– Да вроде как получилось, – весело усмехнулся мастер.

– А чего молчишь? – возмутился Руслан.

– Так ты оружием озадачил так, что ни вздохнуть, ни охнуть, – развел кузнец руками.

– Ты хоть покажи, что вышло, – чуть смутившись, попросил Руслан.

– Добре. Сейчас принесу, – кивнул мастер и, развернувшись, тяжело затопал в сторону мастерской.

– От пенек каменный, – хмыкнул ему вслед один из казаков. – Но мастер каких поискать.

– А с чего вдруг каменный? – не понял Руслан.

– Так я его лет десять знаю, а видел, как улыбается, всего раза три, – развел казак руками.

– Ну, я и сам улыбаюсь редко, – пожал Руслан плечами. – Так это ж не значит, что я каменный.

– Так-то да, – смутился казак и, подхватив очередной ящик, поспешил скрыться.

Вернувшийся Митрич протянул на широкой ладони получившийся подшипник. Отлитый из латуни конусный роликовый подшипник выглядел не очень, но при проверке показал, что функцию свою готов исполнять на все сто. Покрутив в пальцах гильзы, Руслан с удовольствием послушал ровное шуршание роликов и, одобрительно кивнув, спросил:

– Сколько уже сделать успел?

– Так восемь штук, как просил.

– Эх, Митрич, цены рукам твоим нет, – хмыкнул Руслан, отдавая деталь и залезая рукой в карман.

– Погоди, Шатун, – вдруг остановил его мастер. – Успеешь заплатить. Ты лучше скажи, как их правильно в колеса ставить.

– Ты никак решил еще и каретником стать? – поддел его Руслан.

– Хочу первую повозку сам собрать, – едва заметно улыбнулся мастер. – Ты говорил, что ее можно на железной раме сделать. Нарисуешь?

– Пошли в мастерскую, – кивнул Руслан, окинув процесс погрузки быстрым взглядом.

Получив лист бумаги и свинцовый карандаш, парень прямо на полке в мастерской нарисовал универсальную раму, которую можно было использовать для любых целей, попутно объясняя, что для чего предназначено. Задав несколько уточняющих вопросов, кузнец бережно свернул эскиз и, кивнув, негромко буркнул:

– Пробовать стану.

– Тогда сразу две делай, – усмехнулся Руслан в ответ.

– Зачем? – не понял кузнец.

– Одну тебе, для твоих грузов, а вторую мне, под коляску.

– Нешто и коляску сам делать станешь? – насторожился мастер.

– Кузов точно под себя сделаю, – кивнул Руслан. – А вот для остального придется нанимать кого. Сам понимаешь, на простом возке мне кататься невместно, – ехидно закончил он.

– Зря смеешься, Шатун. Это тут, в городе, ты лицо известное. А где в стороне и до беды с твоими привычками недалече. А уж зная твою манеру сначала бить, а после разговаривать, точно беды не миновать, – покачал мастер головой.

– Ты чего, Митрич? – опешил Руслан от такой отповеди.

– Ты княжьего рода, Шатун, – вздохнул кузнец. – Даже то, что я смею с тобой как с ровней говорить, уже на каторгу тянет.

– Да забудь ты за тот титул, – возмущенно отмахнулся Руслан. – У нас с тобой свои дела, и как тебе со мной разговаривать, мне решать.

– Так я ж не спорю, – развел Митрич руками. – Но уж прости, при сторонних я к тебе по титулу обращаться стану.

– Это с чего? – снова собрался возмутиться Руслан, но кузнец не дал ему договорить.

– А с того, Шатун, что не хочу на старости лет кандалами греметь. Приходил тут давеча один из полиции, все вопросы про тебя хитрые задавал.

– Это кто ж такой? Не ротмистр случаем? – моментально подобрался Шатун.

– Нет. Не он. Тот из Краснодара приехал. Полицмейстера-то нашего сняли. Вот, похоже, он по этому делу сюда и приехал.

– Та-ак, – мрачно протянул Руслан, чувствуя, что начинает свирепеть. – Мне только соглядатаев полицейских тут не хватало. В дела наши оружейные не лез?

– Да кто ж его пустит? – иронично усмехнулся мастер. – Он пока в калитку ломился, я успел все новое оружие прибрать. По кузнице походил, посмотрел, похмыкал, да и ушел себе. В этом деле ежели не знаешь, что к чему, сразу и не разберешься. Это вот ты на глаз поймешь, от чего деталь, а ему, сразу видно, невдомек.

