- А не уничтожить ли её? Зачем ждать?

- Не велено. Сказано ждать и охранять.

Так и знал, что этим кончится. Чудовищный агрегат Редверса будут изучать, и кто знает, для каких целей используют. Ещё, не дай Бог, в конце концов окажется в руках Ордена. У алхимиков, похоже, связи на самом верху. Вполне могут прибрать.

- Что ж, отдыхайте, - барон поднялся со стула, крякнул по-стариковски. – Не буду мешать.

Он вышел, а Ласи задержался. Переместился от окна на освободившийся стул.

- Поздравляю, господин Блаунт. Кажется, вы добились всего, чего хотели. Не считая уничтожения машины. Но это уже от нас не зависит. Честно говоря, когда мы вас увидели в кабинете Редверса без сознания, я решил, что вы друг друга порешили. А вы, оказывается, просто отключились из-за дыма. Как пожар начался, не в курсе?

- Мне понятно, почему вы так легко поверили в мой рассказ о Редверсе и всём прочем, - сказал я, игнорируя вопрос полковника.

- Да? – изогнул тот бровь. – Ну-ка, расскажите.

Несмотря на шутливый тон, чувствовалось, что полковник напрягся.

- Я видел, как Редверс разговаривал с вами в ту ночь, когда арестовали пьяного офицера. Он убеждал вас заключить пари, а вы отказывались. Это совершенно ясно.

Полицейский пожал плечами.

- Ваши догадки, господин Блаунт, будучи озвучены, становятся похожи на клевету.

- Для этого надо обвинить вас прилюдно.

- Пожалуй.

- Вы знали про деятельность Редверса и ничего не предприняли.

- Может, и так. Но речь-то шла о ста тысячах против души. Ни о каких убийствах разговора не было. Вы и сами знаете, что про «выкуп» Редверс сообщал лишь после заключения пари. Так что перед законом и своей совестью я совершенно чист, - Ласи поднялся. – Всего доброго, господин Блаунт. Надеюсь, отдых в Брайтоне вам… запомнится.

Когда полковник вышел, я лёг уставившись в потолок. Перед глазами возникла машина Редверса: заполненные душами резервуары, чёрная бездна, в глубине которой скрывался некто огромный и жадный до человеческих страданий. Я видел его хобот, когда умирал Редверс, он же Амон, и при одной мысли, что до сих пор существует «окно», через которое тварь способна смотреть на мир людей (а быть может, каким-нибудь способом даже и проникать в него), пробирала дрожь.

До приезда агентов тайной имперской службы машина будет храниться в подвале, потому что извлечь её оттуда пока невозможно. Ласи отрядил четырёх человек для охраны. Собственно, никто не думал, что кому-то может понадобиться этот агрегат, тем более что сведениями о нём располагали единицы – даже среди полицейских информация не распространялась. Дом очистили и велели сторожить – вот и всё, что они знали.

Поэтому я не видел особых препятствий для проникновения в подвал.

Не было смысла ждать ночи – к тому времени могли уже прислать кого-нибудь из Лондона. Я выбрал время ужина. Все полицейские наверняка соберутся в одной комнате и будут заняты едой. Я очень сомневался, что они станут есть по очереди, оставляя одного человека на дежурстве. В лучшем случае – запрутся изнутри.

Страшная сила плана Редверса заключалась в том, что никто не верил в серьёзность происходящего. Убийства, совершаемые в качестве «выкупа», казались всем самой опасной частью этого мероприятия. Того, что некто действительно способен поглощать человеческие души, никто не допускал. Даже те, кого Редверс брал в оборот. И всё же наступал момент, когда заключивший пари, начинал сомневаться, что Редверс – всего лишь богатый сумасшедший. И тогда этот человек убивал, чтобы спастись в случае проигрыша. Как он потом продолжал существование, побывав на том свете подобно Флаксу и зная, что там есть нечто? Списывал всё на чудесное исцеление, убеждал себя, что стал медицинским феноменом? Сходил с ума? Или продолжал жить в страхе, понимая, что всего лишь отсрочил встречу с неизбежным? А главное, находил ли такой человек силы поверить в то, что произошло с ним?

