Прежде чем ответить боярышне, я обернулся и посмотрел на детей. Увидел в основном малышей. Лишь несколько десяти- или одиннадцатилетних девочек хмурились — зыркали глазами на спящих служанок богини совсем, как взрослые.

Пробежался взглядом по детским макушкам. Пятьдесят семь девочек, если не считать Мышку. Никаких планов относительно их дальнейшей судьбы я не строил. И уж точно не собирался тащить такую толпу ни на маковые поля, ни на карнавал.

Не чувствовал желание изображать спасителя.

Перевёл взгляд на лицо Мышки. Давно на меня не смотрели столь доверчиво и с такой надеждой. В прошлый раз похожие выражения я видел на лицах гурил — там в маленьком посёлке в Кирхудской долине, когда солдаты Светлой империи заковывали коротышек в кандалы.

Солдат я тогда убил: понимал, что пришло время выбирать, на чьей я стороне… Подумал вдруг, что Мышкины глаза очень похожи на глаза Кати, Великой Государыни Каталинии Восемнадцатой — такие же яркие. И такие же не по-детски требовательные и в то же время наивные.

— Я вернусь за ними, — сказал я. — Как только выведу отсюда тебя.

Сам не поверил, что пообещал такое.

«Куда я их дену?» — промелькнула в голове мысль.

Отмахнулся от неё. Всего лишь полсотни детей. Неужели не придумаю, куда их пристроить?

— Здесь не все девочки, — сказала Мышка. — Нас разделили. Ещё вчера. Других куда-то увели.

— Знаю. Я видел их.

Вздохнул.

Значит, не пятьдесят, а сто детей — не велика разница.

— Кира! — воскликнула боярышня. — Ты самая лучшая! Правда-преправда!

И снова ринулась меня обнимать.

— Всё, всё, — сказал я. — Нам пора. Вася, небось, уже заждалась — волнуется. Она, между прочим, сейчас болеет. Ей вредно волноваться.

Мышка сжала мою руку. Сильно. Будущая воительница.

— Кира, а куда мы пойдём? — спросила она.

— Сейчас узнаешь, — сказал я. — В таком месте ты, Мышка, наверняка, никогда не была. Там неплохо. И вкусно кормят. С подружками не прощайся: скоро увидитесь. Всё. Закрывай глаза.

Провёл боярышню Алаину через эльфийский дом и передал Васелеиде. Та не выглядела больной — скорее заскучавшей. Велел слуге рода вымыть мелкую и накормить. Ничего не сказал её о случившемся в Кординии: уверен, что боярышня справится с рассказом не хуже меня.

Пообещал вернуться завтра.

Отправился в Бригдат.

Решил, что детишки подождут.

В Мужской крепости я не шумел — не дал змеихам повода для беспокойства. Сомневаюсь, что они заметили исчезновение одного ребёнка. А если и обнаружили пропажу Мышки, то вряд ли этим фактом обеспокоились. Спящие же на постах охранницы — повод, чтобы устроить внутренние разбирательства, но никак не причина для паники.

Я был уверен, что до утра детям точно ничего не угрожало.

Значит у меня было время, чтобы поужинать и подготовить почву для задуманной операции.

В бригдатский «Дом ласки и удовольствий» я явился через эльфийское жилище. Подумал по пути, что не мешало бы мне свой дом расширить. Количество действующих входов-выходов в него росло, вскоре не останется места для новых. Не лепить же их один на другой. Да и я уже вот-вот начну в них путаться. И пусть постоянный вход в дом пока лишь один — на стволе меллорна в первом квадрате. Но мне приходилось плести всё новые «скрепы» — сооружать временные «двери».

Следовало бы не только расширить пространство внутри дома, но и позаботиться о вентиляции и освещении. Да и не дело, что мои вещи лежали на полу — те же сумки с деньгами. Следовало присмотреть для них шкаф. В пустующих жилищах боярских квадратов Силаевых сейчас можно было раздобыть любой; не украсть — взять на правах наследника. Вот только он займёт в доме немало места — без расширения внутреннего пространства точно не обойтись.