– Добре. Разберемся, – угрюмо проворчал Руслан. – Ты вот что, Митрич. Ежели он опять придет, сделай все, чтобы ему ни одной новинки на глаза не попалось. Не нравится мне такое любопытство. Как бы не соглядатай из-за кордона, или на них работает.

– Погоди, Шатун. Он же из полиции, – растерялся кузнец.

– Все может быть, – мрачно вздохнул Руслан. – В общем, осторожен будь. А я попробую по своей службе про него узнать.

– Ага, понял, – быстро кивнул кузнец, провожая гостя к сараю.

Казаки уже перегрузили все указанное в дроги и теперь не спеша перекуривали в сторонке, дожидаясь очередной команды от старшого. Убедившись, что забрали все, Руслан пожал кузнецу руку и, прыгнув в седло, отдал команду к движению. Дроги, тихо скрипнув осями, тронулись с места и покатили в сторону заставы. Двигаясь следом, Шатун старательно прикидывал, на какой срок казакам хватит готовых боеприпасов, с учетом их среднего расхода.

– Господин поручик, я могу с вами поговорить? – раздалось с тротуара, и к дрогам шагнул невысокий упитанный офицер полиции с погонами майора на плечах.

– С кем имею честь? – не спеша повернулся к нему Руслан.

– Майор Пачинский, Стефан Казимирович. К вашим услугам, – представился полицейский.

– Чему обязан, господин майор? – все тем же холодным тоном поинтересовался Руслан.

– У управления полиции губернии возникли некоторые вопросы, и мы надеемся, что вы нам на них ответите.

– В таком случае, раз это официальный разговор, вам придется действовать по правилам. Через мое начальство. Увы, но на иной разговор я просто права не имею, – заявил Руслан, толкнув каблуками коня.

– Вы что себе позволяете, господин поручик?! – возмущенно возопил ввалившийся в кабинет Рязанова майор полиции.

– Это что вы себе позволяете, сударь, – рыкнул штабс-капитан в ответ, не спеша поднимаясь из-за стола. – Извольте представиться и предъявить свои документы.

– Что? – растерялся майор. – Вы понимаете, с кем говорите?

– Пока что я понимаю только одно. Неизвестный в форме полицейского смеет требовать ответов от офицера военной контрразведки. Так что, или вы предъявляете мне бумаги, или я прикажу отправить вас в камеру до выяснения вашей личности, – процедил Рязанов так, что даже привычный ко всему Руслан невольно поежился и про себя постарался запомнить каждый звук, который произнес штабс-капитан.

– Вы… вы… вы не посмеете, – растерянно проблеял майор.

– Эй, кто там! – громко позвал Рязанов, и в кабинет ввалились двое казаков.

– Сударь, вы понимаете, что делаете? – окончательно растеряв весь свой апломб, чуть заикаясь, уточнил майор. – Не упоминая о том, что я старше по званию, я еще и офицер со специальным поручением от товарища министра внутренних дел.

– В таком случае извольте явить бумаги, сударь, – не дрогнув ни одним мускулом на лице, потребовал Рязанов.

«Твою мать! Вот это выдержка. Я бы ему уже три раза рожу разбил», – восхитился про себя Руслан, с огромным интересом наблюдая за этим противостоянием двух систем.

Он впервые видел графа в таком бешенстве. Плотно сжатые губы, чуть прищуренные глаза и холодный, предельно вежливый, но непререкаемый тон. Именно в этот момент Руслан понял, что такое порода. Граф стоял, словно лом проглотил, при этом руки у него спокойно висели вдоль тела, и вообще, кроме едва заметных изменений в мимике, никаких других движений. Вот теперь стало ясно, что такое знаменитая дворянская выдержка. Сообразив, что рискует оказаться в камере, майор вздохнул и, достав из внутреннего кармана бумаги, протянул их Рязанову.

Быстро пробежав текст взглядом, штабс-капитан вернул бумаги майору и, в свою очередь, достав из ящика стола уже знакомую Руслану папку, протянул полученные от генерала Татищева документы полицейскому. Внимательно читая документ, майор то и дело менялся в лице, а закончив, первым делом полез в карман за платком. Вернув бумагу, он примерно минуту пытался собраться с мыслями, после чего, вздохнув, мрачно проворчал: