– Я пила кофе Пупсика. Но ты права: я знаю тебя. Что-то мне не верится, что мужчину привели в ваш клуб только для того, чтобы он варил кофе.

– Не веришь мне, спроси у Сороки. Или у Пупсика.

– Пупсик, это правда? – спросила Мая.

– Да, – сказал я. – Графиня Нарынская попросила поработать вечер в клубе, где отдыхали ее подруги. Я не видел причины ей отказать. Ведь графиня помогла мне поступить в Академию и оплатила первый год обучения.

– Так и было, графиня?

Сорока молча кивнула.

– Я только не понимаю, дочь, почему ты вдруг затеяла этот допрос? – спросила Шеста. – Надеюсь, ты знаешь, что у Пупсика где-то в королевстве есть жена?

Мая нахмурилась.

– И что? – спросила она. – Причем здесь это? Да, он мне говорил, что зажённый. А вот откуда об этом знаешь ты, мамочка?

– Странный вопрос, – сказала герцогиня. – Ты думала, что я не поинтересуюсь, с кем будет жить моя любимая дочь целых четыре года? Знаешь, сколько желающих было поселить своих деток с тобой в одной комнате?

– Много?

– Не то слово! – сказала Шеста. – Все аристократы герцогства готовы были отправить дочерей в Академию, при условии, что те поселятся вместе с тобой. Но я решила никого не выделять. Тем более что Сорока собиралась отправить на учебу свою старшенькую. Вместе вам было бы весело. Ну, а когда я узнала, что та учиться не будет… Пупсик показался мне лучшей кандидатурой. А что? При таком раскладе никому не обидно. И никто не скажет, что я пошла у кого-то на поводу.

– А не пошла ли ты на поводу у своих желаний, мама?

– Ну, что ты, доченька! Как ты могла такое подумать? Как, кстати, поживает твой муженек? Мне доложили, что ты сегодня все еще не навещала его.

– Еще нет, – сказала Мая. – Я схожу к нему завтра. Перед отъездом.

– Почему только завтра? – спросила герцогиня. – Так ты долго будешь его к себе приучать. Ты же знаешь: добиться доверия мужчины очень сложно. Они как лесные звери – очень недоверчивы и пугливы. А ведь скоро тебе понадобится уговорить его сделать нам наследницу.

– Мама! Не начинай снова! Мы же договорились?! Я сделаю это не раньше, чем окончу Академию!

– Четыре года пролетят незаметно, доченька. Думать о моей будущей внучке необходимо уже сейчас. Может, сходишь к муженьку после ужина? Проверишь заодно, чем он там со своим слугой занимается.

Мая поморщила нос.

– Не хочу пугать его своим появлением вечером, мама, – сказала она. – Пусть сегодня спит спокойно. А то будет опять трястись и поскуливать. В его присутствии и у меня настроение портится: чувствую себя монстром. Почему он меня боится? Почему не может общаться со мной нормально, как Пупсик?

– Потому что он – не Пупсик.

– Вот именно!

– Зато он твой муж.

– И что?

– Ты помнишь, что я обещала его матери?

– Ты обещала, мама. Не я.

– А таких, как Пупсик, я и сама раньше не встречала. Думаю, с начала Темных времен он вообще такой первый. Интересно, его… особенности передаются по наследству? Интересная, кстати, мысль!

– Какие особенности? – спросила Мая.

– У него есть магия, – сказала герцогиня. – Он не боится женщин. Легко усваивает любые знания: неделя учебы прошла, а он уже изобрел новый алхимический рецепт. Что я забыла?

– Замечательно готовит. И еще он…

– Что?

– Нет, ничего. Кофе считается?

– Конечно, – сказала Шеста. – Вот такого бы тебе мужа, правда?

Мая вздохнула.

– Да, – сказала она. – Что?! Мама! Что ты такое говоришь?! Мы с Пупсиком просто друзья! На что ты намекаешь?!

– Ни на что.

Герцогиня, подмигнула мне. Улыбнулась. Повернулась к дочери.

– Ладно, ладно! – сказала она. – Как скажешь. Друзья, так друзья. Замечательно.

Шеста отправила в рот кусочек, прожевала. Отсалютовала дочери бокалом. Сделала глоток вина.

– А помнишь, дочь, в детстве ты хотела иметь сестренку? – спросила герцогиня.

Мая поперхнулась вином. Прокашлялась.

