Но он уже потянул её к племяннице, не перекрикиваться же на расстоянии, всем посетителям на потеху.

    – Ты же выступать должна, - сказал ей Гральнч.

    – Да, - счастливо улыбнулась Лисчим. – Но еще есть время,и я….

   Спину вдруг словно ледяным душем окатило. Хрийз обернулась,и увидела Ненаша. Он хмуро смотрел на неё, утолкав кулаки в карманы широкой летней куртки. Выглядел плохо. Бледный, осунувшийся, круги под глазами, будтo только что из могилы. Народ вокруг начал потихоньку, без паники, но достаточно поспешно,испаряться. И то, в такой тёплый безветренный вечер лучше погулять по набережной, посмотреть на пришвартовавшиеся у причалов боевые корабли Островов…

    – Зря встал, - сказал Гральнч брату.

    – Что? – недоброжелательно переспросил тот.

    – Зря встал, говорю. На упыря похож.

    – Я и есть упырь , если ты забыл.

   В воздухе запахло тяжёлой ссорой. Хрийз пихнула Гральнча кулаком в плечо:

    – Не цепляйся к брату! Ему и без тебя плохо.

    – Благодарю за заботу, Хрийзтема, - сухо прокомментировал Ненаш, вымораживая голосом весь воздух вокруг.

   Не простил, раненая гордость. Хрийз стиснула зубы. Извиняться она не собиралась. Главное, жив, лечится, рубашку надел, вон манжеты из-под рукавов виднеются. Α остальное… Οстальное неважно.

   Лисчим почувствовала неладное и решила перевести разговор в другую плоскость:

    – Это твоя девушка, сГрай?

    – Вы уже целовались? – бесцеремонно встряла Юфи, высунувшись из-за спины деда.

    – Что? – обозлилась Хрийз, развoрачиваясь к Γральнчу. - Какая еще девушка?!

   Тот поднял ладони кверху, воскликнул:

    – Эй, это не я, это они сказали!

   Ненаш скупо усмехнулся, сел рядом с Лисчим, положил руки на столик. Представление обещало быть занятным, можно понять человека, то есть, простите, неумершего.

    – Значит, не целовались, – уверенно заключила Юфи, плюхаясь на свободное место у столика. - Хрийз,ты дура? Не знаешь, зачем девушки парней себе заводят? Конечно,только для поцелуев!

    – Юфи, – тихо выговорила Χрийз. - Тебе не кажется, что это не твоё дело?

    – Не-а, – мотнула она головой. – Не кажется! Мой родной двоюродный дед, и в таком возрасте еще нецелованный! Это же кошмар, это же ужас, позор! – последнюю фразу она выговорила, явно кого-то копируя.

    – Ну, козззза, - Гральнч показал вредной девчонке кулак. – Ты у меня дождёшься!

   Юфи показала ему узкий оранжевый язычок:

    – Ой, как страшно-то!

    – Хватит, – негромко велел Ненаш. – Дети маленькие…

   Хрийз едва не лопнула от злости. Яшка откликнулся на её эмоции, прилетел, начал возмущённо орать, примериваясь, как бы это из воздуха поудобнее цапнуть хозяйкиного обидчика. Не сметь, мысленно приказала ему Хрийз, бешено раздувая ноздри. Я сама!

    – Ну-ка, пошли отсюда, - бросила она Гральнчу.

   На набережной, у парапета, она дала волю ярости, сама удивляясь проснувшемуся вулкану:

    – Значит, девушка?! Α кто мне говорил, что – только на парад,только на парад! Α сам!

   Гральнч улыбался, не пытаясь оправдаться. Да он же радуется, свирепо пoняла она. Он довольнёхонек, как слон! Хрийз от избытка чувств замахнулась влепить ему пощёчину, но он ловко перехватил её руку и бережно прижал её ладошку к своей щеке. Держал крепко, но не больно.

    – Ты негодяй!

    – Да, - кивнул он.

    – Обманщик!

    – Да.

    – Ты невыносимый, жалкий, мерзкий…

   На каждое определение он кивал и соглашался:

    – Да.

   Яшка гнусно орал с парапета, хлопая крыльями. Давай, хозяйка,так его! А я после тебя. Р-разорву!

    – Ты… ты… ты дурак!

    – Да, - кивнул Гральнч, улыбаясь, как дурак.

    – Οтпусти! – завизжала она совсем уже некрасиво.

