Я пожал плечами, ничего не подтверждая и не отрицая.

- Вполне возможно, господин Редверс. Во всяком случае, мне повезло уцелеть в том деле, о котором мы договаривались.

Банкомёт кивнул.

- Я навёл справки. Уж простите. Вас не было дома во время штурма виллы. Зато вернулись незадолго до окончания боя. Так что я вам верю. Сто тысяч ваши. К моему глубокому сожалению.

- Ну, у вас есть душа Кларка, - отозвался я. – И не только его.

Редверс ухмыльнулся.

- Да, в накладе не остался. Должен признать, что вы подобрались ко мне слишком близко. Меня это беспокоит. Почему бы вам не взять деньги и не отойти в сторону? Обещаю, убийств в Брайтоне больше не будет. Вас ведь для этого нанял барон Кобем?

- Для этого, - не стал я отрицать. – Но выигрыш – не всё, зачем я пришёл.

Банкомёт насмешливо приподнял брови.

- Вот как? Ах, да, любопытство! Что ж, спрашивайте.

Надо же, какие мы откровенные.

- Для чего вам это нужно? Вы богаты, влиятельны. Я слышал, у вас много могущественных друзей. Будущее ваше обеспечено, а острые ощущения можно получить и менее рискованными способами.

- Разве я чем-то рискую? – удивился Редверс. – Ведь не я убиваю.

- А если против вас дадут показания?

Банкомёт рассмеялся.

- Кто поверит, что я готов заплатить сто тысяч за душу? Большинство усомнится даже в том, что я вообще ставил такую сумму на кон.

- Одному человеку, может, и не поверят. А если двое или трое донесут?

Редверс пожал плечами.

- Какая разница? Вы сами сказали, что у меня могущественные друзья. Уж обвинение в подстрекательстве я как-нибудь… переживу. Если оно вообще будет предъявлено. Да и кто будет свидетельствовать? Бурман? Флакс? Вернер? Для них это означает признать свою вину. И отправиться в тюрьму.

- Флакс уже признался в убийстве.

- Но про меня не рассказал, верно? А остальные будут молчать. У вас против них ничего нет.

- Если их допросит Одарённый…

- Для этого нужно быть подозреваемым. Для чего, в свою очередь, требуются улики. Так что допросить можно только Флакса, поскольку он сознался в убийстве. А это один человек, несущий бред про души и выкуп.

Чёрт, он был прав! К сожалению.

- Вы так и не сказали, для чего вам это, - напомнил я, стараясь сохранить спокойное выражение лица.

Редверс вдруг посерьёзнел.

- Я хочу быть счастливым. Вот и всё, - сказал он.

Такого ответа я не ожидал.

- И в чём тут счастье?!

- Чтобы это понять, нужно разобраться, что такое счастье. Думаю, каждый считает по-своему. Для меня, например, это насыщенная гордость. Позвольте я сразу поясню. Если бы я считал себя лучше и могущественнее всех на свете, я был бы счастлив. Думаю, большинство сказало бы, что стремиться к абсолютной власти есть зло. Что ж, возможно, они были бы правы. Это не имеет значения.

- А что имеет? – спросил я.

Похоже, у мужика мания величия.

- Идея зла не может прийти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности. Тот, в чьей голове родилось больше идей, действует больше других. Из-за этого гений, прикованный к офисному столу, обречён умереть или сойти с ума - так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от инсульта. Страсти - не что иное, как идеи при первом своем развитии. Душа знает, что без гроз постоянный зной солнца её иссушит.

Боже, что он несёт?!

- Значит, без власти вы бы не чувствовали себя живым? – спросил я.

- Именно, господин Блаунт, именно! Лишь живущим. Этого мало. Наверняка вы и сами ощущаете временами нечто подобное, иначе зачем вам рисковать жизнью? В вашем-то социальном положении.

- С кем же вы играете? Не с такими же, как Бурман, Флакс или Вернер?

Редверс рассмеялся. В глазах у него мелькнули злые огоньки.

- Конечно, нет! И даже не с такими, как вы, уж простите. Люди – просто инструменты. Нет, ставка куда больше, чем души любителей поиграть со смертью. Зачем они мне без высшей цели?

- И какова же она?

Редверс прищурился.

- С чего бы мне отвечать?

