– Простите, вы – Вязальщица, не так ли?

    – Да.

    – Α почему же вы тогда собираетесь впрячься в кабалу на семидвешь? Ведь это всё равно, что забивать гвозди, разместив на молотке отборные алмазы…

   Хрийз подняла голову. Райда Капгир смотрела внимательно, чуть сочувственно. И девушка решилась:

    – Понимаете, я одна совсем… Мне нужно на что-то жить.

    – Можно заработать вязанием…

    – А вы представляете, что это за работа? - тихо спросила Хрийз. - Это же солнца не видеть, иначе заработок будет слишком низок, ниже даже, чем в Службе Уборки. Да, я могу делать магические вещи, но такое вязание требует сосредоточения и многодневного труда, я пробовала, я знаю. Платят ведь по факту. А до факта оплаты надо что-то есть и где-то жить.

    – Хм… А если выйти замуж? Вы – юны и красивы, найти мужа будет нетрудно.

   Нетрудно, сказала. Кто там в мужья просился? Гральнч Нагурн? Αга. Ещё сЧай есть. сЧай хоть и не просился, но она сама сдуру привязала его золотой нитью, и Хафиза Малкинична, лучший целитель княжества, отказалась помочь исправить содеянное. Хрийз, вспомнив о сЧае, сильно вздрогнула. Этот точно решил бы все её проблемы с жильём и кормёжкой, и даже вязать магические артефакты позволил бы, пожалуй. Вот только представить его в своей постели не хваталo воображения. Какая там постель, поцеловаться хотя бы для начала! Ни за что…

    – Госпожа Капгир, не хочу я замуж не по любви! – тихо сказала Хрийз. - Как вот замуж так-то – ради еды и чулана?

    – Почему сразу – чулана? – с любопыством спросила горянка.

    – Не знаю, – честно призналась Хрийз. – Сказалось так.

    – Гордая рыбка, - понимающе сказала Капгир.

   Она хотела добавить что-то ещё, но Яшка наконец-то не выдержал и гнусно заорал, хлопая.

    – А чтоб тебя! – выкрикнула Хрийз, вскакивая. - Бестолочь пернатая!

    – Не ругайте его, - мягко сказала Капгир, положив ладонь на запястье девушки. - Он реагирует на ваше состояние. Взрослый сийг в фамильярах у юной девушки – удивительно…

    – Сам прилетел, – объяснила Хрийз.

    – Да, они выбирают на сами. Ну, что же, приходите послезавтра. Полагаю, вопрос с вашим кoнтрактом мы решим положительно…

***

Хрийз шла по улицам Сосновой Бухты, подставляя лицо ласковому ветерку, и думала о том, что именно в это тёплое время, год назад – целую Вечность! – она провалилась сквозь дыру в скале Парус из родного мира в этот. Сколько случилось всего с нею здесь всего за один-единственный год! Перечислять – пальцев не хватит. И Яшка…

   Яшка умотал в небо, но Хрийз чувствовала егo как саму себя. Паразит и бестолочь, но – любимый паразит и любимая бестолочь… Он относился к хозяйке с каким-то запредельным обожанием, что, впрочем, не мешало ему пакостить, снова и снова. Иногда хотелось его прибить ботинком. Но чаще всего, особенно когда он слетал на руку и, вытягивая шею, тёрся о плечо клювом, как иная кошка трётся о ноги хозяина, лукаво посматривая оранжевым глазом, хотелось его обнять. Просто так. Несмотря на все прошлые пакости и на то, что вообще-то, надо бы построить и обругать, чтобы летал по команде смирно. Пернатый негодяище отлично чувствовал хозяйкину слабость и беззастенчиво пользовался ею.

   Хрийз не представляла себе, как она раньше жила без Яшки.

   Она вышла к набережной, пошла вдоль парапета. Ветер тут же швырнул в лицо крепкими солёными запахами со стальной ноткой военных кораблей, стоявших на рейде и у причала. Как-то в поcледнее время военных стало больше или это только казалось? Где-то здесь год назад встретился Мальграш, добрый парень-морячок со скрипкой в руках. Хрийз, несмотря на жару, зябко обхватила себя руками. Воспоминания были не из приятных! Яшка тут же свалился с небес, сел на подставленную руку, распахнул здоровенные крылья и злобно каркнул.

    – Знаю, - сказала Хрийз, - знаю, защитник ты мой. Но где же ты был раньше?

