Я шёл быстро, однако временами останавливался, чтобы понять, где нахожусь. Фонарём пока не пользовался: прихватил его, чтобы осветить грот.

Сейчас, во мраке, парк казался буйным лесом, и то, что в его глубине находился грот, где совершились жуткие убийства, не прибавляло ему ни капли привлекательности.

Я шагнул в аллею, и тут всё-таки пришлось зажечь фонарь, чтобы не сбиться с пути, потому что кроны деревьев, сходясь в вышине, полностью закрывали месяц.

Под подошвами хрустел гравий, которым была засыпана дорожка, и где-то несколько раз протяжно ухнула ночная птица – других звуков в парке не раздавалось. В какой-то момент даже почудилось, что я попал в другой мир, скрытый от людских глаз днём и открывающийся только по ночам.

Вдруг луч фонаря упал на бесформенную кучу грязного тряпья, лежавшего поперёк дороги. Едва ли подобное безобразие могло быть не замечено смотрителями парка и оставлено на алле до утра.

Замедлив шаги, я пригляделся. Мне показалось, что тряпьё слегка шевелится. Вдруг из-под него вынырнуло уродливое лицо и уставилось прямо на меня. Взгляд выпученных глаз был настолько безумным, что я на всякий случай воздвиг перед собой стену плотного воздуха.

Человек поднялся на четвереньки и замотал головой, словно пытаясь отогнать некое видение. Раздалось приглушённое мычание, затем – невнятные слова молитвы. Я вдруг понял, что он принял меня за привидение. Вероятно, был попросту пьян, забрёл в парк и уснул в кустах, оставшись незамеченным смотрителями, а затем вылез на аллею.

- Шёл бы ты домой! - строго проговорил я, светя фонарём. – Нечего тебе здесь делать.

Бормотание разом прекратилось, а человек попятился и через мгновение исчез в кустах, росших по сторонам дорожки. С полминуты было слышно, как он удаляется, а затем снова воцарилась тишина.

Я постоял немного, прислушиваясь – не раздастся ли в темноте звук, свидетельствующий о его возвращении или о присутствии поблизости другого живого существа. Но прошло минуты две, и всё было тихо. Я зашагал дальше.

Спустя четверть часа передо мной появились очертания грота: тот походил на огромного горбатого тролля из немецкой сказки, скрючившегося под деревьями. Вход чернел чуть правее.

Как я и предполагал, Ласи не удосужился выставить полицейский пост – очевидно, считал, что третий раз убийца сюда не сунется.

Справа от грота буйно росли кусты, а за ними сплошной стеной возвышались деревья. Слева оставалось немного свободного пространства – лужайка с аккуратной клумбой. Ночью красные цветы казались тёмно-фиолетовыми.

Я вошёл в грот, шаря лучом фонаря. Бледные отсветы заплясали на кривых потрескавшихся стенах, выхватили скамейку. Здесь было сыро и затхло, словно в склепе. Я пришёл, чтобы застать злодея на месте преступления, но убийцы в гроте не было. Что дальше? Уйти или ждать? Я взглянул на часы: половина второго. Во сколько были совершены предыдущие убийства? Опустившись на лавку, я положил фонарь слева. Нет, нехорошо: если преступник увидит здесь свет, то не придёт. Однако гасить свет я не стал. Вместо этого переместил фонарь в дальний «угол» грота и убедился, что оттуда свет до входа не достаёт.

Теперь можно ждать. Если преступник замыслил этой ночью убийство, то кто явится первым – он или жертва? Почему-то я был уверен, что женщины сами приходили в грот, чтобы быть убитыми. Или они явятся вместе. Если некто назначает свидание, а затем ведёт…

Я не успел додумать мысль до конца, потому что поднял глаза и увидел на потолке, образованном из плотно пригнанных друг к другу камней, нечто, похожее на рисунок.

Белые тонкие линии слабо светились, складываясь в нечто, напоминающее круг, внутри которого располагались знаки. Символы были мне частично знакомы, но чертёж в целом я видел впервые. Я встал и протянул руку, но остановил движение, потому что кончики пальцев закололо. Я постоял в нерешительности, не зная, что предпринять. В воздухе разливалось странное ощущение, какое бывает во время грозы, если воздух чересчур наэлектризован.

