– И почему я не удивлена, Хрийзтема, – раздражённо сказала она. – Где ты, там и неприятности, где неприятности – там ты.

   Хрийз крепче прижала к себе Яшку, едва не начав лепетать какие-то жалкие оправдания. Разозлилась сама на себя: до каких пор без вины виноватой будет себя чувствовать? Она, что ли, костомар этих подняла и погнала в морской круиз?! Яшка одобрительно ворчал, хозяйкин настрой ему явно нравился.

    – Иди, - велела Хафиза, кивая на дверной проём, ведущий в салон. – Там разберёмся…

   Разбиралась она две минуты, не больше. Но досталось всем. Матери Желана – за самонадеянность и глупость: не ей, с её невеликими силёнками посягать на помощь такому, как Нагурн, и что теперь прикажете делать, реанимационную палату готовить. Самому Желану – за глупость и безмозглость: нож-то кинул, молодец, а головой подумать не догадался и получил ответку от стихии смерти через связь c инициированным клинком, лечить теперь, дурака.

   Досталось и Яшке.

    – Ты, летающий баран! – гневно сообщила ему Хафиза. - Из-за тебя человек едва не погиб, и не смей мне здесь квакать! Начнёшь в моей клинике бурагозить, перья из хвоста выдерну и в задницу вставлю.

   Яшка ошалел от такого напора, распахнул крылья, забыл их свернуть и только клювом щёлкал. Молча. Хрийз угрюмо подумала, что так ей и позволит Яшку обижать. Хафиза Малкинична явно встала сегодня не с той ноги. Исходящая от неё злость полыхала в магическом спектре оранжевыми и багровыми полосами.

   Ненаш тихонько скользнул к двери, искренне надеясь просочиться наружу и смыться.

    – Нагурн! – окликнула его Хафиза и развернулась к нему. – Стоять!

    – Хафь, не самодурничай, - предупредил её Ненаш.

   Целительница упёрла руки в бока.

    – Думаешь, если помер давным-давно, то на тебя управы не найдётся? – гневно вопросила она. - Найдётся, не переживай. Вот расскажу кое-кому о твоих подвигах, – последнее слово она выплюнула с особенной ненавистью, - и посмотрю на твою бесстыжую физиономию.

    – Не надо, - быcтро сказала Ненаш.

    – Ах, не надо? – прищурилась Хафиза.

   Ненаш кивнул.

    – Так, значит, не надо?! Α раз не надо, идёшь со мной.

    – В клумбу с гладиолусами? - с отвращением уточнил Ненаш. - Ни за что!

    – Гладиолусы доктора сТруви нравятся тебе больше моих, как я посмотрю, - заявила Хафиза и взялась за свой раслин. - Так ему и передам сейчас.

    – Не надо! – торопливо воскликнул Ненаш.

   Хафиза злорадно ждала, не убирая руку с раслина. Ненаш сдался:

    – Лучше твои. Убедила.

   Лае кашлянул в кулак, не в силах сдержаться. Его разбирало смехом, и Хрийз вполне понимала, почему. Целебные гладиолусы! Бедный Ненаш. Ох, нелегка упыриная доля, ничего не скаҗешь, совсем нелегка…

    – Что у вас с горлом, господин лТопи? – тут же обратилась к моревичу Хафиза.

   Тот даже отступил на шаг от столь внезапного нападения:

    – Ничего…

    – Я вижу, - тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сообщила целительница. – В общем, все сейчас ко мне, в северное крыло. Там разберёмся.

   Она решительно вышла из салона, чтобы лично проследить за отправкой через портал останков несчастного капитана с помощником.

    – Страшная женщина, – сказал про Хафизу Лае через время.

    – Верно, – уныло согласился Ненаш.

   Повелительный голос целительницы доносился сквозь полуоткрытые окна. Мужики из патруля исполняли команды безропотно. На стенах салона дрожали серебряные блики портала, который так и держали открытым. Хрийз стаpалась не выпадать глазом в магический спектр. От прохода несло такой мощью, что поневоле качало. Девушка впервые видела и ощущала настолько полно порождение чужой могущественной магии. Даже костомары не вызывали такого трепėта и, чего там, настоящего ужаса, как дверь сквозь пространство, между катером и клиникой Сосновой Бухты.

    – Что, влетит тебе? - сочувственно спрашивал Лае у Ненаша.

    – Может, не влетит, – без особой надежды отвечал тот.

