Мысленно выругавшись, Руслан сместился под стену и начал медленный подъем. Теперь поскрипывать начал весь пролет. Что ни говори, а почти центнер живого веса это не шутки, а лестница эта явно не ремонтировалась со времен постройки самого дома. Удвоив осторожность, Руслан добрался, наконец, до площадки второго этажа и, остановившись, перевел дух. Сложно было работать в подобных условиях.

Лестницы и перекрытия деревянные, с годами доски рассыхаются и начинают поскрипывать от малейшего воздействия. А фона, способного заглушить эти звуки, просто нет. С темнотой люди ложатся спать, и на улице можно встретить только ночного сторожа или городового у его полосатой будки. Вспомнив все, чему его учили, Руслан присмотрелся и, приметив, где проложены лаги, начал перемещаться только по ним. В коридоре он увидел пять дверей.

Удивленно хмыкнув, парень прикинул, что комнатки за ними должны быть небольшими, и направился к ближайшей. Осторожно открыв створку, Шатун скользнул в комнату и, прикрыв за собой дверь, замер. На деревянной лежанке спала на спине дородная пожилая женщина. Мрачно скривившись, Руслан напомнил себе, что в этом доме непричастных быть просто не может, и достал нож. Прихватив с лавки небольшую подушку, он подобрался к изголовью кровати и, примерившись, нанес удар, одновременно прижимая подушку к лицу женщины.

Клинок прошел меж ребер, дотянувшись до сердца, и тихий хрип убиваемой никто не услышал. Отерев клинок, Руслан снова выскользнул в коридор и подобрался к следующей двери. В этой спальне никого не оказалось. Позволив себе немного передохнуть, Шатун двинулся дальше. В следующей комнате спали двое мужчин. К счастью, на разных кроватях. Руслану удалось избавиться от обоих.

Очередная комната оказалась кабинетом. Письменный стол, бюро, несколько кресел и широкий резной шкаф. Убедившись, что тут никого нет, Шатун отправился в последнюю комнату. Ее обитатель обладал поистине звериным чутьем. Шатун еще только собрался сделать шаг к кровати, когда спавший на ней человек резко дернул рукой. Не будь парень готов ко всему, тут бы все и закончилось.

Но в момент, когда неизвестный начал движение, интуиция парня взвыла дурниной, и Шатун стремительно метнулся в сторону. Короткий стилет с глухим стуком вонзился в дверь. Подчиняясь какому-то наитию, Руслан перехватил нож и бросил его так, чтобы ударить человека рукоятью в голову. Бросив нож, тот тут же попытался вскочить, но запутался в одеяле и повернулся к противнику в профиль, так что рукоять ножа ударила его в висок, на некоторое время заставив потерять ориентацию в пространстве.

Метнувшись к кровати, Руслан добавил мужику кулаком и, бросив его на пол лицом вниз, принялся вязать. Спустя минуту неизвестный был упакован и ограничен в возможности коммуникации. Проще говоря, яростно жевал кляп, что-то угрюмо мыча. Переведя дух, Шатун ухватил его за отворот исподней рубахи и поволок в подвал. Если уж вести допрос, то делать это нужно в комфортных условиях. А окон в подвале не было. Так что за звукоизоляцию можно было не беспокоиться.

Затащив тело в чулан со всяким старьем, Шатун снова затеплил свечу и, усевшись на колченогий табурет, негромко спросил:

— Сам все отдашь, или начать жилы тянуть? Чирикни чего-нибудь, терпила, — приказал он, выдергивая кляп.

— Ты хоть знаешь, куда влез, убогий? — раздалось в ответ после нескольких матерных фраз.

— Знаю. И то, что полицмейстер местный ваша «крыша», тоже знаю, — отмахнулся Руслан. — В общем, у тебя два выхода. Отдаешь все сам и умрешь мирно. Станешь упрямиться, из спины ремней нарежу. Все равно расскажешь, но хоронить будут в закрытом гробу, чтоб народ не пугать. Что решишь?

— Мытарить станешь? Я ведь орать стану. Громко, истошно, — зло оскалился мужик. — Кто-нибудь да услышит.

— Никто тебя не услышит, — отмахнулся Руслан. — На подворье живых нет, а до соседей не докричишься. Недаром же я тебя сюда притащил. Не тяни время. Не получится.

— Неужто всех положил? — растерялся мужик.