Вдруг я почувствовал, что в кармане также возник какой-то магнетический процесс. Опустив туда руку, я нащупал нечто маленькое, при этом пальцы почти обожгло. Тем не менее, я извлёк из кармана кусочек мела, подобранный в гроте в прошлый раз. Белый осколок ярко светился, вызывая тупую боль! Чувствовалась, что в нём заключена рвущаяся наружу сила.

Так-так… Что это за фигня такая?! На моей памяти подобное не встречалось, а опыт у меня немалый.

Я прекрасно помнил, что рисунка не было на потолке, когда я осматривал грот вместе с Вернером. Значит, его либо нанесли позже, либо… либо линии становились видимыми лишь ночью.

Пока я размышлял, в воздухе разлился запах тления. Эфир густел, дышать становилось всё труднее.

Убрав мелок в карман, я достал блокнот и принялся тщательно срисовывать чертёж. Дело шло медленно, потому что следовало соблюдать точность. Я даже углы вымерял с помощью транспортира, который всегда имел при себе.

Вдруг снаружи затрещали ветки. Быстро спрятав блокнот в карман, я достал револьвер.

Прислушался: ничего! Но слух меня не обманул. За стеной грота кто-то был.

Я попятился к фонарю, чтобы его не заметили сразу, как войдут. Меня охватил охотничий азарт: возможно, не зря устроил засаду! Я подобрался, как дикий зверь, поджидающий добычу. Если понадобится, создам алхимическую ловушку. Например, каменный колпак - благо, материал прямо вокруг меня. Правда, гроту придёт конец, но убийцу поймать важнее. Свободной рукой я достал и откупорил эликсир трансмутации.

Прошла минута. Всё было тихо. Или убийца выжидал, почуяв опасность, или ветки затрещали из-за… Бог знает, из-за чего!

А может, просто-напросто тот алкаш добрался до грота и теперь бродит вокруг?

Я чувствовал, как по позвоночнику стекает пот. Не от страха – от ожидания. Я больше не мог просто стоять и ждать. Всё моё существо требовало немедленного действия. Я прокрался к выходу и выглянул, надеясь, что в темноте меня не увидят. Но и сам ничего не мог разобрать во мраке.

Справа снова хрустнула ветка!

Резко повернув голову, я всмотрелся в заросли. Был у убийцы пистолет или он пользовался исключительно саблей? Может, уже пора поставить невидимый барьер?

Быстро вернувшись к дальней стене грота, я взял фонарь и вышел.

Сразу почувствовалась разница межу атмосферой в гроте и снаружи: меня обдало свежестью, хотя ночь выдалась довольно тёплой. Вдохнув полной грудью, я выставил револьвер и двинулся к деревьям.

Треск повторился, и на этот раз мне показалось, что звук раздался чуть дальше – кто-то отступал вглубь зарослей! Медлить было нельзя: преступник мог удрать или спрятаться. Сейчас, в темноте, это не составило бы для него труда.

Сорвавшись с места, я побежал, совершенно забыв, что у того, кто скрывается во мраке, тоже может быть оружие.

Фонарь прыгал в моей руке, и его бледный луч бешено метался среди деревьев, не столько освещая путь, сколько превращая всё вокруг в жутковатую пляску света и теней. Парк приобрёл совершенно нереальные очертания, так что иногда даже трудно было разобрать направление.

Но вот впереди мелькнул удаляющийся силуэт!

- Стой! – завопил я, прибавляя скорости. – Стой, а то убью! - я пальнул в воздух.

Тот, кто бежал впереди, не послушался. Ишь, какой храбрый! А ведь он не знал, что пуля была пущена в небо.

Я преследовал добычу, думая лишь о том, чтобы не зацепиться за какой-нибудь корень и не упасть. Я был близок к цели: преступник почти оказался в моих руках!

Деревья вдруг кончились, лабиринт теней и света исчез. Я неожиданно для себя выскочил на аллею.

Человек улепётывал по ней. Глупо! Даже зайцы, удирая от своры гончих, выбирают широкие пространства, позволяющие делать резкие броски в стороны. Мой отец любил псовую охоту, так что я видел подобное не раз.

Прицелившись, я нажал на спусковой крючок. Оглушительно грянул выстрел.