слышала четкие команды Славутича: он потребовал от Гральнча подойти и что-то держать, сам взял в руки яркую, светящую в магическом спектре ало-зеленым трехгранную палочку.

— Больно будет, — предупредил он, заметив, что Хрийз смотрит на него сквозь полуоткрытые веки. — Но вы же большая девочка, не так ли? Вы будете терпеть.

Боль была — глаза, по ощущениям, выскочили и повисли на ниточках. Но Хрийз стиснула зубы, губу в кровь прокусила и вытерпела. Сколько это длилось, сказать не смогла бы, но когда отпустило, ей снова прижали к губам стакан с горячим, терпко пахнущем летними травами отваром. И князь поддержал под спину, чтобы могла выпить. От тепла его рук, от родной заботы слезы покатились по щекам сами. А Славутич выговаривал Гральнчу:

— Держи ее, мальчик. Держи, сколько сможешь. Трудно? Больно? Терпи! А ты думал, в жизни главное — я хочу и могу взять, я беру — и поэтому мне должны все, и все обязаны? Взрослей, если хочешь удержать случайно слетевшую на руку соколицу. Я — берегу, я — сохраняю, я — в ответе за. Вот чему должно жить в сердце мужчины, если он мужчина, а не сопливый индюк…

Хрийз устала вслушиваться в странные, почти оракульские слова. Устала, сдалась и заснула…

В Яшкиной семье наметился кризис единоначалия: трое птенцов летали с матерью, двое повсюду следовали за отцом. Мать возмущалась, пыталась давить авторитетом, долбя непослушных клювом по темечку, но неслухи на нее мало оглядывались. Эти самоуверенные птичьи девицы были заметно крупнее "маминых сыночков", и почти без рыжего на перьях. Можно было не сомневаться, что они найдут себе друга-человека, не сегодня, так в самом скором времени.

Вот и сейчас они сидели на подоконнике вместе с нежно обожаемым папочкой, живо прислушиваясь к разговору.

Дело было в малой столовой, круглой комнатке с широкими окнами видом на море. По распоряжению Славутича младшие Хрийз, Желан и Ель, жили рядом с нею, в белом крыле замка. Желан тоже болел, но легче и от болезни оправился почти полностью. Первое, что он сделал — приготовил шикарный ужин, даже если бы Хрийз только что наелась бы до отвала, она все равно пришла бы — на один только запах.

Желан делился новостями мореходной школы: да, корабли ушли без непутевых учеников. Эпидемия эпидемией, но кому-то все же надо работать. Жаль. Хрийз вспоминала долгие переходы с легкой грустью, ей хотелось снова выйти на корабле в бескрайний простор, вдохнуть полной грудью свободный морской воздух, встать на вахту в качестве навигатора… Но море ей не светило по крайней мере еще дней двадцать.

"Я неодооценил ваше состояние", — сказал Славутич, когда она пришла в себя. — "Признаю: моя вина". Чтобы искупить вину, он взялся сам лечить Хрийз. От его лечения девушка вскоре полезла на стенки.

Больно. Неприятно. Страшно.

"А как вы хотели?" — сварливо спрашивал Славутич, и его смуглая, в кружочек, физиономия кривилась в сварливой гримасе. — "Так себя запустить!"

Хафиза Малкинична держалась рядом с ним прилежной ученицей, перенимала науку, покорно снося язвительные характеристики своего профессионализма.

Видимо, авторитет свалившегося на ее голову начальства не подлежал сомнению. Славутич спросил у нее о самом лучшем артефакторе, Хафиза назвала аль-нданну Весну. "Понял", — кивнул ей Славутич, и Хрийз обеспокоенно думала, что Весне достанется. Мало того, что пленница и что слишком высокую цену запросили с нее за помощь искалеченной душе ее дочери, так еще из Имперского Совета гусь к ней заявится…

— Надолго мы здесь? — спросила Ель, принимая из рук Лилар горячую чашечку со счейгом.

— Не знаю, — честно ответила Хрийз.

Но ожидание продлилось всего четыре дня. На пятый день их позвали в Зал Совета…

Там собрались все, за исключением Двахмира и сЧая. На их землях шла война, они не могли отлучаться, разве что совсем уже что-то экстренное произойдет. Впрочем, и повестка дня была локальной, касавшейся лишь княжества Сиреневый Берег.

Хрийз, повинуясь взгляду отца, села на привычное уже место, рядом с нею осторожно устроились Желан и Ель, Ель смотрела перед собой, а Желан с любопытством оглядывался. Обоим было слегка не по себе: раньше оба они и мечтать не смели о том, что когда-нибудь окажутся в таком месте.

Славутич садиться не стал. Он прошелся вдоль стола, заложив руки за спину.

Его громадная, сапфирового сияния, аура, аура высшего мага, подавляла. Не было в зале никого, кто смог встать с ним вровень, не говоря уже о том, чтобы превзойти. Наверное, даже если все вместе вздумают вдруг накинуться на имперского посланника, вряд ли смогут одолеть его. Жизнь себе сохранить не смогут, вот что вернее. Неприятно осознавать, что видишь кого-то, кто силен настолько.

— Все вы знаете, кто я, кем послан и зачем нахожусь здесь, — сказал Славутич, останавливаясь. — Из того, что я успел узнать, увидеть и услышать в первые дни своего пребывания в вашем мире, уже могу сделать выводы. Первый. Хорошая у тебя дочь, Бранис. Несмотря ни на что. Береги ее.

— Ты подтверждаешь ее статус, Данув? — невозмутимо спросил князь.

— Да, — резко ответил Славутич. — Церемония утверждения состоится позже. А сейчас — ее контракт с концерном "Сияна" — выкупить и передать другому желающему, — Хрийх вскрикнула возмущенно, но Лилар, стоявшая сзади, положила ладонь на ее плечо: молчи!

— То же самое — с контрактами ее младших, Желана Ветрова и Ели Снахсимолы. Назначить им индивидуальное обучение, всем троим. Держать здесь, — ткнул пальцем в пол, подразумевая замок, — и охранять.

Все? Вот так просто р-раз — и все?! Хрийз расплющило от яростного возмущения, но ладонь Лилар на плече не давала вскинуться и орать. "Смотри, слушай и запоминай", — отдался в памяти голос князя, наставлявшего ее когда-то перед прежним советом, на котором судили аль-нданну. Хрийз стиснула зубы и промолчала. Поспорить можно с глазу на глаз. Необязательно делать это на виду у всех.

— Дальше, — продолжил Славутич. — Каменева Кота Твердича — сюда.

сТруви пожал плечами, мол, как скажете. Он единственный из всех улыбался, глядя на Славутича. Горделиво так. С восхищением. Хрийз уже очень хорошо успела узнать старого неумершего, и в сортах его улыбок разбиралась отменно. Нынешняя не относилась к тем, от которых следовало бежать, сверкая пятками, как можно быстрее и как можно дальше.