— Тогда проходи. Только угостить нечем, я всё съел, — виновато произнес Киоси, а я услышал, как в темноте шуршат конфетные обертки.

Убирает под матрас? Жадина-говядина.

— Да нет, я сыт, — ответил я, не желая ставить возможного соратника в неудобное положение.

— Тогда повторюсь — ты чего, босс?

Я присел на циновку, скрестил ноги в позе лотоса и произнес:

— Киоси, вот и пришло то время, когда только от тебя будет зависеть выполнение операции. Ты готов к этому?

— Да я для этого родился, — заворочался Киоси.

— Тогда слушай, что нужно сделать. Завтра, в двенадцать часов, ты должен быть на площади Сибуя. Там тебя дернет за руку маленькая девочка. Вот с этой девочкой ты и должен будешь отправиться в детский дом.

Киоси почесал затылок. Похоже, что зря я пришел к нему ночью — его мыслительные способности и днем-то не очень, а ночью и вовсе превращаются в ледяные айсберги, медленно плывущие по океану разума.

— Какая девочка?

— Да тебе не всё ли одно? Подойдет девочка, дернет тебя за руку и вы отправитесь в детский дом. Там слушайся девочку, она скажет, что нужно сделать.

— Нет, но я же должен знать, что нужно делать...

— Да. Вы вместе пойдете на дело. Девочка проинспектирована мной лично и если вы сделаете всё четко, то домашнее задание будет легким. От ваших действий зависят жизни нашего отряда.

Улыбка расцвела на лице Киоси. До него доперло, что я хотел сказать. И от сознания важности дела его грудь расширилась. Ещё бы — он будет играть главную роль в предстоящей операции!

— Босс, я справлюсь! Я их всех убью — один останусь! Не надо девочку — я сам все сделаю!

Вот и как с ним после этого разговаривать? Я ему одно, а он другое. Пришлось взять его за ухо и неторопливо проговорить:

— Я сказал, что девочка главная. Иначе ты останешься дома и будешь помогать Мэдоке на кухне. Все понял?

Киоси тут же закивал. Я же вздохнул в ответ. Нехорошее чувство закралось в грудь, заскребся червячок недоверия, как предвестник неудачи.

Пришлось ещё раз потянуть за ухо и прошептать:

— Ты всё точно понял?

— Да, босс! Ай, не тяни, а то оторвешь нафиг!

Я отпустил и проникновенно проговорил:

— Тогда спокойной ночи. Набирайся сил, Киоси-кун. Помни, господин Аяда, что от тебя зависит судьба нашего предприятия. Только от слаженной работы. Только от полного подчинения. Если вы провалитесь, то пара десятков детей превратятся в бесчувственных убийц. Ты же не хочешь этого?

— Босс, я сделаю всё, что от меня зависит. И даже больше!

— Вот и хорошо. Сейчас спи.

Я погладил мелкого коллегу по голове и также бесшумно выскользнул вон из комнаты. Чуть не столкнулся с сэнсэем. Норобу вопросительно смотрел на меня, склонив голову на плечо.

— Желаешь объясниться? — спросил он меня.

— Вот вообще никакого желания. Сейчас бы поспать пару часиков, — потянулся я, отчаянно зевая.

— А по башке не хочешь получить?

— Желания ещё меньше, — покачал я головой. — Ты же не отстанешь?

— Конечно не отстану. Вообще не люблю ни тайн, ни тех, кто эти тайны накручивает. Ты чего у Киоси делал?

Я поджал губы. Если расскажу, то Норобу вряд ли одобрит мою аферу. Но с другой стороны — я не хотел рисковать своим отрядом, а тем более показывать их якудза. Да, это наше общее домашнее задание, но сделать легче двоим. Легче проникнуть и добраться до главарей, чем если бы пошли дружной толпой.

— Идем, — вздохнул я тяжело. — Всё равно уже не усну.

Мы дошли до моей комнаты. Там я закрыл дверь и потянулся поставить чайник. По всей видимости, разговор у нас будет не из легких...

Сэнсэй сел за стол и уставился на меня немигающим взглядом. От такого взгляда любому стало бы неловко — как будто удав гипнотизировал кролика. Вот только я кроликом не был, меня так просто не взять, поэтому я уставился в ответ.

— Значит, начну я, — со вздохом произнес Норобу. — Тень, мне не нравится то, что происходит между нами. У тебя появились тайны от меня...

