Комната бара находилась рядом с кухней. Просторная. Заставленная стеллажами с бесчисленными бутылками, кувшинами, бочонками. На длинных столах я увидел стройные ряды натертой до хрустального блеска посуды. Семь высоких холодильников.

Управляющая завела меня в комнату.

Круглолицая женщина резво вспорхнула из спрятанного в углу кожаного кресла. Эта же женщина хозяйничала в баре, когда я посещал клуб в прошлый раз. Позавчера она помогла мне разыскать среди всей этой кучи коробочек и банок нужные для приготовления кофе ингредиенты. Пока я варил для леди Сороки и Гадюки кофе, она с подозрением присматривалась ко всем моим действиям. Тогда от нее тоже исходил спиртной запах.

Управляющая подтолкнула меня навстречу круглолицей.

– Ага, – сказала она. – Сегодня до конца смены кофе будет варить только мальчишка.

– С чего бы это? Что за глупость?!

– Распоряжение гостей. Не нам с тобой его оспаривать.

– А если он их… траванёт?

– Ага. Я повторяю: это распоряжение графини Нарынской, главы Службы Безопасности Дворца. Именно она несет за мальчишку ответственность.

Круглолицая подошла ко мне. Запрокинула голову. Принялась разглядывать мое лицо.

Вдруг улыбнулась.

– О! Паренек с зубочисткой! – сказала она. – Понятно! Фирменный кофе! Точно! Так бы сразу и сказали. Под таким слоем краски, малыш, тебя не узнать.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Привет, малыш, – сказала круглолицая. – Сразу тебя предупреждаю: первую чашку кофе ты варишь для меня!

– Ага, – сказала управляющая. – Но не вздумай тут засиживаться! Без сомнения, тебя раскрашивали для того, чтобы ты находился на глазах у гостей. Вот пусть они на тебя и любуются. Помни: твое основное место работы сегодня – в углу зала.

***

Возле круглого стола в центре зала сегодня стояли только семь стульев. В полночь шесть из них оказались заняты.

Часть женщин, перед тем, как занять свое место за столом с зеленым сукном, отужинали в кабинках, попробовали мой кофе, который леди Сорока навязала всем гостям, без исключения. Реакция на кофе у большинства оказалась сдержанной. Но меня все разглядывали с интересом. Кивая в мою сторону, о чем-то перешучивались. Несколько раз, явно разговаривая обо мне, упомянули слово «Шеста». Колдун предположил, что это имя.

«Сорока уже произносила его, – сказал Ордош. – Что-то о том, что Шеста удивится, если мы поступим в Академию».

Не сомневаюсь, что колдун воспроизвел фразу графини почти дословно. Он мог выудить из нашего мозга любое воспоминание.

Когда стрелки на часах, отражение которых я видел в одном из зеркал, показали полночь, гости заняли места за круглым столом, достали из простенькой деревянной коробки две стопки бумажных карточек. Перебрасываясь фразами, разделили между собой одну из карточных колод. Принялись во что-то играть, но делали это без особого интереса. Видно, что они дожидаются последнего, седьмого игрока.

И та вскоре появилась. В сопровождении двух телохранительниц.

Женщина сделала несколько шагов в сторону круглого стола и остановилась. Несмотря на то, что возраст ее, наверняка, приблизился к сорокалетнему юбилею, выглядела она замечательно. Я бы назвал ее привлекательной, даже очень.

Ее телохранительницы безмолвными тенями скользнули в одну из кабинок.

Прочие гости встретили появление женщины радостными возгласами.

– Шеста! – крикнула леди Сорока. – Великолепно! Ты опаздываешь.

– Прошу прощения, – ответила Шеста мягким бархатистым голосом.

Я удивился тому, что сумел услышать ее фразу. Должно быть, колдун все же что-то сделал с нашим слухом, стремясь удовлетворить свое любопытство.

– Опять вела воспитательную беседу с дочерью, – сказала женщина. – Вы же знаете этих подростков: их сложно в чем-либо убедить. И времени на убеждение уходит много.

Внешность женщины показалась мне знакомой. Кого-то она мне напоминала. Разрез глаз, форма лица, фигура – все казалось знакомым. И даже волосы – золотистые с бронзовым отливом, коротко остриженные на висках и затылке, но с длинной челкой.