- Да с того, что она мне, кажется, известна.

Банкомёт снисходительно улыбнулся. Не поверил.

- Ну, так поделитесь своей догадкой.

- Думаю, при помощи машины, которую вы прячете в подвале, вы собираетесь подчинить душу одной из принцесс, а затем шантажировать Императорский дом. Таким образом вы обретёте ту власть, которая, как вы полагаете, сделает вас счастливым. Вот только мне хотелось бы знать, как вы расплатитесь с Преисподней за то, что вас научили, как изготовить эту…

Я не договорил, потому что Редверс медленно поднялся из-за стола. Лицо у него совершенно изменилось: сквозь человеческие черты проступило то звериное, что я заметил раньше: надбровные дуги увеличились и выдвинулись вперёд, нос уменьшился, а челюсть вытянулась. Глаза же стали раскосыми, с вертикальными зрачками.

Изо рта, а вернее, пасти, раздалось низкое рычание.

- Как ты… пронюхал?! – голос у Редверса тоже изменился: теперь он заставлял воздух в комнате вибрировать.

- Догадался! - я сунул руку в карман, где лежал меч.

- И пришёл сюда сказать мне об этом? Не подумал, что можешь подохнуть?!

- Сначала вы должны мне сто тысяч, - старясь говорить подчёркнуто спокойно, ответил я. – Таков договор. А вам ли не знать, что нарушать его нельзя.

Редверс вдруг успокоился. Лицо его приобрело прежний вид. Даже удивительно, насколько быстро происходила трансформация: словно кости черепа не участвовали в ней, а изменения были лишь иллюзией.

Банкомёт сел в кресло, вцепившись пальцами в подлокотники – только это и выдавало его ярость.

- Вы их получите, господин Блаунт! - сказал он глухо. – Я расплачусь с вами немедленно! Вы, смертные, - жалкие букашки! А вы - ещё и мертвец!

- Помнится, вы говорили, что сами не убиваете.

- Для вас я сделаю исключение.

Редверс с грохотом выдвинул ящик стола и вынул четыре пачки банкнотов.

- Ваш выигрыш! – объявил он, придвигая их ко мне.

Я не шелохнулся. Мне пришла в голову идея. Выпустив меч, я переместил руку так, чтобы она оказалась ближе к кобуре.

- Как насчёт ещё одного пари? – спросил я. – Ставлю, что убью вас не больше, чем… скажем, тремя выстрелами.

Редверс оскалился. Зубы у него были треугольные, как у хищника.

- Сто тысяч против вашей души?

- Именно.

- Но если убьёте, кто заплатит проигрыш?

- Положите деньги на стол. Я возьму их, если выиграю. Только прошу написать записку, чтобы меня не обвинили в убийстве с целью ограбления.

Редверс смерил меня оценивающим и слегка насмешливым взглядом.

- Что ж, - проговорил он, беря ручку, - почему бы и нет? Получить вашу душу будет даже приятней, чем просто прикончить.

- Я ведь правильно понимаю, что в случае, если я всё-таки проиграю, вы не станете ускорять мою кончину? Помнится, вы говорили мне на этот счёт.

Редверс прищурился.

- Думаете избежать таким образом смерти?

- Насильственной и по вашему почину.

- Так и быть. Если проиграете, живите, сколько отпущено.

Редверс взял лист бумаги и быстро написал несколько строк.

- Устроит? – он протянул мне документ.

Я пробежал его глазами, одновременно приглядывая за Редверсом. Тот ждал с кривой ухмылкой.

- Вполне, - кивнул я, кладя бумагу на стол. – А деньги?

Банкомёт выложил из ящика ещё четыре пачки банкнотов.

- Пересчитаете? – спросил он язвительно.

- Я вам доверяю. Можно задать один вопрос?

- Что-то непонятно? – скривился Редверс.

- Душа должника достаётся вам после его смерти, так? Как же вы собираетесь поработить душу одной из принцесс при помощи своей машины?

- Я мог бы оставить вас терзаться этой загадкой в последние минуты вашей жалкой жизни, господин Блаунт, - сказал банкомёт, - но, так и быть… На каждую сотню душ, доставшихся мне по правилам, которые вам известны, я могу взять одну, не дожидаясь смерти владельца. Правда, для этого он должен находиться рядом с машиной. Вот и всё.