— Нет, блин, я сюда пришел пряниками вас кормить, — разозлился Руслан. — Всех, конечно. Мне враг за спиной не нужен. Так что? Будем говорить, или мне начинать? — поинтересовался он, доставая нож.

— Бес с тобой, скажу, — чуть подумав, вздохнул мужик. — Первым делом в кабинете, в шкапе глянь. Саквояж там кожи коричневой. В нем ассигнации. После доску подоконника выдерни. Под ней тайник.

— Там же, в кабинете? — быстро уточнил Шатун.

— Там, — кивнул мужик. — Ну, а после уж на дверь сверху смотри. Дощечку вынешь, под ней жестянка из-под чаю.

— Это ведь не все, — жестко усмехнулся Руслан и, почувствовав боль в лицевых мышцах, выругался про себя: «Идиот, все равно он твой оскал под маской не видит». — Небось, на черный день что-то припрятал, — добавил он, поигрывая ножом.

— С чего решил? — насупился мужик. Ему явно не нравилось, что его обвиняют в крысятничестве.

— Породу вашу знаю, — хмыкнул Руслан. — На случай ухода где-то что-то отложил. И это что-то из лучшего, что твои каторжные принесли. Так что рассказывай.

— Пять верст по тракту московскому, там тропка малая будет. Влево уходит. По ней через две версты хутор, — нехотя признался мужик.

— Сколько народу на хуторе? — тут же последовал вопрос.

— Семья одна, да трое наших, навроде работников. Да только они там заместо охраны. Там мои отсиживаются, когда их в городе искать начинают.

— Дети есть? — насторожился Руслан.

— Нет. Машка после каторги, понести не может.

— Баба, значит, тоже из ваших, — понимающе кивнул Шатун.

— А иных средь нас не бывает, — зло оскалился мужик.

— Где схрон искать?

— В доме, под окном, под половицей все, — нехотя ответил мужик.

— Ладно. Посиди пока, — буркнул Шатун, ловко засовывая ему в рот кляп.

— Где вы были? — спросил штабс-капитан, требовательно глядя на Руслана и явно ожидая рапорта.

— Прогуляться ездил. Надоело в городе сидеть. Заодно места для охоты присмотрел, — спокойно ответил Шатун, продолжая вычищать револьвер.

— Стреляли? — уточнил Рязанов, вертя в пальцах стреляную гильзу.

— Новинку испытывал, — все так же спокойно кивнул Руслан.

— Тот ротмистр опять желает говорить с вами, — возвращая гильзу обратно, вздохнул Рязанов.

— С чего вдруг? — удивился Руслан. — Я вроде в прошлый раз все сказал.

— Я тоже удивлен, но, похоже, в ремесленных кварталах случилось что-то. Полиция уже третий день словно ошпаренная носится.

— Кого-то из знатных ограбили? — с интересом поинтересовался Шатун.

— Я, признаться, не интересовался особо. Других дел хватало.

— Ну, если ему так хочется, можно и поговорить, — хмыкнул Руслан, вставляя в револьвер полный барабан и ловко вкручивая шомпол на место.

— Ловко у вас получается, — оценил штабс-капитан. — И перезарядка быстрее, чем с обычным пистолетом.

— Тут схема взята от французов, а я кузнецу другую предложил. Доработанную на основании моих знаний, — пояснил Руслан, голосом выделяя ключевое слово.

— Что-то очень новое? — тут же насторожился Рязанов.

— Нет. Подобные разработки уже ведутся. Мы просто их немного опередим.

— А стоит ли? Раньше времени, — озадачился граф.

— Отработаем технологию, наших казаков вооружим, а там посмотрим, кто возражать станет. Особенно в ГАУ, — подмигнул ему Руслан.

— Эко вы замахнулись, — фыркнул штабс-капитан. — В комиссии той люди далеко не простые, и за здорово живешь их не съесть. Сами сожрут, без соли и хрена.

— Уж простите великодушно, но я дерьма не ем, — фыркнул Руслан в ответ. — А вот боеспособность российской армии меня очень даже волнует. Знаете, надоело смотреть, как господа генералы врагов наших телами солдатскими заваливают. Оно понятно, бабы дуры, еще нарожают, да только на то дело может времени не хватить.

— Вы только другому кому подобное не скажите, — помолчав, вздохнул Рязанов. — А что до вооружения наших казаков, тут я согласен. Дело нужное. Но боюсь, им денег на такие игрушки не хватит. А служба подобных ассигнований не предусматривает.