Мир дышал разноцветной жизнью. Линии сил сплетались и расплетались причудоивым калейдоскопом. Благодаря урокам Сихар, они уже не сводили с ума настолько, как в самом начале. Но разобраться в них по-прежнему получалось слабо. Хрийз даже не пыталась. Очень хотелось вернуться к обычноу зрению и забыть разноцветное, как страшный сон. Но, хотя тьма отступила и сквозь плотную повязку можно было уже различить свет и тени, до полного выздоровления было далеко.

Хрийз ждала весточки от Ненаша, с нетерпением и страхом, и не могла дождаться. Ненаш не приходил. Можно было бы позвать его, но Хрийз не решалась на это. Сказал, сам найдет и сообщит. Значит, надо ждать…

Договор с Ненашем торчал в собственной ауре как полоска тусклого мертвого света. Хрийз очень остро воспринимала его. И понимала, что не будет ей покоя, пока эта метка не вернется к своему хозяину. Скорей бы…

Если бы уйти отсюда наконец. Домой. К бабушке… Хрийз не представляла себе толком, что будет делать, если все у нее получится. Почти год в мире зеленого солнца не прошел даром, он изменил ее, она сама это чувствовала. Но мечта вернуться домой и чтобы все вновь стало, как было, была настолько сильна, что подавляла все. Вернуться. Домой. Выплакаться на плече у бабушки. И забыть пережитое как страшный сон…

Надежда жгла отчаянием. Оть бы получилось все. И даже если ценой окажется жизнь…

Хрийз ушла в переживания с головой, и не заметила вовремя постороннего в холле. Когда заметила, было уже поздно. Она узнала рисунок ауры: нелегкая принесла сюда сЧая. Позже Хрийз узнает, что у Островов есть договоренность с клиникой Жемчужного Взморья о лечении военных, получивших травмы в бою; сЧай, как командир, считал своим долгом заботиться о подчиненных лично. Он обладал феноменальной памятью, знал в лицо всех, кто ходил под его началом, невзирая на звания. Моряки боготворили его…

Может, мимо пронесет…

— Во что это ты снова влезла? — сердито спросил он вместо приветствия.

Хрийз пожала плечами, промолчала. Очень ей не хотелось связываться. И сбежать… От него убежишь, как же. Судьба, черти бы ее взяли.

— Кто? — свирепо спросил он. — Дахар? Я с нее шкуру…

— Нет, — поспешно ответила Хрийз. — Не Дахар.

— А кто?

— А это мое личное дело, — огрызнулась она.

А в самом деле, какое его собачье дело?! Шел мимо, и пусть бы себе шел. Мимо. Так нет же, прицепился!

сЧай сел рядом, Хрийз услышала, как скрипнуло под его весом деревянное полотно лавочки. Больших трудов стоило не шарахнуться в сторону. Шарахнуться означало позорно шлепнуться, магическое зрение уступало обычному и дергаться вслепую, на гребне паники, не стоило.

— Личное дело у нее, — с неудовольствием повторил сЧай. — С одним из самых опасных существ нашего мира. Слышал я тут кое-что. Хафьсаар сШовчог до сих пор на восстановлении.

— Она сказала, что не из-за меня! — вырвалось у Хрийз. — Что это другой случай!

— Как же, — фыркнул сЧай. — Да без тебя, чтобы ты знала, того, другого, случая просто не было бы. Включай уже мозги, если они у тебя, конечно, есть. Хватит подставлять других своими личными делами. С кем связалась, еще раз спрашиваю?

Хрийз упрямо промолчала, мысленно желая своему мучителю провалиться сквозь пол прямо сейчас. Но тот, очевтдно, умел пользоваться магическим зрением куда лучше. Разглядел след в ауре, сумел. Сказал уверенно:

— Ненаш, некому больше. Вот же засранец дохлый…

— Не называйте его так, — возмутилась Хрийз. — Я сама попросила!

— Попросила она. Что попросила?

— Не ваше дело, — злобно окрысилась Хрийз. — Что вы ко мне пристали? Отстаньте.

— Сам не знаю, — искренне сознался сЧай и предположил — Жаль дуру?

Хрийз взбеленилась еще больше и на волне ненависти посоветовала:

— Засуньте свою жалость себе в жо…

За что тут же получила по губам:

— Не груби старшим. Что тебе Ненаш обещал? Из чего тебя снова спасать придется?

— Не надо меня спасать! — крикнула Хрийз, вскакивая. — Что вы все! Я никого не просила, и Хафизу Малкиничну не просила тоже. Отцепитесь от меня, отстаньте!

