Опа! А вот это интересно. Надо побольше выяснить — что думают в полицейском управлении по поводу недавнего происшествия.

— Ужас, что творится в маленьком Токио, — покачал я головой, идя рядом с офицером. — Похоже, что это вспышки на солнце — они порой провоцируют людей на жестокость.

— Да нет, это не вспышки, — хмыкнула Наоки. — Это была спланированная операция. Нападавшие не оставили ни одного отпечатка, забрали убитых и раненных. Правда, говорят, что одному из Хаганеноцуме удалось скрыться…

— Кто говорит? — тут же навострил я уши. — Или это очередная городская байка из числа тех, что всех убили, а один остался?

— Да это один из наших информаторов донес, — беспечно отмахнулась Наоки. — Но мне кажется, что он просто хочет, чтобы ему заплатили побольше. Слишком уж чисто там сработано — сразу видно, что работали профессионалы. Вряд ли кто мог уйти живым.

Профессионалы… Да уж, над этой операцией работали именно профессионалы. Всё было спланировано и отрепетировано. И если бы не промашка с Киоси.

— Ой, что-то я с вами разговорилась, а ведь это закрытая информация, — всплеснула руками Наоки. — Надеюсь, что наш разговор не достигнет ушей журналистов?

Да уж, подобная болтушка прямо-таки находка для шпиона. Похоже, что ей настолько наскучил её напарник, что она готова была поговорить с кем угодно и выдать всё, что знает. Надо бы подробнее узнать про то, что она знает по поводу офиса Хаганеноцуме-кай.

Мы тем временем подошли к машине. При виде меня Тигр приутих. Напарник Наоки, невысокий мужчина средних лет с отвисшими, как у бульдога, брылами, недовольно взглянул на меня:

— Хикамару-сан, зачем ты притащила этого хи…

Наткнувшись на мой взгляд, он осекся. Я криво усмехнулся. Да, я уже научился нехорошо улыбаться. Надо лишь затравленно взглянуть исподлобья и обнажить правый клык. После такой улыбки отношение чуточку меняется.

— Этого хитроглазого молодого человека? — поправился напарник. — Если хочет написать заявление о нападении, то пусть идет в главный офис.

— Он не хочет писать заявление, Наката-сан, — покачала головой Наоки. — Всего лишь проедется с нами, а потом сдадим того хулигана на поруки, взяв расписку, что никаких претензий Такаги-сан не имеет к нападавшему.

— Жаль, что эту расписку нельзя сделать на месте, — хмыкнул Наката. — Ладно, садитесь. А насчет врачей…

— Я сейчас отменю вызов, — сказала Наоки.

— А может не надо? Вдруг у этого парня сотрясение мозга? Вон как глазенки бегают…

— Надо, если он сам попросил, то надо.

Пока они препирались, я подошел к машине и забрался внутрь. Сел рядом с притихшим Тигром.

— Старший брат, они мне руки скрутили и антимагические наручники нацепили, — пожаловался Тигр. — Я даже самого слабенького оммёдо не могу сделать.

— А чего тогда орал? — спокойно спросил я.

— Так настоящие якудза всегда орут, когда их арестовывают. Видел бы ты, как виртуозно матерился оябун, когда его арестовали. Хуями покрывал всех так, что даже самые опытные копы краснели и отворачивались. Правда, его через два дня выпустили…

— Ты не оябун. Ты мелкая сошка и тебя запросто могут закрыть на пару лет. Так что заткнись и веди себя смирно. Про то, что ты из якудзы вообще не заикайся. Делай вид, что всё осознал и что раскаиваешься в том ударе. Что показывал мне новый прием, а я не успел среагировать, — выдал я легенду, которую уже поведал Наоки. — Эх, и угораздило же тебя зарядить мне в ухо прямо перед школой. Разве не знаешь, что школьников после случая с разгромленным спортзалом охраняют почти как императора?

— Но как же так? Ты же сам мне велел ударить тебя. Да ещё сказал, чтобы я сделал это со всей дури. Давай ещё раз пиздану? А что? Вдруг мозги на место встанут?

Похоже, что он забылся. Таким людям иногда надо напоминать о субординации. Я коротко ударил локтем под дых. Когда Тигр сумел продышаться, то спросил:

— Да ты ёбнулся? Когда я тебе такое говорил-то?