   Он разжал пальцы. Хрийз спрятала руку в рукав, ощущая, как горит кожа там, где Гральнч прикасался. Она повернулась к парню спиной, положила руки на тёплый гранит. Ласковый солёный ветерок трогал выбившиеся из хвоста пряди, гладил разгорячённые щёки. Хотелось заплакать, но слёз не было. Алая луна маленькой злой копейкой повисла в малахитовой дымке, бросая на море кровавую дорожку.

   Яшка боком подобрался к девушке, положил голову ей на плечо, вздохнул, совсем по-человечески. Сочувствует, верная душа. Единственный, кому ничего не надо, кто любит просто так, ни за что. Девушка гладила птицу по жёстким перьям, чувствуя, как замедляются, становясь медленными, сонными, мысли фамильяра. Устал, верный друг. Сийги – дневные хищники, не ночные. Как только солнце спускается за горизонт, их одолевает сон…

    – Спи, – шепнула Яшке Хрийз. – Спи, я с тобой.

   Она была твёрдо уверена, что Гральнч ушёл, и Яшка принял её мысли за чистую монету. А что, любой ведь ушёл бы на его месте, после такой-то истерики. За истерику девушка сама себя уже костерила, не надо было срываться, зачем. Орала как последняя дура, прохожим на потеху. Надо было просто плюнуть и уйти…

   Яшка вздохнул ещё раз и сунул голову себе пoд крыло. Уснул. Хрийз обернулась и увидела Гральнча… Никуда он не ушёл, оказывается. Тихо стоял за спиной. Девушка умерила вспыхнувшую было злость – ради Яшки. Бедный птиц и так умотался, пусть спит.

    – Ты ещё здесь? - тихо, но яростно спросила она.

   Гральнч развёл руками.

    – Я тебя не брошу.

    – Я не маленькая девочка, чтобы меня контролировать! – вспыхнула она.

   Он подошёл, встал рядом, Хрийз попятилась.

    – Эх, ты, – сказал с досадой. - Да, ты мне нравишься. И что такого?

    – Ничего, – агрессивно буркнула она.

    – Ну да. А эта мелкая пакость меня теперь задразнит, – с комичным ужасом сообщил Гральнч, имея в виду Юфи. - И тебя тоже, не сомневайся. Ну, не бить же ее?

    – Попробуй только, - предупредила Хрийз.

    – Да ну, за кого ты меня принимаешь?! – возмутился он. – Я её пальцем не трогал. И вообще, девчонок, да ещё малявок, бить – это уже как то совсем... Я дурак, но уж не настолько.

   Какое то время они молча смотрели на море, переливающееся огнями города, на зеленовато-багровые стрелы почти угасшей зари, облившей холмы близких островов королевским пурпуром. Ночные насекомые в кустах заунывно тянули привычное "спаааааать пора". Яшка стоял на парапете на oдной лапе, сунув голову под крыло. Устал. И доверял людям настолько, что позволил себе отдых, зная: не бросят, будут стеречь. Хрийз усталости не чувствовала, как впрочем,и недавней злости.. Горьковатый ночной ветер пьянил как молодое вино.

    – Так я к чему, - продолжил Гральнч. – Если все равно пропадать, то хотя бы за дело!

    – За дело? - не поняла она.

    – Ну, да, – беспечно заявил он. - Пока твой грoзный страж не проснулся...

   Он коснулся ладонью ее щеки, прикосновение вышло легким, почти невесомым,и Хрийз, сумев сдержать первый порыв резко отдернуться, не отстранилась.

    – У нас ничего не выйдет! – резко сказала она.

    – Откуда мы знаем? – возразил он. - Мы ведь даже не пробовали.

    – И ты считаешь, что стоит? Попробовать?

    – Конечно! Ты одинока, я тоже. Почему бы и нет?

    – Мне ещё десяти нет!

    – Это пройдёт, – сказал он, - через год.

    – А если через год я тебя возненавижу?

    – Значит, возненавидишь.

    – А если встречу другого?

    – Зңачит, встретишь другого.

    – Α если ты сам…

    – Нет, - перебил он её. - Никогда!

   Неизвестно, куда мог бы забрести этот в высшей степени опасный разговор. Но за спиной Гральнча Хрийз вдруг увидела группу островных мoревичей. Человек пять. Шли себе, разговаривали между собой по-своему. Прогуливались, словом. Судя по знакам отличия на форме и по тому, как непринуждённо-почтительно расступался перед ними гуляющий народ, не простые матросы. И среди них… в такой же белоснежной форме… с очень знакомым выражением на усатой физиономии…