В зале кафе остались лишь мы трое. Повара покинули свое рабочее место после полуночи. С последней нетвердо стоящей на ногах гостьей мы попрощались в начале третьего. Тогда же ушли и подруги Елки.

Повинуясь манипуляциям Рябины, шары, закрепленные на потолке, погасли. Большая часть зала погрузилась во тьму. Лишь светильник у зашторенного окна, рядом с которым происходил пересчет выручки, продолжал излучать неяркое свечение.

Вокруг площади с фонтаном горели фонари. На каменном бордюре, спиной к водным струям в обнимку сидела парочка девушек. Изредка мимо окна проезжали всадники, цокая лошадиными копытами по выложенной булыжником мостовой.

«Деньги», – сказал Ордош.

«Что, деньги?» – переспросил я.

«У этих женщин деньги, которые нам нужны».

«И что?»

«Можем грохнуть красавиц, забрать деньги и уйти. Как тебе такой вариант?»

«Ты с ума сошел? – сказал я. – Лишить женщин жизни из-за кучки бумаги?»

«Убивают и за несколько монеток, дубина. Я в прошлой жизни перебил тысячи людей лишь за то, что они стояли на моем пути. Давай, решай поскорее: берем деньги или нет».

«Нет! Конечно, нет!»

«Как скажешь. Я и не сомневался в твоем решении: ты у нас честный труженик».

«Зачем тогда предлагал?»

«Так, подбросил тебе идею, до которой ты бы сам не додумался».

«Плохие у тебя идеи», – сказал я.

«Ну, это смотря для кого, – сказал колдун. – Ладно. Тогда не отвлекай меня. Я тут нашел в твоей памяти интересную книжицу. Ты и сам не представляешь, какая чудесная библиотека собралась у тебя в голове!»

«Наслаждайся».

«А ты можешь пока взять тряпку и протереть пол. Смотри, сколько объедков повсюду валяется. Привыкай зарабатывать на пропитание тяжким трудом, мой принц. Но если все же надумаешь получить деньги через смертоубийство – просигналь. И не обижайся: когда ты будешь вылизывать пол, я сделаю вид, что мы с тобой незнакомы».

«Договорились», – сказал я.

«Развлекайся».

– Вот, – сказала Рябина, – двадцать процентов.

Елка взяла у нее стопку герцогинь, взвесила ее в руке. Ухмыльнулась. Посмотрела на меня, подмигнула. Я все не мог понять, сколько ей лет. Выглядела она лет на тридцать, но меня не покидало ощущение, что Елка – подросток.

– А чо, нехило сегодня. Прикольно. Уже похоже на нормальные деньги. Наши будут довольны. Так бы каждый день.

– Надеюсь, что сегодня будет еще лучше, – сказала Ряба.

– Хорошо бы.

Рябина взяла со стола несколько купюр и протянула мне.

– Держи, малыш. Это твои чаевые.

Вытянула из большой пачки две купюры и тоже положила передо мной на стол.

– А это зарплата за день, – сказала она. – Приятно было с тобой поработать, Пупсик. Наведывайся к нам иногда. Буду рада тебя видеть.

– Не поняла, – сказала Елка. – Ты чо, не берешь его на работу?

Ряба покачала головой. Опустила глаза.

– Ель, ну как я могу его взять? – сказала она. – У него же нет ни документов, ни гражданства.

– И чо?

– У нас с этим строго. Все работники должны быть зарегистрированы в префектуре и оформлены должным образом. Ты знаешь, какой можно получить штраф за нелегала?

– И чо ему теперь нигде не устроиться? – спросила Елка о том, что интересовало и меня. – Побираться идти?

«Вот и поработали, – сказал Ордош. – Я голосую за то, чтобы все-таки забрать деньги».

– Я… не знаю. Ему следует обратиться в полицию и заявить об утере документов.

– Ха, в полицию! – сказала Елка. – Да они его обдерут, как липку! И запихнут в мужской приют!

– Я не представляю, что еще можно сделать. Скажи, малыш, тебе есть где сегодня ночевать?

– Нет, госпожа Ряба. Я никого не знаю в этом городе.

– Двумя этажами выше я сдаю комнаты. Две из них сейчас свободны. Если хочешь, можешь провести эту ночь там. Я не возьму с тебя денег.

– Спасибо, госпожа, – сказал я. – Я воспользуюсь вашим предложением.