— Ну-ка сядь, — негромко приказал сЧай.

Хрийз хотела фыркнуть и уйти, но ноги сами подогнулисьв коленках, и девушка опустилась на то же само место, с которого встала.

— Ты — Вязальщица, ты об этом знаешь? У нас не появлялось новых Вязальщиков уже очень давно. Мне бы твои возможности, — добавил он яростно, и Хрийз почему-то представила, как он сжимает кулак. — А так приходится ждать, пока не перебесишься, и еще сопли вытирать тебе, и следить, чтобы нос не разбила прежде времени.

— А-а, вот с этого и надо было начинать, с возможностей, — ожесточенно выговорила Хрийз. — Вместо рассуждений о моих мозгах, которых, по вашим собственным словам, у меня нет. Я вам нужна, то есть даже не я сама, а мои возможности. А вот вы мне все — нет! В гробу я весь ваш мир видела, в белых тапочках. Если Ненаш убьет меня в уплату договора, то и черт со мной, и не лезьте не в свое дело! Найдете себе потом другую дуру… то есть, Вязальщицу.

— Умереть легко, — спокойно сказал сЧай. — Один раз отмучилась, и все, ушла на Грань, переродилась во что-то иное. Это проще всего. Проявить такую трусость: уйти из жизни добровольно…

— Кто вам сказал, что я храбрая? — сердито спросила Хрийз.

— Хватит жалеть себя, — сказал ей сЧай. — Лучше попробуй жить с тем, что есть. Все потерять, собирать по кусочкам долгие годы, потерять снова, и — жить дальше. Несмотря ни на что и вопреки всему.

Хрийз долго молчала, переваривая услышанное. Потом с усилием сказала:

— Я… не… знаю…

— Я буду жить, — подсказал ей сЧай.

Хрийз сдалась. Лишь бы он отвязался от нее уже наконец.

— Я буду жить… — повторила она, и выжидательно замолчала.

— … несмотря ни на что…

— Несмотря ни на что.

— … и вопреки всему.

— Вопреки всему.

Слова прозвучали неожиданно торжественно, почти как клятва. Хрийз внезапно осознала, что они и были клятвой! Магическим контрактом, который невозможно нарушить.

— Вы! — крикнула она, вскакивая. — Вы меня поймали!

— Есть немного, — усмехнулся сЧай. — Поймал на слове, да. Для твоего же блага. Сядь. И послушай про одного Вязальщика. Он был неплохой человек, хоть и горец, а звали его…

— Аль-мастер Ясень, — сказала Хрийз, присаживаясь обратно. — Вы его знали?

— Знал. Не перебивай! Он погиб при вражеской атаке по Грани. Сплел защитную Сеть, и раскинул ее на все побережье, от Жемчужного Взморья до самой Дармицы. А это почти сорок городов, не считая поселений поменьше, несколько миллионов людей, береговых и моревичей. Он держал Сеть до последнего, сжигая себя, и враг не прошел. Прили мы. Но аль-мастеру Ясеню наш приход уже ничем не помог. Он умирал в муках, и кто-то из неумерших отпустил его. Не знаю, кто. Но благодарен этому парню, кем бы он ни был. Человек не должен умирать так. А ты говоришь, найти другого Вязальщика… Этот Дар передается только из рук в руки, от мастера к ученику, или по наследству.

— У меня его книга, — зачем-то призналась. Хрийз.

— Ну, так и что ж ты мне голову морочишь? — сердито осведомился сЧай, вставая. — Живи, Хрийзтема. Это интереснее, чем просто сдохнуть, уж поверь мне.

Он ушел. А Хрийз долго сидела на лавочке, не решаясь встать. Разговор вымотал ее сильнее схватки с волками

Утром Хрийз вскинулась на постели после кошмарного сна. Она тут же забыла напрочь, что именно ей снилось, но пережитый ужас не сразу отпустил обезумевшее сердце. Хрийз села, прижала ладонь к груди, успокаивая себя. Потом спустила ноги с постели, привычным движением нашарила мягкие, пушистые на ощупь тапочки. Несколько дней назад Сихар сказала, что скоро повязку можно будет снять, и Хрийз с нетерпением ждала, когда это скоро наступит. Может быть, сегодня?

Сихар выглядела в магическим спектре тревожным синевато-багровым пламенем. Хрийз помнила, что в реальности она очень красива, добра и ласкова в общении. И она не оставляла по себе ощущения жути, с которой у Хрийз ассоциировалась любая магия, хотя о Сихар говорили, что она — одна из лучших целителей Третьего мира. А что с ней было не так, понять Хрийз не умела.