– Кого? – спросила она. – Сестренку? Какая прелесть! Мама, ты беременна?

Леди Сорока с интересом посмотрела на герцогиню.

– Что вы на меня уставились? – сказала Шеста. – Как бы я забеременела? Когда я в последний раз-то?..

– Мама!

Мая покосилась на меня.

– Но я тут вдруг подумала, – сказала Шеста, – а что, если наплевать на этот дурацкий закон и родить вторую дочь?

– Зачем?

– А что? Хотела Первая иметь одного ребенка – пожалуйста. Нам-то она зачем навязывает свои желания? Что думаешь, Сорока?

– Мы обсуждали этот вопрос, – сказала графиня Нарынская. – Лет десять назад, когда ты… когда у тебя возникала эта мысль в прошлый раз. Ты признала тогда, что Великая приняла верное решение.

Герцогиня погладила меня взглядом.

– Ну ты сравнила, подруга! Тогда и сейчас. Не забывай опять же про наследственность.

Теперь меня разглядывала и леди Сорока.

Служанка вклинилась между мной и Маей, принялась наполнять наши бокалы вином. Заслонила собой лицо Шесты.

Я сжал челюсти, заскрипел зубами. «Безмозглая курица! – захотелось мне крикнуть служанке. – Кто так делает? Люди же разговаривают! За такое поведение и трех ударов плетью мало!»

Цыканье колдуна заставило меня промолчать.

– Мама! – сказала Мая. – На что ты все намекаешь? Почему вы разглядываете Пупсика?

Она положила ладонь на мое предплечье.

– Очень уж он необычный.

«Вот что я тебе скажу, колдун. Сегодня ночью Пупсику точно не дадут поспать в одиночестве. Еще не уверен, кто составит нам компанию – жена или теща…».

«На тещу даже не смотри, дубина! Забудь о ней!»

– Пупсик совсем не похож на других мужчин, – согласилась Мая. – Он добрый, смелый, умный…

– Так может, он и не мужчина вовсе? – сказала герцогиня. – Не боится ни женщин, ни магии. Любит читать книги… Может, он нас всех дурачит?

Мая сжала мою руку.

– Он точно мужчина! – сказала она.

– Ты уверена?

Я видел, что Шеста едва сдерживает улыбку.

Скулы и щеки Маи покраснели.

Рука графини Нарынской замерла, не донеся до рта вилку с кусочком мяса.

Волчица Шестая и леди Сорока переглянулись.

– Что, правда?! – сказала Шеста.

– Мама!

Мая вскочила на ноги.

– Перестань немедленно! – сказала она. – На что ты намекаешь?!

– Я не намекаю, а спрашиваю, – сказала герцогиня.

– Какая прелесть! Мама! Как?!.. Как ты можешь меня спрашивать о таком?!

Шеста и леди Сорока снова посмотрели друг на друга.

Леди Сорока кивнула.

Герцогиня приподняла брови.

– Как интересно, – сказала она.

– Мама!

Мая ударила ладонью по столу.

– Пупсик, ты покушал? – спросила она.

Схватила меня за руку.

– Я наелась. И больше не хочу здесь находиться. Спасибо за ужин, мама. Мы уходим!

***

После ужина я сопровождал Маю к конюшне.

Около часа она там обнимала, наглаживала и расцеловывала знакомого мне вороного коня. Тот фыркал в ответ на ее воркование, косился на меня налитыми кровью глазами. Его взгляд не обещал мне ничего хорошего, потому я предпочел держаться от коня на приличном расстоянии.

Я всего однажды за свою жизнь катался на лошади. Мне тогда было семь лет. Родители оплатили мне недолгую поездку по парку на стареньком пони. Не могу вспомнить, свои впечатления от прогулки верхом. Но точно помню, что запах пони мне тогда не понравился. А ведь он был не таким насыщенным, как тот, что я ощущал, стоя здесь, в конюшне.

«Мне тоже почти не довелось поездить на лошади, – сказал колдун. – Отцовского коня увели горцы, когда я был еще маленьким. Купить другого нам с бабушкой было не по карману. А у барона, и позже, в отряде наемников, я служил лучником, ездить верхом мне не полагалось. В Горах Смерти лошади не нужны. А после, когда я выступил в поход во главе армии нежити, верхом мне пришлось ездить часто. Но ту химеру, что была подо мной, вряд ли бы кто-то спутал с лошадью».