Я прошвырнулся по хозяйственным магазинам и купил кучу средств, на этикетках которых были указаны подходящие вещества. Затем приобрёл посуду. Большая часть в том виде, в котором продавалась, мне была бесполезна, но я мог изменить её форму с помощью трансмутации. Оставалось только заняться обычной химией. На приготовление взрывчатки ушло три часа. Взглянув на «Брайтлинги», стрелки которых показывали половину седьмого, я начал собираться.

Попасть в дом Редверса не составило труда – я просто вошёл через дверь. Полицейские никого не ждали и спокойно ужинали. До меня доносились их оживлённые голоса. Даже удивительно, насколько безалаберными могут быть люди, если их начальник не считает нужным выполнять свои непосредственные обязанности.

Дверь в подвал оказалась заперта: полицейские предусмотрительно навесили на засов замок. Я снял его с помощью трансмутации металла и вошёл в подвал. Здесь было темно и пусто. Именно такое ощущение сразу охватило меня. Неужели машины здесь нет?! Её ведь не могли никуда перевезти – в этом я был уверен. Тогда откуда это чувство? Включив фонарь, я двинулся вперёд и сразу успокоился: очертания агрегата, укрытого тканью, ни с чем не спутаешь! Но машина словно была мертва: никакого напряжения в воздухе не ощущалось, озоном не пахло, и вообще складывалось впечатление, будто она… отключилась. Возможно, удастся уничтожить машину легче, чем я рассчитывал. Но что стало с душами, заключёнными в резервуары? Они по-прежнему томятся в стеклянных сосудах или улетели в залы зиккурата?

Я подошёл, не чувствуя сопротивления воздуха, к агрегату и стянул с него ткань.

Напрасно я решил, что машина отключена: чёрная бездна по-прежнему находилась внутри кольца! Прозрачные резервуары были заполнены клубящимися субстанциями. И всё-таки, что-то изменилось…

Протянув руку, я попытался прикоснуться к «раме». Ничто не препятствовало мне, как в прошлый раз. Пальцы приближались к гладкому металлу. Ещё несколько сантиметров – и я дотронусь до машины!

Внезапно меня охватил страх. Совершенно иррациональный и потому неконтролируемый. Я замер, не в силах завершить начатое, но отдёрнуть руку не хотел. Инстинкт самосохранения боролся с волей.

Словно почувствовав моё присутствие, чёрная бездна запульсировала, обретая плотность и материальность. Я попятился, доставая из кармана нитроглицерин. Мне удалось произвести почти литр, разлитый в две плоские бутылки.

Машина загудела, оживая. Воздух наполнился озоном и статическими разрядами. Где-то в глубине агрегата щёлкнуло и зашипело. Пленные души заметались в стеклянных камерах.

Медлить было нельзя! Я создал из воздуха висящие в двух метрах над полом сферы и поместил в них бутылки.

При взгляде на кипящую тьму, вспучивающуюся внутри рамы подобно штормовому морю, стало ясно, что в подвале что-то назревало. И это не было простым пробуждением машины: всплеск энергии вызвало моё присутствие.

Бросив взгляд на черноту, норовящую выплеснуться из стальной рамы агрегата, я вдруг понял, что оттуда на меня кто-то смотрит, и замер, не в силах отвести глаза.

Бушующая тьма постепенно превращалась в подобие чудовищного лика. Угадывались глаза и губы, кривившиеся в торжествующей ухмылке. На мгновение показалось, будто это Редверс, но я сразу понял, что заблуждаюсь: то, что проступало из неведомых глубин, не имело ничего общего с Амоном! Демон был всего лишь жалкой песчинкой по сравнению с той силой, что наблюдала за мной.

Я начал отступать. Пора уходить. Что бы ни пыталось проникнуть в мир смертных, оно не должно помешать уничтожить чудовищную машину.

Тьма всколыхнулась, и в подвале запахло тленом. От электрических разрядов на стенах расцветали и угасали белые холодные всполохи. Кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом, и на зубах появился металлический привкус.

Пятясь, я сделал ещё несколько шагов в сторону двери. Воздух становился всё более вязким, и каждое движение давалось с трудом.