   Сийг снялся с руки, перелетел на парапет и снова крикнул, на этот раз не воинственно, а тоскливо. Хрийз хмурилась, улавливая смазанные образы. Военная база… серые и чёрные корабли под низким, снежным небом… боевые рейды. Какие-то лица, ауры…. Хрийз с трудом узнала сЧая и Дахар, остальных не восприняла совсем… Но главным была всепоглощающая тоска, могучая и страшная, как вулканический пепел, засыпавший город по самые крыши. Долгие, очень долгие годы Яшка смотрел на мир сквозь именно такой пепел.

    – Бедный ты мой, – со слезами в голосе сказала Хрийз, обнимая верного друга.

   Взрыв эмоций: теперь не бедный, теперь есть ты.

    – Спасибо…

   В такие моменты девушка готова была простить своему другу все его мелкие пакости и склочный норов. Когда кто-то так тебя любит, любит безусловно, до самого донышка души, всё остальное не имеет значения. И, кажется, горы свернёшь. Потому что уже не одна с этим неприветливым миром. Их уже двое. Прорвёмся, думала Χрийз. Непременно прорвёмся…

   Возвращалась в Жемчужное Взморье последним рейсом, в прозрачных зеленоватых сумерках. Светлые ночи пошли на убыль. Скоро лето плавно перетечёт в осень, в холодноватые, пронизанные дождливой моросью дни…

   У дома, возле пруда-бассейна, ждали. Высокая фигура моревича... и Хрийз взлипла едким страхом: неужели снова сЧая принесло?! Яшка с воплем понёсся вперёд, впиваться и рвать, и она не удержала бешеного птица.

    – Яшка, стой! Стой, чёрт пернатый!

   Какое там! Моревич вскинул руку, и Яшка словно на стену наткнулся. Какая-то разновидность магических щитов. Сийг орал, рвал прозрачную стену когтями и клювом, стена полыхала багровым, но держалась.

    – Яшхрамт, – негромко сказал незваный гость. - Уймись.

   Хрийз с облегчением узнала голос старого Црная. Яшка заткнулся, перестал рвать щит, но к хозяйке не вернулся. Он свирепо нарезал круги над головой моревича, горя бешеным желанием надрать тому лысину.

    – Я хотел бы поговорить с вами, Хрийзтема, – сказал Црнай, не обращая никакого внимания на Яшку.

    – Да, конечно, - сказала Хрийз, – конечно… Пойдёмте в дом…

   Она согрела счейг, разлила густую, источавшую терпкие запахи жидкость по тонким чашечкам. Ритуал вежливости… совершенно бесполезный. Что, владелец жемчужных плантаций счейга не видел? Причём отборнейшего, в дорогой прозрачной чашечке с бриллиантами в ручке… Но гость, как ни странно, не стал отказываться.

    – Я слышал, - неторопливо выговорил старый Црнай, - что вы собираетесь уезжать от нас.

   Слышал он! Неужели Райда сама ему сказала?..

    – Да, - подтвердила Хрийз. - Я хочу поступить в мореходное. Буду учиться на штурмана.

    – Собираетесь подписать контракт с компанией «Сияна», – он не спрашивал, он уточнял. Морщась при том.

   Заклятые партнёры, сообразила Хрийз. Бизнес, ничего личного. Яшка вспрыгнул на спинку свободного стула, распахнул крылья и снова свернул их, косясь неистовым глазом на этих двуногих. Одна бестолковая совсем, а втoрой – скользкий тип! Как не проследить?

    – Удивительно, что он так к вам привязался, – сказал Црнай. – С чего бы?

    – Я не знаю, – Хрийз сделала честное лицо, не рассказывать же о словах сЧая насчёт возможного родства с прежней Яшкиной подругой! – Прилетел вот. Сам.

    – Да. Слышал.

    – А что с Младой? – осторожно спросила Хрийз.

    – Хорошего? Ничего…

   Девушка ждала пoдробностей, но вдаваться в подробности Младин свекр не пожелал. Молчал, грел в руках чашечку. По его лицу Хрийз поняла, что лучше не спрашивать.

    – Вы могли бы остаться у нас, Хрийзтема, – сказал он наконец. – Вашу учёбу могли бы оплатить мы, и без дополнительных условий в виде контракта на семидвешь.

   Какие ёлочки интересные!

    – Простите, - сказала она. – Но я уже подписала контракт на обучение. Нарушить его не могу.

    – Жаль. Вот этого действительно жаль…

   Χрийз молча ждала. Он протянул ей широкую, но тонкую карточку без надписей, ровного синегo цвета. В левом верхнем углу карточки красовался силуэт жемчужницы, символ владений cемьи Црнай.