– Это сон какой-то, – выдохнул Рязанов, расплываясь в блаженной улыбке.

– Сон? – удивленно переспросил Руслан. – Это, друг мой, большая головная боль.

– В каком смысле? – насторожился граф, все еще пребывая в блаженной эйфории.

– Совсем на радостях думалка отключилась? – не удержавшись, поддел его Руслан. – Там же кроме дикой земли, ничего нет. А чтобы имение доход приносило, эту землю нужно обрабатывать. А для этого крестьяне нужны. Они у тебя имеются?

– Придумаем что-нибудь, – помолчав, решительно заявил граф.

Бал покатился своим чередом. На помост, с которого уже убрали кресла, поднялись музыканты, и вскоре середина зала заполнилась танцующими парами. Откуда-то неожиданно появились сестры Тархановы, сопровождаемые своей мамашей, и Наталья, весело улыбаясь, решительно шагнула к Руслану.

– Князь, вы пригласите меня на тур вальса?

– Вы опередили меня, Наталья Петровна, – поклонился Руслан в ответ, подавая ей руку.

Вечер прошел спокойно. Они танцевали, веселились, пили шампанское, в общем, шикарно проводили время. Но всему приходит конец. Гости начали разъезжаться, и княгиня Тарханова, прихватив дочерей, повела их к выходу. Приятели, почтительно проводив дам, после короткого совещания решили слегка задержаться, чтобы не толкаться локтями с уезжающими. Выпив еще по бокалу шампанского, они выждали минут десять и не спеша вышли на крыльцо.

Приметив карету с княжеским гербом, сворачивающую за угол, Руслан задумчиво хмыкнул. За то время, пока они торчали в зале, женщины давно уже должны были уехать. Что их задержало, Руслан так и не понял, но невольно насторожился. Кучер подогнал выделенную им карету к крыльцу, и офицеры, усевшись в салон, невольно расслабились. Осталось доехать до дома, и наконец, этот длинный день закончится.

Но едва только кучер тряхнул поводьями, как в той стороне, куда уехала княжеская карета, раздались ружейные выстрелы.

– Гони! – заорал Руслан, бросаясь к передней стенке кареты. – На выстрелы гони!

Кучер хлестнул лошадей, и карета, едва не вставая на повороте на два колеса, понеслась по улицам уже засыпающего города. Руслан, выхватив револьвер, сел так, чтобы выскочить на улицу сразу, как только карета подъедет к месту перестрелки. Еще пара поворотов, и кучер осадил коней, изо всех сил натянув поводья. Громко заржав, лошади присели на задние ноги, скользя копытами по мостовой и пытаясь удержать разогнавшийся транспорт.

– Вперед! – скомандовал Руслан, на ходу вылетая из салона и перекатом уходя в сторону.

Сидя на ступенях крыльца какой-то лавки, Руслан бессильно свесил руки между колен и, опустив голову, пытался осознать случившееся, мысленно прокручивая события минувшего часа. Короткая, но яростная перестрелка, рукопашная схватка с какими-то варнаками, размахивавшими ножами и кистенями, и под конец окровавленные тела в салоне кареты. И вот теперь, глядя на суету вокруг лежащих на мостовой тел, он пытался понять, как это могло произойти и почему именно теперь.

Примчавшийся на место происшествия князь Тарханов развил поначалу бурную деятельность, а после, заглянув в салон собственной кареты, вдруг затих, словно кто-то повернул выключатель. Отойдя в сторону и прислонившись к стене, этот не молодой, но стальной воли человек молча плакал, как могут плакать только очень сильные люди. Беззвучно. Тихо катились по щекам крупные слезы, а он стоял, словно закаменел.

Услышав рядом чьи-то шаги, Руслан медленно поднял голову и, увидев подошедшего Рязанова, еле слышно спросил:

– Их-то за что?

– Кисмет, – растерянно ответил штабс-капитан, точнее, уже майор, подрагивающей рукой убирая револьвер в кобуру. – Эти подонки кареты в темноте перепутали. Думали, это мы в ней едем. Руслан, они нас с тобой ждали, – судорожно вздохнув, закончил граф.

– Ждали нас, а погибли они, – безжизненным голосом выдавил из себя Шатун.

– Только она. Княгиня и княжна Лизавета живы. Я их уже в больницу отправил. Доктор сказал, раны не опасны. Скорее, царапины.

– А Наташа? – снова поднял голову Руслан.

– Она даже понять ничего не успела. Пуля прямо в сердце попала. Залпом били, сволочи. Погибли кучер и Наталья Петровна.

