— Вот «вообще» не надо, — сказал я, отведя взгляд в очередной раз. — Японо туристо, облико морале! Ферштейн?

— Ух, ты ещё и по-иностранному ругаться можешь? Ты крайне интересная личность, Изаму-кун. Я восхищаюсь, как ты всё провернул с комиссаром Мацуда, а ты ещё и иностранные языки знаешь… Можешь меня как-нибудь красиво обругать? Меня это заводит…

Вот жеж… И ведь вроде льстит, а с другой стороны — приятно же. Умеет Миоки делать приятно… и скалолаз так подмигивает, как будто о многом знает. Но черт побери! Надо держать себя в руках! Надо! Надо!

Хотя, гораздо охотнее я подержал бы в руках кое-что другое…

— Миоки, ты понимаешь, что сейчас вообще происходит?

— Меня хочет убить какой-то маньяк, — пожала плечами Миоки. — Думаешь, что это в первый раз? Да если бы за каждого маньяка, которого я встречала на жизненном пути, мне давали сотню иен, то я давно бы миллионершей стала.

Ага, значит, она не знает, что за ней вышел на охоту не просто маньяк, а тот самый, которого она помогла отправить в преисподнюю. Миоки тем временем легко соскользнула с кровати и подплыла ко мне плавной походкой. Её огромные карие глаза смотрели так, словно старались затянуть в свою глубину, заворожить, заколдовать.

— И что? Ты не боишься?

— С тобой рядом мне ничего не страшно. И ещё, Изаму-кун, в нашем отеле есть десятки лазерных ловушек, внизу сидят два охранника уровня «Специалист», рядом находится оммёдзи клана «Крылья ветра», а передо мной стоит смущенный воин. Самый сильный воин из тех, кого я только знаю. И это не лесть, Изаму-кун. Ты и в самом деле на многое способен… Так позволь же мне хотя бы отчасти поблагодарить тебя за то, что ты сделал…

Я вздрогнул, когда она взяла меня за руку и положила ладонь себе на грудь. На такую теплую, мягкую, сочную…

Не знаю, сколько во мне лопнуло нервов в тот момент, когда я смог отодвинуть руку в сторону. Похоже, что я постигаю тот самый дзен, когда получается усмирить плоть. И в этот момент Миоки кладет мою вторую руку на свою грудь…

Очнулся я уже на надувном матрасе… Да, есть такие матрасы во «влажных спальнях», в тех местах, где боди-массаж делается человеческим телом. Что представляет из себя это извращение? Довольно-таки интересное занятие, скажу я вам. Если когда-нибудь надумаете такое делать, то весьма рекомендую… со второй половинкой. Тут вам и массаж, и помывка, и снятие сексуального напряжения.

Клиента раскладывают на надувном матрасе — чтобы было потом легче помыть после банных утех. Под голову кладут подушку, накрытую простыней. Она ещё служит и упором для захвата рук. Массажистка или массажист (кому как нравится) поливает вас и себя подогретым прозрачным маслом для эротического массажа. Лучше всего подогреть его в руках, чтобы не ежиться от холодных прикосновений. После этого начинает ластиться и тереться о вас со всех сторон, попутно разминая и разглаживая тело. Масло дает достаточную силу скольжения, феромоны возбуждают, а элементы массажа расслабляют натруженное тело.

В общем, очнулся я в тот момент, когда Миоки наносила на мою спину теплое масло. Причем на голое тело… И когда только успел раздеться?

Эх, вот что молодость делает — когда кровь приливает к нижней головке, она отливает от верхней, и та перестает соображать. Уже не раз ловил себя на мысли, что в своём мире смог бы удержаться от секса, а в этом… В этом гормоны берут верх над разумом. Если вы молоды, то вы меня понимаете, если были молоды, то понимаете лучше кого бы то ни было.

— Что же ты делаешь? Мы же должны… — попытался я воспротивиться теплой прозрачной жиже, пахнущей лавандой.

Пытался ускользнуть от теплых рук и цепких пальцев. Да куда там…

— Изаму-кун, ну что ты как девочка? Не ломайся, я всего лишь сделаю тебе массаж. Ну, куда ты пополз? Не уползай, ты мне мешаешь…

А ползти было трудно. Тем более трудно тем, что восставшая плоть уперлась в валики надувного матраса и не пускала на волю. А уж когда ещё оскальзываешься на масле, то побег из ванной и вовсе комнаты становится проблематичным.

