Через некоторое время Франц опустил взгляд и заметил, что я очнулся.

— Потерпите, — сказал он насмешливо. — Скоро вы уже никому не сможете докучать. Мы подъезжаем к Аудзейдс Фоорбургваль.

— Что это? — спросил я.

— Набережная квартала Валлен. Вы о нём, конечно, не слышали. Я уже вижу красные фонари, — с каким-то плотоядным выражением пробормотал Франц через пару минут. — Поворачивай к каналу! Чёрт! Drehen Sie den Kanal, — повторил он водителю.

Машина качнулась и покатилась влево.

Когда она остановилась, Франц вылез первым и закурил тонкую сигару. Слуги выволокли меня и с трудом поставили на ноги. Я им не помогал.

— Здесь недалеко, — проговорил Франц, раскуривая сигару. Снег падал ему на котелок и плечи толстого шерстяного пальто, но дворецкий не обращал на это никакого внимания. Глаза у него возбуждённо поблёскивали. — Когда я служил Её Величеству, моя работа была куда интереснее, но графиня платит больше, — он растянул губы в ухмылке и достал свободной рукой пистолет. — Вперёд! Dort!

Слуги потащили меня к каналу. Набережная была почти не освещена. Ближайший фонарь виднелся метрах в ста правее. Пахло тиной, рыбой и дёгтем. Ноги у меня почти не шли, дважды я едва не упал.

Самое время порасспросить дворецкого. Он ведь думает, что скоро меня прикончит, так, может, распустит язык.

— Куда вы пропали на теплоходе? — спросил я, оборачиваясь.

Франц поравнялся со мной. Затянулся, выпустил облако сизого дыма.

— Не имею представления. Потерял сознание.

— Кто-то вас ударил.

Слуги поставили меня на край набережной. Возле ног плескалась, набегая на камень, чёрная вода.

Франц потрогал пальцами синяк вокруг уха, но промолчал.

— И сделал укол, — продолжал я.

— Не ваши коллеги, — проговорил задумчиво дворецкий. — Иначе они бы уже здесь появились. Кто-то ещё. Третий игрок, — он наступил на парапет набережной, наклонился, чтобы посмотреть на воду. — Хорошая могила.

Ну, всё, пора! Я приготовился трансмутировать сразу и воздух, и землю, а заодно подпустить огня для пущего веселья, но в следующую секунду послышался влажный хруст, затем всхлип, и Франц разразился площадной бранью, звонко разлетевшейся над гладью канала.

Я удивлённо перевёл взгляд и увидел, что один из лакеев лежит на боку, нелепо подвернув левую руку, а из его виска льётся кровь. Другой брёл куда-то, закрыв лицо ладонями и испуганно причитая. А затем я увидел своего недавнего знакомого — Лоузи. Только сейчас он был без зелёных очков и без кепи.

Франц вскинул руку с револьвером, Лоузи резко отпрянул в сторону, уходя с линии огня. Я метнулся к дворецкому и что было силы толкнул его плечом в грудь. Франц нелепо замахал руками и опрокинулся назад — прямо в воду канала. Раздался оглушительный всплеск.

Лоузи протянул руку и удержал меня, не дав упасть.

— Браво! — сказал он одобрительно. — А теперь идёмте! Дайте я только освобожу вас, — в руке у него блеснуло лезвие, и через несколько секунд я уже растирал запястья.

Лоузи двинулся прочь от набережной по направлению к оставшейся без хозяев машине. По дороге подобрал с земли кепи. В стороне завывал слуга, так и не отнявший от лица рук.

Когда я дошёл до автомобиля, Лоузи уже забрался на водительское сиденье.

— Забирайтесь быстрее! — велел он, поглядывая по сторонам. — Райончик здесь не приведи Господь! — он мелко перекрестился.

Я сел рядом, и Лоузи тут же втопил педаль газа.

Вскоре я понял, что мы направляемся обратно к дому медведя. Значит, Лоузи появился не случайно — следил с самого начала.

— Не один я мёрз сегодня в подворотне? — проговорил я, повернув голову к Лоузи.

— Не один. Пришлось взять вас под пристальное наблюдение, — отозвался тот.

— Почему? Вы и на «Одиссее» за мной следили?

— Ясно дело. Глаз не спускал. И на теплоходе, и когда вы домой к Раскуль поехали. Видел и как от стражей правопорядка местных удирали.

