– Значит так, молодые люди, – подвел итог разговору генерал-губернатор. – Через три дня состоится бал, на котором я желаю видеть всех троих. С вами, господин генерал, у нас будет отдельный разговор, а вы, двое, ступайте. Но прежде я хочу знать ответ на один вопрос. Где бы вы хотели получить имения, будь у вас такой выбор?

– Под Пятигорском, – не сговариваясь, в один голос ответили офицеры.

– А чего именно там? – растерялся губернатор.

– К службе близко, – пожал Рязанов плечами. – И было бы особенно приятно, окажись те имения по соседству.

– А карьера как же? – не унимался губернатор. – К примеру, получи вы, штабс-капитан, приказ на перевод к моему двору?

– Все одно лучше там, – твердо ответил Рязанов. – И спокойнее, и от всяческих интриг подальше. А для службы и комнаты снять можно. В городе.

– Это под Пятигорском спокойнее? – растерянно уточнил губернатор, отлично зная, что нападения горцев в тех местах совсем не редкость. – Удивили. Вот убей бог мою душу, удивили.

– Осмелюсь доложить, Лев Демидович, – вмешался Татищев, – я бы эту команду разбивать не стал. Уж больно ловко у них вдвоем получается. Граф у них за голову выступает, а княжич за кулаки. Да вы и сами все знаете. Так что, если уж переводить куда, то обоих. А лучше было бы их на месте оставить. Для дела полезнее.

– Для вашего, несомненно, – хмыкнул в ответ губернатор. – А как с нашим быть?

Тут Руслан в очередной раз насторожился. Похоже, губернатор, опасаясь повторения, решил выдернуть их обоих к себе под бок. И это Шатуна никак не устраивало. Все его дела были там. В Пятигорске. Начиная от мастера кузнеца и заканчивая мастерской, оборудованной под его задачи. И бросать это все ради спокойного сна генерала ему совсем не хотелось. К тому же его команда тоже была из тех мест, и уезжать от семей на неопределенный срок никому из казаков не понравится.

– Вот ведь озадачили, – растерянно проворчал губернатор. – И что прикажешь с ними делать? – повернулся он к Тарханову.

– Есть одна мысль, – помолчав, решительно заверил князь.

– Добро. Ступайте, господа офицеры. А вы, генерал, задержитесь. Думать станем, – ехидно усмехнулся губернатор.

Поднявшись, приятели дружно щелкнули каблуками и, развернувшись, направились к дверям. Не получив от генерала никаких указаний, они покинули дворец и, усевшись в седла, отправились домой.

– Ты чего-нибудь понял? – нарушил Рязанов затянувшееся молчание.

– Похоже, губернатор очередного заговора боится, вот и решил нас рядом с собой держать, навроде жупела, – высказал Руслан пришедшую ему в кабинете мысль. – А чего он так к Татищеву пристал?

– Боюсь, история эта генералу нашему боком выйдет, – вздохнул Рязанов. – Стар он уже для таких игр.

– И кого вместо него поставить могут? – заинтересовался Руслан.

– Ну, не нас с тобой точно, – иронично хмыкнул граф. – Чинами не вышли. Думаю, из столицы кого пришлют.

– Угу, а новая метла по-новому метет, – мрачно вздохнул Руслан, вежливо кланяясь какому-то семейству, весело махавшему ему из пролетки.

Бал по поводу благополучного разрешения всех бед и раскрытия заговора был назначен через три дня. Приятели получили официальные приглашения и теперь носились по городу, требуя от портных пошить новые мундиры, и в поисках новой обуви. Что ни говори, а на подобных мероприятиях нужно выглядеть, как и положено настоящим офицерам. Руслан долго не мог решить для себя один вопрос. То ли пошить уставной мундир, а то ли воспользоваться официальным разрешением и приобрести белую праздничную черкеску.

Рязанов, услышав о его сомнениях, посоветовал приобрести и то, и другое. Во всяком случае, черкеска всегда может пригодиться дома. Уж кто-кто, а казаки это точно оценят. Подумав, Руслан решил последовать доброму совету. В итоге для купленных и пошитых вещей пришлось приобрести еще и отдельную тару. Пару чемоданов, в которых придется везти все это тряпье обратно домой. Глядя на чемоданы, Шатун вдруг понял, что, сам того не желая, начал обрастать имуществом. Прежде, кроме смены белья и кучи оружия, у него вообще ничего не было.