— Миоки, будь серьезнее! Ох, не хватай меня за яйца… хотя нет, схвати разочек. Да как же ты это делаешь? Нет-нет-нет, нам… Да твою же дивизию, я и в самом деле, как девочка в первый раз… Но нам всё равно нужно быть настороже… Нет, не грудью по роже, а настороже! Да что же ты со мной дела…

Миоки весьма умело заткнула мой фонтан красноречия своей пышной грудью. Да, она скользнула рыбкой по моему телу и как пробкой бутылку заполнила полость губ. Вот чем лучше всего заткнуть рот неуверенного в себе мужчины. Нет, я не то чтобы был неуверен в себе — как раз моя уверенность торчала каменной башней. Я был неуверен в другом — не возникнет ли снова тот самый гребаный закон подлости и в самую пикантную минуту не ворвется ли этот бешеный сикигами в теле моего друга?

А Миоки тем временем ловким броском через бедро заставила меня принять нужное положение. Я уткнулся лицом в подушку. Бороться с девушкой, облитой с ног до головы маслом было нереально. Нет, конечно можно было её вырубить, но почему-то очень не хотелось. Наоборот, тело хотело лечь и расслабиться. Хотело получить то самое удовольствие, вместо которого обычно огребало синяки и ссадины.

По моей спине прокатились кругляши крепких грудей. Я чувствовал, как набухшие соски терлись о кожу. И это было приятно.

Ухо пощекотало дыхание Миоки. Она обхватила мою талию ногами и принялась разминать мне плечи. Низом спины я ощущал её жаркую промежность, которой Миоки двигала по моему позвоночнику. И это тоже было приятно.

Мой каменный член едва не проткнул прорезиненный матрас, пока девушка скользила телом по моей спине, пока нежными движениями рук не заставляла расслабиться каждую мышцу, пока её горячее дыхание на моих ягодицах вызывало оторопь и заставляло мурашки гоняться друг за другом.

— О-о-о, Миоки… мы должны остановиться, — я всё-таки нашел в себе силы сказать это.

— А мы скоро и остановимся. Да-да, мой Изаму-кун, мы скоро так резко остановимся, — прошептала мне на ухо девушка, когда в очередной раз проехалась телом по моей спине. — Не тревожься за это. Доверься мне.

И я доверился. Доверился настолько, что даже позволил себе закрыть глаза. Уже с закрытыми глазами я почувствовал, как Миоки скользнула под мою левую ногу и ткнулась своей обжигающей пещеркой в мои напряженные яички. И это тоже было приятно. Конечно же приятно — мою ногу массируют крепкие пальцы, которые скользят и чуть ли не срываются от сжатия, а яички массируют влажные губы.

Непередаваемые ощущения, скажу я вам. Потом в действие пошла вторая нога, когда Миоки рыбкой протиснулась под неё. Пальцы похрустывали, щиколотки пели от удовольствия, а пятки вообще находились на седьмом небе от счастья. Надо ли упоминать о кайфе для яиц? Думаю, что вы и сами всё поймете.

А потом меня перевернули.

Вот прямо так легко и незатейливо, что я даже ойкнуть не успел. Только шлеп! и я уже лежу на спине, а по мне теплой улиткой ползает Миоки. Её груди плавно скользят, переваливаются упругими шарами. Сосочки щекочут грудь, живот, спускаются ниже и вот уже мой член оказывается в упругом плене, состоящем из двух чудесных дынек.

— Какой же он твердый, Изаму-кун, — проворковала Миоки. — Да им можно орехи колоть…

— Мы… должны… остановиться… — из последних сил сказал я.

И что вы думаете — мы остановились? Да вот фигушки.

Я пытался сосредоточиться на крашеном потолке, на коричневых с зелеными листочками плитках на стене, на блестящем кране, но всё было бесполезно — умелые руки Миоки заставляли забыть обо всём на свете. Тело кричало от наслаждения, но я мычал — всё-таки я мужчина и кричать не должен.

Миоки оседлала меня сверху. Она скользила по моему правому бедру, растирая живот и периодически прикасаясь сосками к возбужденному члену. Загадочная улыбка вкупе с лисьим разрезом глаз делали её похожей на… кицунэ!

Перед глазами мелькнула догадка — а не происки ли это Шакко? Может, снова наводит на меня… ох… как же хорошо она всё на меня наводит…