— А вот как разбежались после кафешки, так через часок и заглянул. Я ещё удивился — откуда ты мой адрес знаешь? А ты на пороге стоял…

— Не знаю я твой адрес, — фыркнул я в ответ. — После кафе мы отправились домой. Сэнсэй бурчал ещё весь вечер… Походу, ты что-то путаешь. Может, снова забил косяк и тебе привиделось?

— Не, я ещё не успел… А откуда про косяки знаешь? — нахмурился Тигр.

— У тебя вся тачка жженой свиной кожей провоняла. Это ли не палево? Если хочешь ходить под моим началом, то я вообще запрещаю тебе этой хуйнёй баловаться.

— Да она же безвредная…

— Какая она безвредная, если тебе уже глюки начали мерещиться.

— Я клянусь какими угодно богами, что это был ты. Твоя прическа, твоя татуха, да точно это был ты, — нахмурился Тигр.

Двери машины открылись и внутрь сели два недовольных полицейских.

— Едем, — буркнул Наката.

Наоки промолчала. Она молчала весь путь до кобана. Похоже, что они серьезно поругались с Накатой.

Как только приехали, так сразу же Наката выскочил из машины и, как пробку из бутылки, выдернул Тигра из теплых внутренностей автомобиля. Мы с Наоки остались наедине.

— Я очень сожалею о произошедшем, госпожа Хикамару, — сказал я, дотронувшись до её плеча. — Мы поговорили с Тигром, и он раскаивается в своей неосторожности. Можно ли как-нибудь ускорить процесс освобождения моего большого друга?

Она вздрогнула, как будто я не пальцами прикоснулся, а ткнул шокером. Потом посмотрела на меня в зеркало заднего вида. На щеках снова появился румянец.

— Да, сейчас Наката проведет беседу, а потом позовет вас, чтобы подписать отказ от возбуждения дела по поводу нанесения телесных повреждений, — проговорила Наоки.

Понятно, на беседу уйдет ещё минут пять, а с упрямством Тигра и на все десять может затянуться. Надо бы узнать по поводу произошедшего в офисе Хаганеноцуме — что известно и кого подозревают?

Но мысли вертелись вокруг двух округлостей офицера Хикамару и выпуклостей со стороны спины. Юношеские гормоны выли от присутствия девушки рядом и невозможности тут же напрыгнуть на неё. Это как голодным лизнуть краешек кремового торта и оказаться на цепи в метре от него.

— Офицер, скажите, а почему вы так покраснели — спросил я, чуть понизив голос. — С вами всё в порядке?

Тем временем пальцы сами собой прошлись по плечу девушки вверх и вниз. Она чуть испуганно отстранилась, но пальцы не убрала. Они снова повторили свой путь.

— Со мной всё в порядке, — сказала Наоки. — Просто… Я…

— Что-что? Скажите, я не сильно вас оскорбил, когда уткнулся лицом в ваши… в вашу чудесную грудь? — теперь надо припустить чуть хрипотцы. — Я в тот момент плохо что соображал, а после того, как коснулся ваших… вас, стал соображать ещё хуже.

Блин, видели бы меня сейчас заказчики из прошлой жизни — киллер соблазняет офицера полиции. Да не где-нибудь, а в полицейской машине! Вот уржались бы…

А пальцы тем временем тронулись чуть дальше и слегка коснулись левой груди девушки. Она снова вздрогнула, а румянец на щеках проступил больше обычного. Но на этот раз она не отстранилась. Сделала вид, словно ничего не происходит. Со стороны казалось, что мы просто беседуем. Чтобы заметить мою вездесущую руку, надо было находиться в машине.

— Нет, Такаги-сан, я понимаю, что вы это сделали неспециально, — Наоки сначала сглотнула, а потом смогла ответить. — Мы можем выйти и постоять возле входа в кобан. Ваш друг будет вас видеть и, возможно, это придаст ему большей уверенности.

— А если мы останемся в машине? — спросил я и подался чуть вперед, коснувшись того места, где под тканью формы и кружевами бюстгалтера по моим расчетам должен был притаиться сосок.

— Что? Ах, — выдохнула Наоки. — Что вы делаете? Не надо…

— Я знаю, что не надо, госпожа Наоки. Знаю, но ничего с собой поделать не могу. В меня как будто демоны вселились… — жалобно откликнулся я и чуть сжал её грудь.

На этот раз мою руку постигла страшная кара — Наоки взяла её своими тонкими пальчиками, после чего положила наглую ладонь на спинку соседнего кресла. Впрочем, это не помешало мне тут же вернуть её на место. К тому же сжал чуть сильнее.