— Я уже со всеми побеседовала, — отозвалась Глория. — Домочадцы видели тигра! Живого, настоящего!

— Хорошо. Похоже, убийства совершает зверь, а не человек в одежде из шкуры.

— Говорю вам: такие раны мог нанести только крупный хищник! — вставил патологоанатом.

— Меня беспокоит, что тигр выбрал жертвами членов одной семьи, — сказал я. — К тому же, проживавших в разных местах. Дикие животные так себя не ведут.

— Никакие животные так себя не ведут, — поправил Чарльз Торп. — Более того, хищник не полезет в дом, особенно если для этого нужно разбить стекло собственным телом. Подобное поведение противоречит инстинкту: можно пораниться, а зверь станет всеми силами этого избегать. Да и вообще… тигр, оказавшийся на свободе в городе, в непривычных для себя условиях, не станет охотиться, тем более на людей. Он забьётся куда-нибудь и постарается добыть пропитание на помойке или, в крайнем случае, прикончит бродячую собаку.

— Полагаю, вы правы, — сказал я. — Именно поэтому во всём этом чувствуется злой умысел.

Врач поднялся и закрыл саквояж.

— Ну, тут я вам не советчик. Дело полиции, так сказать. Жду тело на вскрытие.

Когда патологоанатом вышел, я бросил взгляд на разбитое окно. Первый этаж, стёкла внутри комнаты, и на этот раз — следы лап на земле возле дома! Больших кошачьих лап. Неужели, и правда, по городу разгуливает тигр?! Поверить в это было почти невозможно. Но факты… и свидетели.

— Так что, будешь со свидетелями разговаривать? — нетерпеливо напомнила Глория.

— Да, конечно. Приглашай.

Я быстро направился в соседнюю комнату. Если слуги подтвердят свои показания, придётся искать животное.

Если бы речь шла о большой собаке, я бы решил, что злоумышленник выдрессировал пса и натравливает на Болейнов. Но тигр… Чтобы приручить подобного зверя, требовалось совсем иное мастерство. Пожалуй, убийцей мог оказаться цирковой дрессировщик.

Закончив допрос слуг, нужно отправиться в цирк — лично побеседовать с тамошними обитателями. Раз тигр у них не сбегал, значит, один из хищников может оказаться тем самым орудием убийства, которое побывало сначала у Адама Болейна, а затем и у маркиза. Установить причастность животного не составит труда — на шкуре должны были остаться порезы. Правда, на стёклах не удалось обнаружить следов крови, но это ничего, в общем-то, не значило: хищник мог проскочить через окно так быстро, что кровь просто не успела выступить из порезов. А следы дубления… Да мало ли откуда они взялись!

***

Горничная дрожала, как лист на осеннем ветру. По розовым щекам катились слёзы. Разговор с ней вышел короткий. Она была совершенно убеждена, что видела огромного тигра. Месяц назад девушка ходила со своим женихом, работником молочной лавки, что на углу, в цирк, и они видели там представление: рыжие кошки прыгали через обруч и вставали на задние лапы. Так что горничная не сомневалась: в доме побывал настоящий тигр! Она вошла в комнату, как раз в то момент, когда зверь набросился на хозяина. Её привлек звук разбившегося стекла, и она до сих пор жалела, что отправилась выяснять его причину.

— Глазищи огромные, горят! — повторила она раза три во время разговора. — Так и смотрят прямо в душу!

Девушка была уверена, что от верной гибели её спасло лишь появление камердинера маркиза.

С ним я тоже побеседовал. Слуга был бледен, но держался с достоинством. Смерть хозяина потрясла его, а то, что он увидел, ворвавшись в гостиную, — и подавно.

— Нет, это не мог быть человек! — сказал он, отвечая на мой вопрос. — Я видел эту тварь совершенно ясно и довольно близко. Когда я вошёл, она зарычала и отпрыгнула от… его сиятельства. Но было уже поздно! Человек двигался бы совсем иначе, да и вообще… Это был самый настоящий зверь, уверяю вас! Я видел его глаза. Раскосые, дикие, горящие. В какой-то миг мне показалось, что тигр бросится на нас с Элизабет, но он выскочил в окно.

Отпустив камердинера, я несколько минут сидел, размышляя.