— Не понимаю, кто вы.

— Капитан Лоузи, к вашим услугам.

— Из полиции?

— Секретная служба Его Величества. Когда стало известно, что мистер Барни отправил телеграмму весьма интересного содержания за несколько минут до своей трагической гибели, полиция связалась с нами, и мы подключились к работе. Меня отправили установить за вами слежку, задержать и доставить для допроса. Вернее, беседы. Людей вроде вас, господин Блаунт, не допрашивают. Но, конечно, никто не ожидал, что на следующий же день вы отправитесь прямёхонько к Раскуль!

— А что в ней такого?

— Правда не знаете?

— Понятия не имею. Политическая?

— Политическая. Связана с террористами и генштабом Гегемонии. Этот её Франц — резидент, бывший офицер разведки. Очень опасный тип. Раскуль переманила его прежде, чем сама связалась со спецслужбой Гегемонии.

— Я этого не знал.

— Охотно верю. Слишком молоды для таких игр, уже не обижайтесь. Я, как только увидел, что вы входите к Раскуль в особняк, так сразу запросил у начальства разрешения повременить с задержанием и продолжить слежку. Конечно, получил добро, — Лоузи крякнул, довольный своей расторопностью. — И вот чем всё закончилось. Узнали что-нибудь в доме? Или зря слазали?

— Давайте я вам расскажу всё по порядку.

— Что ж, послушаем, — кивнул Лоузи.

Я собрался с мыслями, а потом выложил капитану всё, что произошло за последние дни. Под конец вытащил из кармана листок, полученный от горничной.

— Вот этот список, — сказал я, протягивая бумажку Лоузи.

Тот взял, быстро прочитал, присвистнул. Спрятал во внутренний карман.

— Значит, горничная мертва? — спросил он.

— Не знаю. Похоже, что да.

— А гель зачем?

— Понятия не имею.

— Надо брать этот дом в разработку. Узнать фамилию владельца не составит труда. Говорите, акцента нет у него?

— У медведя-то? Нет, английский для него родной. Кстати, Франц тоже говорит на нём очень чисто.

— У него только отец был немец. Инженер, железную дорогу строил. Умер, когда мальчику исполнилось четыре года. Кюхель воспитывался матерью, ярой патриоткой Гегемонии. Уехала в Мюнхен, и Франц рос там. Но английский не забывал — как знал, что пригодится. Потом-то его отправили в Британию шпионить, так он совсем освоился. И от акцента избавился.

Мы помолчали.

— Послушайте, а как вы тех двоих? — спросил я. — Ведь прошли секунды две, а они уже… того.

Лоузи довольно хмыкнул. Вытянул руку, продемонстрировав кастет.

— В умелых руках вещь совершенно смертоносная, — сказал он. — А ваш покорный слуга имел возможность попрактиковаться — не первый год служу.

— Вы этой штукой их?

— Одного да. В висок. А другого ткнул пальцами в глаза. Без надобности людей не убиваю. А то, что вы Франца столкнули в канал, это хорошо. Он мог и попасть.

Мне вспомнился синяк вокруг уха дворецкого.

— Так это вы его на пароходе приложили?

Лоузи кивнул.

— Когда увидел, что он повёл вас на палубу третьего класса, понял: что-то задумал. Решил подстраховаться.

— Сделали ему укол и… где-то держали, пока «Одиссей» не причалил?

Капитан коротко хохотнул:

— В своей каюте! Потом вынес и положил в коридоре.

Немного помолчали. Снег падал с чёрного неба лениво, кружась в каком-то полусонном танце.

— А вы, значит, капитан? — спросил я.

— Капитан.

— И вас отправили следить за мной? Что-то не по чину.

Лоузи неопределённо хмыкнул.

— Наказан. Ещё не разжалован, но уже унижен.

— За что же?

— За взятки.

— И так спокойно об этом говорите?

— А чего мне беспокоиться? Многие берут, не я один. Попадаются не все.

Против такой философии я не нашёлся, что возразить. Там, где я родился и вырос, подобное было в порядке вещей.

Дальше ехали молча. Потом Лоузи заговорил:

— Теперь я вас переправлю обратно в Лондон. Для дачи официальных показаний. А домик этот мы возьмём в разработку. Раз владелец англичанин, то всё в порядке. С датчанами проблем не будет.