— Сэнсэй, я...

— Заткнись и слушай. Я наблюдаю за тобой уже не первый день. Вижу твои исчезновения, но всё жду, когда ты мне откроешься сам, без принуждения. Ты играешь в какую-то свою игру? Что ты делаешь? К чему стремишься?

Я вздохнул и засыпал заварку в заварочный чайник кюсю. Терпкий аромат тут же коснулся ноздрей, заставив их слегка расшириться. Продавец говорил, что этот чай Каванэ Мидори успокаивает и приводит мысли в порядок. Мои мысли сейчас были в норме, но вот сэнсэю следует успокоиться, чтобы не навалять мне от души.

— Сэнсэй, я всегда доверял тебе. Всегда… Но сейчас… Давай выпьем по чашке, а потом я тебе всё расскажу.

Норобу втянул воздух и нахмурился:

— Тень, не ходи вокруг да около. Каванэ Мидори не успокоит меня. Говори.

Я вздохнул, думая, с чего начать. Хотелось так много сказать и в то же время не хотелось вовлекать близких в те черные дела, которые со мной происходят. И снова сэнсэй пришел мне на выручку:

— Я знаю, что ты Идущий во тьму…

Женщина, которую четверо друзей во главе с Минори знали под именем Утренняя Звезда, толкла в небольшой ступке сушеные листья кровавника. Она задумчиво смотрела в окно на проплывающие по небосклону облака. Из этих облаков формировались фигуры.

Люди со связанными за спиной руками…

Ниндзя из клана скрытой травы, которые пришли за секретами деревни разящих капель…

Атака была стремительной. Защитники деревни разящих капель оказали яростное сопротивление, но… Силы были неравны. Многие воины были на заданиях, поэтому деревня пала меньше, чем за десять минут.

Главарь нападающих схватил Амайю в охапку и приставил кунаи к её шее. Дочь главы клана являлась ценной добычей, за жизнь которой можно требовать многого. Амайе тогда было всего восемь лет. Она помнила, как от того мужчины пахло скошенным сеном. Противно пахло, гадостно.

И рядом не было отца, сильного и спокойного, который смог бы защитить её. Смог бы выгнать пришельцев из деревни. Уже потом было выяснено, что множество заказов на услуги воинов деревни разящих капель поступило как раз с подачи клана скрытой листвы. Впереди была зима, воины хотели запастись провизией, а для этого были нужны деньги. Эти услуги обескровили защиту деревни разящих капель и позволила быстро захватить всех в плен.

Кто из защитников оказал яростное сопротивление, того сложили возле курятника в аккуратную поленницу. Амайя помнила тот резкий запах крови, смешанный с вонью куриного гуано.

Главарь вызывал оммёдзи клана:

— Гануки! Гануки, выйди наружу! Выйди или я отрежу девчонке голову!

Холодное лезвие кунаи упиралось точно в яремную вену. Маленькая Амайя уже знала о значении для организма этой самой вены. Да и не могла дочь главы деревни не знать такого — её обучали с малых ногтей искусству ниндзюцу.

Нападающие не хотели входить в жилище оммёдзи сами — знали, что Гануки мастер ловушек. Главарь пытался выманить его наружу.

— Я считаю до трех! Раз! Два! Т…

И тут со стороны огромного дуба метнулась размытая тень. Амайя не успела зажмуриться, когда жесткие руки вырвали её из крепкого захвата и отшвырнули в сторону. И уже в полете девочка успела услышать, как хрустнула под лезвием прорезаемая ткань. За тканью последовал скрип металла по кости.

Она упала на спину и увидела, что перед главарем стоит незнакомый мужчина. В спине мужчины торчал кунаи главаря. Погруженный почти на половину.

Он спас её от смертельного удара? И что это за маленькая бутылочка в руке? Откуда она появилась?

— Ого, какие гости… — процедил главарь нападающих. — Митсэру Кабунага… глава деревни, скрытой в бамбуке. И откуда же ты здесь взялся?

— Змейка на хвосте принесла, — пожал плечами незнакомый мужчина.

Связанные жители деревни разящих капель с удивлением переглянулись. Они тоже не ожидали увидеть тут главу соседней деревни. Некоторые начали оглядываться по сторонам, в поисках других шиноби. Но никого из деревни, скрытой в бамбуке, не было.