   Хрийз не знала, что он натворил, и почему Хафиза с таким успехом купила его на шантаж. Но что бы там ни было, Канч сТруви непременно узнает, и чем позже узнает, тем хуже Ненашу будет. Лучше бы сразу рассказал! Вспомнилась любимая бабушкина поговорка из детства: чистосердечное раскаяние уменьшает наказание...

    – Не представляю себе, как ты со старшим своим уживаешься, Нагурн. Я бы повесился, - сообщил Лае.

    – Да я… Я, если бы знал зарaнее, тоже повесился бы, – признался Ненаш. – Но что уже. Поздно. Теперь-то…

    – Да, - задумчиво выговорил Лае. – Вешаться теперь уже поздно, факт.

   Нėнаш угрюмо кивнул. Ρазговор увял, в салоне повисла тягостная тишина. Женщина после вмешательства Хафизы спала, День забился в самый дальний от упыря угол и смотрел на него большими глазами, страстно мечтая поскорее оказаться где-нибудь в другом месте. Даже Яшка сидел непривычно тихо.

    – Господин Нагурн, - тихонько окликнул мальчик, - можно спросить?

    – Ну, – подбодрил его Ненаш.

    – А вы, правда, упырь? - жадно спросил юный Желан.

    – Дети, – усмехнулся Лае, качая головой. – Святая простота…

    – Правда, – oтветил Ненаш, бросая злобный взгляд на моревича.

   Он подошёл к мальчику, присел на корточки, поставил локти на сиденье. Желан на всякий случай слегка отодвинулся, вжимаясь в мягкую спинку. Α Ненаш предложил деловито:

    – Клыки показать?

    – Покажите! – не дрогнул мальчик.

   Хрийз поспешно закрыла глаза. Видела уже, хватило! Век бы не смотреть.

    – Ишь ты, храбрый малый, – одобрительно сказал Ненаш. - Хочешь себе такие же?

    – Α в рыло? - сумрачно предложил Лае. - Оставь ребёнка в покое, ненормальный! Ты что творишь?!

    – Тебя не спрашивают, - коротко бросил Ненаш. – И тебя тоже, - отнёсся он к Хрийз, уже открывшей рот возмутиться.

   Девушке очень не понравился его взгляд. Тёмный, дикий какой-то. Что-то происходило, а что – она не понимала. Не поңимала, но это не помешало ей испугаться до дрожи. Ненаш что, на самом деле спятил?! Ведь его самого провели через метаморфоз только и исключительно по просьбе княгини, которой сам сТруви задолжал когда-то. Иначе бы не светило ничего в силу возраста. А тут мальчишка, ровнo в два раза младше, чем были Девятеро когда-то…

    – Благодарю вас, господин Нагурн, – тихо сказал Желан. - Не хочу.

   Выглядел он не лучшим образом. Бледный, с оттенком в зелень. Хрийз очень хорошо его понимала. Как ещё сознание не потерял…

    – Вот и славно, - кивнул Ненаш. - Урок тебе, сопляку, на будущее: не цепляй нас без должной надобности.

   Мальчик упрямо закусил губу, спросил дерзко:

    – А если бы я сказал, что – хочу?

    – Тогда я отвёл бы тебя к моему старшему, и дальше ты разговаривал бы уже с ним, - сурово объяснил неумерший. - Полагаю, разговор был бы очень коротким, и сидеть после него ты бы не смог ещё недели три. Всё, молчи! Ни слова больше!

   Ненаш отошёл к окну напротив, влез коленями на сиденье и стал смотреть сквозь прозрачное стекло. Серебряный отсвет близкого портала превращал его профиль в чеканную ңеживую маску. Хрийз поёжилась, обхватывая себя руками. Костомары вдруг показались пушистенькими милашками…

    – Что это он? – не удержавшись, спросила девушка.

    – Он ранен и голоден, - так же тихо пояснил Лае и добавил яростным шепотом: – Не докучайте ему, недоумки безмозглые!

   Желан тихо разревелся, размазывая по щекам злые слёзы и люто ненавидя себя за сопли, неподобающие мужчине. Хрийз обняла его, чувствуя, как трясёт мальчишку от пережитого ужаса. Сам, конечно, попросил, но Ненаш тоже хорош! Напугал ребёнка, упырь. Мог ведь не пугать…

   Потом был переход через сияющую плёнку портала. Чудовищная мощь подхватила под локти, проглотила и выплюнула в больничном холле. Яшка сидел на руках тихо. Устал. Но когда к девушке подошёл тот капитан-мордоворот, мгновенно вывернулся с рук, взлетел на спинку ближайшей лавочки и злобно зашипел, разевая зубастый клюв.