«Еще бы, дубина, – сказал Ордош. – Ты видишь ее родственников каждый день. И не по разу».

«Где?» – удивился я.

«На банкнотах, дубина! Присмотрись. Перед тобой герцогиня. Волчица Шестая. Сокращенно – Шеста. Наша теща».

Герцогиня посмотрела на меня, словно привлеченная словами колдуна. Удивленно вскинула брови. Улыбнулась.

И стремительно зашагала в мою сторону.

Гости наблюдали за ней, перешептывались.

Герцогиня подошла ко мне вплотную. Остановилась гораздо ближе, чем принято стоять рядом с незнакомыми людьми. В носу у меня защекотало от ее сладковатого цветочного запаха.

Лоб герцогини оказался на уровне моих глаз. Гладкий, без морщин. Я сообразил, что цветами пахнут волосы женщины.

Великая герцогиня Волчица Шестая стояла рядом со мной, но не старалась заглянуть мне в лицо. Она провела ладонью по моей груди. Потрогала плечи.

– Хорош, – сказала она. – Очень хорош. Так вот какой сюрприз приготовила мне Сорока!

Игра, о которой говорила леди Сорока, началась с появлением герцогини. Все места за круглым столом оказались заняты. Замелькали руки, раскладывающие карточки. На столе заблестели золотые монеты.

Свет горел только в центре зала. Матово-белый шар освещал зеленое сукно и лица игроков. Герцогиня выглядела самой молодой из собравшихся за столом женщин. А наиболее возрастной мне показалась та самая остроносая, что пришла в компании леди Сороки.

Около прохода на кухню, в ожидании, замерли официантки. В темной кабинке притаились явившиеся вместе с великой герцогиней телохранительницы. Я поглядывал на происходящее за столом, стоя в углу, между зеркалами.

Фирменный кофе Волчице понравился. Она зажмурилась, в первый раз вдохнув его аромат, сделала глоток из чашки, одобрительно кивнула. Потом повернулась ко мне, подмигнула, прикоснулась двумя пальцами к губам, имитируя поцелуй.

«Она так поблагодарила, или заигрывает? – спросил колдун. – Мне эти женские намеки не понятны».

«Я тоже в них плохо разбираюсь, – признался я. – Женщины, с которыми я сталкивался, не стеснялись говорить обо всем прямо, обходились без намеков».

«Еще бы. Я изучил твое общение с женщинами. Сделал для себя много открытий. Твоим дамам незачем было на что-то намекать. Их услуги оплачивали авансом по самому высокому тарифу».

Монотонные диалоги игроков сменились восклицаниями, смехом, хлопками. Голоса стали громче. Эмоции выплескивались все чаще. О фирменном кофе женщины позабыли, отдавая предпочтение алкоголю.

Дежурившие в зале официантки едва успевали разливать по бокалам спиртное.

«Те две серьезные тетки похожи на военных, – говорил Ордош. – Как и Сорока. Кем являются остроносая и вот эта, полностью седая, пока не представляю. Но кучерявая, без сомнения, заведует в герцогстве финансами. Не зря именно ей доверили все подсчеты. Смотри, как ловко она делит на кучки монеты. Не удивлюсь, если через пару бокалов вина она и вовсе запретит остальным прикасаться к деньгам».

«Если эти безрукие зальют записи твоего финансиста вином, она быстро сосчитает для них величину штрафа. А на месте генеральш, я бы давно уже отвесил этим неуклюжим коровам по подзатыльнику».

«Каким коровам?»

«Официанткам, – сказал я. – У меня сердце кровью обливается, когда я наблюдаю за их работой».

«Ты все не угомонишься? – сказал колдун. – Прекрати следить за персоналом».

«Пытаюсь. Но больше нечего делать».

«Наблюдай лучше за герцогиней. Похоже, она и есть та особа, которую нам пытается навязать Сорока».

«Я тоже так думаю».

«И как тебе такая покровительница? Волчица легко оплатит наше обучение и завалит тебя блестящими побрякушками, косметикой, дорогой одеждой. Но все это придется отрабатывать».

«Ну, косметика мне не нужна, – сказал я. – А вот сама Шеста вызывает у меня интерес. Очень аппетитный, зрелый плод. Так и просит сорвать его с ветки».