Я так устал и хотел спать, что не находил сил расстраиваться из-за того, что меня не взяли на работу. Обдумаю свое положение завтра.

«Ну, хоть пол не пришлось мыть, – сказал Ордош. – Нам нужно выспаться. А завтра решим, как быть дальше».

– Замечательно, – сказала Рябина. – Подожди пару минут. И я провожу тебя.

***

Меня разбудили голуби. У меня было ощущение, крыша надо мной вибрирует от их многочисленных голосов.

Через дверь с окном, ведущую на балкон, в комнату проникали лучи солнца. Казалось, только закрыл глаза. А уже утро.

«Просыпайся, дубина, – сказал Ордош. – Пора отправляться в лес, подыскивать поляну для постройки шалаша».

«Очень смешно».

«А я не шучу. Из этой комнаты тебя скоро попрут. А работа в городе тебе не светит, нам это еще вчера объяснили. Но ты не расстраивайся, свои приключения ты получишь. Только ждут они тебя не здесь, а в лесу».

«Может, сходим в полицию, попробуем легализоваться?»

«Считаешь, там тупицы работают? Не поймут, что ты за фрукт? Ты им еще покажи документы, что лежат у нас в сумке. Принц королевства Уралия Нарцисс. Они тебя проводят прямиком к теще и женушке. К тому же, мы так и не разобрались, кто и за что пытался нашего принца грохнуть».

«Да ладно, – сказал я. – Сомневаюсь, что они догадаются, кто мы».

«Попробуй, – сказал Ордош. – Мужская башня для меня ничем не хуже, чем поляна в лесу. В ней будет даже комфортнее».

«Ладно. Пойду умываться. А там посмотрим».

В уборной я обнаружил нормальный водопровод (с горячей водой!) и унитаз. Без излишней роскоши, к которой я, признаться, привык в башне архимага. Но это уже вполне походило на цивилизацию. После такого перспектива снова мыться в озере привлекательной не казалась.

Я расчесал волосы костяным гребнем, бросил в мусорную корзину зубную щетку: здесь они одноразовые, похожи на ватные палочки.

«Мне стыдно смотреть на твое отражение, – сказал Ордош. – Нам нужно раздобыть нормальное белье. Не подобает Злому Колдуну, пусть и бывшему, носить на причинном месте этот розовый мешочек с завязками».

«И в этом я с тобой согласен».

Местная мода на белье… да на всю мужскую одежду мне совершенно не нравилась. Временами мне кажется, что женщины, которые заставляли принца одеваться подобным образом, над ним попросту издевались.

Я достал из сумки и натянул на себя чистые колготки, очень похожие на те, что я носил в детстве, когда посещал детский сад. В них я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем с голым задом.

«Лицо разукрашивать не будешь?» – спросил Ордош.

Я посоветовал ему перебраться из головы в другую часть тела.

«Но здесь мужчинам положено пользоваться косметикой!»

«Тогда пусть считают меня женщиной», – сказал я.

Распахнул узкую дверь и шагнул на балкон, желая взглянуть на город с высоты третьего этажа.

«Что это там за сборище?»

Я посмотрел вниз. Почти под самым моим балконом толпились женщины. Десятка два, не меньше. Их голоса походили на жужжание потревоженных пчел.

Одна из женщин запрокинула голову, увидела меня. Что-то сказала, указала на меня пальцем. Все женщины дружно повернули ко мне свои лица.

Я позорно сбежал в комнату.

Голоса под балконом стали громче.

«Трус», – сказал Ордош.

«Согласен», – ответил я.

«Думаешь, это твои поклонницы?»

«Какие еще поклонницы?»

«Ну, так бывает, – сказал колдун. – Слышал выражение: «Наутро он проснулся знаменитым»? Сейчас утро».

«Издеваешься? – спросил я. – Считаешь, это они по нашу душу там собрались?»

«Да откуда я знаю? Спустись, спроси».

«Что-то не хочется».

«Я и говорю: трус».

Кто-то постучал в дверь. Моего разрешения войти дожидаться не стал. Дверь распахнулась.

В комнату заглянула Ряба. Увидела меня, скользнула взглядом по колготкам, по моему голому торсу.

– Доброе утро, Пупсик!

Я скрестил на груди руки, пытаясь добавить себе солидности.

– Здравствуйте, госпожа Рябина.

– Через пятнадцать минут кафе открывается, – сказала Ряба. – Ты еще не передумал у меня работать?