Одну из сумок с золотом, что получил от меллорна, я прихватил с собой в Бригдат. Спустился вниз по лестнице, позвякивая монетами. Привлёк к себе внимание хозяйки борделя. Та патрулировала безлюдный общий зал (не увидел там ни одной клиентки — только персонал), покрикивала на разносчиц, придумывала для тех задания, чтобы не стояли без дела. Встретила меня сияющей улыбкой, старалась не смотреть на сумку, что оттягивала мне руку: наверняка узнала знакомый звон.

Прошёл к столу — выбрал тот, что ближе к барной стойке. Госпожа Барелла вызвалась составить мне компанию за ужином. Выглядела она измученной, словно постаревшей. Хотя при мне и старалась сдерживать недовольство и раздражение. Дела борделя явно шли отвратительно. Это можно было понять, не смотря на пустые столы зала — только заглянув в глаза его хозяйке. Тут всё понятно: исчезли боярыни — не стало клиенток. Простым горожанкам услуги компаньонок Бареллы не по карману.

Заказал ужин, отвесил хозяйке борделя порцию комплиментов. Не забыл похвалить и её салон. Заявил, что даже в заведении Риккарды в Реве не ощущал такого уюта и комфорта — попытался вернуть Барелле хорошее настроение. Пока ждал, когда принесут еду, поинтересовался у хозяйки борделя её самочувствием, а ещё: как сейчас обстоят дела в столице.

Узнал, что служанки богини позавчера покинули свой полевой лагерь возле Бригдата и перебрались в боярские квадраты города. Общую часть города они пока не грабили, да и не особенно часто там появлялись. Через неё сновали только обозы змеих: в Оргону вереницы телег уходили, заваленные собранным в домах боярынь добром — обратно возвращались гружённые продуктами.

На основании того, что служанки богини вывозили из боярских квадратов даже дорогую мебель, жительницы столицы Кординии сделали вывод, что захватчицы не собираются оставаться на острове. В ином случае, рассудили они, те вряд ли бы опустошали захваченные дома. А потому зажиточные горожанки — они же слуги почти исчезнувших боярских родов — ждали, когда начнут грабить и их предприятия и жилища.

Попытались откупиться — вчера городской совет направил к змеихам делегацию переговорщиц. Служанки богини тех долго не хотели пускать на территорию квадратов. Возникла сложность с тем, чтобы донести до захватчиц причину, побудившую жительниц к ним явиться: змеихи не владели староимперским, а среди жительниц Бригдата не нашлось никого, кто понимал бы речь пришелиц с Западного континента.

— В Бригдате есть городской совет? — спросил я.

Услышал об этом органе местной власти впервые. Удивился. Раньше считал, что на острове всем заправлял Совет боярских родов.

Заметил, что Барелла смутилась.

— Ну… это не совсем… совет, — сказала она. — Сейчас, когда боярынь нет… почти нет… кто-то же должен поддерживать порядок в городе. Самые… уважаемые жительницы города — верные слуги боярских родов! — решили взять эту ответственность на себя… Разумеется, это временно, госпожа Силаева. Пока вы… заняты. Я уверенна, что никто не хотел поставить под сомнение права боярских родов на власть. Но нам же нужно как-то жить… сейчас, когда непонятно, уцелел ли кто-то… кроме вас госпожа Силаева…

— Господин, — сказал я. — Меня зовут Кир Силаев. Я мужчина. Это во-первых.

Замолчал, дожидаясь, пока разносчица расставит передо мной тарелки. Даже не подозревал, что успел настолько проголодаться. Живот отреагировал на запахи пищи восторженным стоном.

— А во-вторых, — продолжил я, — считаю, что пока служанки богини хозяйничают на острове, мне и горожанкам нет необходимости затевать споры и ссоры.

Не стал говорить, что меня совершенно не волновало, как островитяне собираются жить дальше. Не считал Кординию своим домом, не видел причины здесь задерживаться. Влезать в местные разборки тоже не имел желания. И без того навесил на себя совершенно не касавшиеся меня проблемы. Придумывай теперь, куда девать сотню чужих детей. Хотя, идеи на этот счёт у меня уже были — потому и пришел в бордель.

Барелла рассказала, что жительницы всё же сумели объясниться со змеихам — на это у них ушло много времени и сил. Проблемы горожанок не вызвали у служанок богини сочувствия: тех не волновали проблемы местных. Змеихи проводили горожанок к той, кто могла ответить на их вопросы. Оказалось, что предводительница захватчиц понимала язык островитянок и могла на нём неплохо говорить.