– Кто заказал? – спросил Руслан, медленно поднимаясь на ноги.

– Ты их всех в перестрелке положил, – растерянно улыбнулся Рязанов. – Это те самые недоросли, что ты на торгу избил. Отомстить решили. Старшим у них сынок статского советника первого ранга Политковского.

– Опять пшек, – скривился Шатун. – Статский советник первого ранга, это же генеральский чин по Табели о рангах.

– Верно. Потому и решили, что им все с рук сойдет. И, похоже, подобное это кумпанство уже не в первый раз проворачивает.

– Откуда ты о них столько всего узнать успел? – сообразил наконец Руслан.

– Политковский-младший пулю в печень получил, и пока подыхал, я из него успел вытрясти все, что только можно. Благо жандармы быстро приехали, так что теперь и папаша не отвертится. Допрос по всей форме оформить успели. Через генерала Татищева это дело пустим. Всю семейку на каторгу отправлю, – зло пообещал граф, сжимая кулаки.

– Кто еще выжил? – мрачно уточнил Руслан, скрипнув зубами.

– Никто. И этот не выжил, – мрачно усмехнулся Рязанов. – Доктор доехать не успел, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд приятеля. – Кровью истек.

– Собакам собачья смерть, – раздался рядом хриплый голос.

Обернувшись, приятели увидели незаметно подошедшего к ним князя. Не стесняясь, Тарханов утирал бежавшие из-под век слезы, но судя по решительному выражению лица, он уже был готов к драке.

– Собака – тварь божья. Иной пес ради хозяина жизни не пожалеет. А эти просто крысы бешеные, – не удержавшись, ответил Руслан. – Ваше сиятельство, Петр Иванович, простите, если можете.

Господь свидетель, и не думал я, что такое случиться может.

– Бог с тобой, сынок, – отмахнулся Тарханов. – Нет у меня к тебе сердца. Больше скажу. Я, грешным делом, мечтал, что у вас с Наташенькой все сложится. Нравился ты ей. Очень. И когда защищать ее кинулся, понял, что и она тебе не безразлична. И когда не отступился, радовался тихо, что даст бог, зять у меня с характером будет, что смогу после на тебя опереться. А видишь, как оно вышло, – чуть слышно всхлипнув, князь махнул рукой и, отвернувшись, прижал к лицу платок.

Чувствуя, как спазм перехватывает горло, Руслан шагнул к нему и, обняв за плечи, тихо ответил:

– Петр Иванович, я и сам мечтал, что сложится у нас. Мне только времени немного нужно было, чтобы дела в порядок привести. А после… – Руслан запнулся, не зная, что еще сказать. Но помолчав, взяв себя в руки, истово пообещал: – Ваше сиятельство, как бы там ни было, в любое время, если вам потребуется, только сообщите. Ни с чем не посчитаюсь, против закона пойду…

– Не сомневайтесь, ваше сиятельство, – вступил в разговор Рязанов. – Одно ваше слово, и сделаем все, что прикажете.

– Спаси Христос, мальчики, – всхлипнул Тарханов. – И вы старика не забывайте.

Неожиданно обернувшись, он с силой стиснул Руслана в объятьях и, прихватив левой рукой Рязанова, подтянул его к себе. Дав князю немного успокоиться, майор аккуратно подтолкнул приятеля и, кивнув на Тарханова, негромко сказал:

– Отвези его сиятельство домой и проследи, чтобы слуги за каретой приехали. Там одну лошадь ранили, добить пришлось. А я пока закончу тут все.

– Нет, – тут же вскинулся князь. – Не домой. В больницу. К девочкам. Руслан Владимирович, у вас то лекарство еще осталось? – повернулся он к парню.

– Имеется, – кивнул Шатун. – Но прежде с доктором поговорить надо. Если проникающих ранений нет, то, может, и обойдется.

– Поехали, – решительно кивнул Тарханов.

Подхватив его под локоть, Руслан помог князю дойти до кареты, которую им выделил сам Тарханов, и, усадив его в салон, нырнул следом, успев приказать кучеру:

– В больницу.

Кивнув, кучер дождался, когда дверца захлопнется, и тряхнул поводьями. Князь, кое-как взяв себя в руки, откинулся на спинку сиденья и, тяжело вздохнув, помял ладонью грудь. Заметив этот жест, Руслан обеспокоенно всмотрелся ему в лицо, но рассмотреть что-то в темном салоне не получилось. Если место боя полиция и жандармы осветили факелами и фонарями, то в карете ничего подобного не было, а ночь была в самом разгаре.