Болейн, по свидетельству домочадцев, имел обыкновение проводить вечера в гостиной, где стоял музыкальный центр. Сейчас разбитый прибор валялся на полу.

Тот, кто натравил тигра, знал распорядок дня маркиза. Дом большой, и, по идее, Болейн мог находиться в любой из комнат. Караулить в кустах парка каждый вечер, пока он появится в гостиной, убийца не стал бы. Он должен был действовать наверняка.

Я вспомнил слова маркиза о том, что он собирается ехать к жене в Брайтон. Похоже, преступник тоже узнал о намерении лорда Болейна и решил, что медлить нельзя.

Кто получал выгоду от смерти маркиза? Его сын. Но Адам Болейн умер ещё прежде родителя. Значит, убийца начал с него, зная, что должен устранить обоих. Кто же наследовал состояние Болейнов теперь? Вероятно, супруга маркиза. Но могли быть и иные тонкости. Это следовало выяснить. Я надеялся, что смогу узнать содержание завещания ещё до похорон — чтобы не терять время.

Разумеется, могли оказаться верными и другие версии. Например, месть. Но представить, что отец с сыном насолили кому-то вдвоём, было трудновато. Разве что маркиз перешёл дорогу другому владетельному роду. Тогда вполне могли перебить всю семью. Но такое случалось редко.

Я вернулся в гостиную. Глория куда-то вышла, так что я был в комнате один. Прошёлся, разглядывая лежащие на полу вещи. Похоже, зверь порезвился, опрокидывая всё подряд. Возможно, вначале Болейн убегал от него, прячась за мебелью.

Взгляд упал на кочергу, торчавшую из-под маленькой тахты. Как она здесь оказалась? Её место возле камина. Присев, я вытащил находку.

Прочная витая кочерга оказалась слегка погнутой. Похоже, маркиз успел схватить её и ударить хищника. Я внимательно рассмотрел металл — ни единого пятнышка крови. А ведь удар почти наверняка пришёл по черепу тигра — иначе кочерга так не погнулась бы. Я поднял глаза на разбитое окно.

Что же это за зверь такой, из которого ничем не извлечь и капли крови?!

Произнеся заклинание, я коснулся оникса, и на полу возле моих ног появился фамильяр.

Патологоанатом отправил в рот кусок омлета. Мы завтракали в ресторане напротив полицейского управления.

— Крови нет нигде, — сказал врач, жуя. — Ни пятнышка! Зато на осколках осталась шерсть. Мёртвая. И следы дубления имеются. Всё, как и на месте первого убийства. Кочерга действительно чистая. Может, ею ударили, да промахнулись — вместо животного попали по мебели.

— Я осмотрел всё в комнате. Остались бы свежие следы, но их нет.

— Допустим. Я осмотрел отпечатки возле дома, и мне они показались странными.

— Вы ничего вчера не сказали.

— Не было уверенности. Зачем понапрасну мутить воду?

— Хорошо, что вы выяснили?

— Пришлось съездить к профессору. Он не пришёл в восторг, когда я заявился к нему домой в первом часу ночи. А услышав предложение съездить поглядеть на следы, вообще едва не лопнул от возмущения, — патологоанатом отправил в рот ещё кусок омлета. — Вообще-то, изучать следы — не моя специализация. Считайте это подарком.

— Я вам очень благодарен.

— В общем, профессор не пожалел, когда увидел следы у дома лорда Болейна. Он уверен, что тигр никак не мог их оставить.

Я подался вперёд.

— Вот как?!

— То есть, сами-то следы именно тигриные. В этом у профессора сомнений нет. Но они слишком плохо отпечатались.

— Мне так не показалось.

— А вот профессор утверждает, что они недостаточно глубоки. Мол, животное такого веса, как тигр, должно было оставить более чёткие отпечатки.

— Он уверен? Может, земля слишком твёрдая.

— Профессор при мне проверил её. Он всё учёл.

Я медленно откинулся на спинку стула.

Всё выглядело противоречивым в этом деле: с одной стороны, свидетели утверждали, что видели настоящего тигра, с другой — улики говорили о фальсификации. Быть может, слуги сговорились? Это объяснило бы все странности. Но зачем? Какая выгода слугам от смерти маркиза и его непутёвого сына? Нет, нужно срочно выяснить содержание завещания!