Иронично посмеявшись над собой, Руслан перецепил на мундир награду и, отступив назад, придирчиво осмотрел свою работу. Вошедший в его комнату Рязанов, оглядев мундир, висевший на дверце шкапа, одобрительно хмыкнул и, присаживаясь к столу, задумчиво спросил:

– Руслан, а ты вообще когда-нибудь следствие вел?

– Нет, Миша. Я боевик. Мое дело: тихо пришел, тихо ушел, а у противника после такого визита одни трупы остались. Пластун, если тебе так понятнее. А с чего вдруг такой вопрос?

– Татищев тянет меня на повышение, а тебя хочет на мое место, – неожиданно признался граф. – Но признаться, я этого совсем не хочу. Не нравится мне тут. Совсем.

– А чего так?

– Политики слишком много. Причем не общей, а нашей, посконной. А это, брат, такая клоака, что даже помыслить противно, – грустно вздохнул граф.

– И кем генерал тебя видит? – подумав, поинтересовался Руслан.

– Начальником отдела контрразведки Пятигорска. Для моего чина это самая высокая должность.

– Погоди, а сейчас у нас тогда кто начальником? – растерялся Руслан.

– А нет его, – неожиданно рассмеялся Рязанов.

– Как нет? – не понял Шатун.

– Вот так. Совсем нет. Должность есть, а начальника нет. Прежний погиб, а на его место так никого и не прислали. В общем, всю работу я вел. А теперь генерал желает на этой должности меня видеть.

– И правильно желает, – тут же кивнул Руслан. – Только ты сразу оговори, что хочешь в городе ввести отдельную службу силового прикрытия. Это уже я буду.

– И как ты себе представляешь подобное? – задумался штабс-капитан.

– Ну, город у нас приграничный, и без летучего отряда не обойтись. Ну, сам вспомни, сколько раз нам приходилось срываться и вдогон идти, чтобы очередную банду перехватить. А организовав такую службу, ты сможешь вполне легально многие вопросы решать. В том числе и по оружию, – намекнул Руслан. – Казаков-то в любой момент атаман отозвать может. Есть у него такое право. А имея подобную службу, ты сможешь с ним официальный договор подписать, по которому наша группа уже ему не подчиняется. Ну, в смысле по службе. В общем, там много чего накрутить можно.

– С генералом поговорить нужно, – помолчав, протянул Рязанов. – Только мне-то все это зачем?

– Не понял?! Ты чего, Миша? – удивился Руслан настроению приятеля. – Или ты решил службу оставить?

– А жить тогда на что прикажешь? – скривился Рязанов.

– А чего тогда физиономию как от лимона кривишь? Все одно ты все дела по этой части сам тянешь. Ну, и какая тогда разница, получишь ты официальную должность, или просто временным исполняющим числишься. К тому же там еще и жалованье повыше. Да и рост карьерный тоже со счетов сбрасывать нельзя. Или ты передумал карьеру делать?

– По совести признаться, покрутившись в местном высшем свете, я уж и не знаю, хочу ли я той карьеры, – снова вздохнул Рязанов.

– А это, друг мой, уже хандра называется, – хмыкнул Шатун. – Только не пойму, с чего бы вдруг?

– Сам не понимаю, – честно признался граф.

– Ты случаем от семьи никаких известий не получал? – подумав, осторожно поинтересовался Руслан.

– Получал, – не стал запираться штабс-капитан.

– И что? Чего пишут?

– Плохо все, – нарушил граф затянувшееся молчание. – Матушка решила, что пора сестрицу замуж отдавать, а приданого нет. Имение наше семейное давно уже дохода мало приносит. Два года подряд недород был. Крестьяне разъехались. Работать некому стало. Прежде моего жалованья им на житье хватало, а теперь не знаю, что и делать, – голос графа звучал все тише, а голова его опускалась все ниже.

Глядя на него, Руслан понял, что штабс-капитану очень стыдно признаваться в том, что его семья влачит подобное существование.

– Это всё? – так же тихо уточнил Шатун.

– Нет, – мотнул граф головой. – Матушка болеть начала. Ноги отекают. Ходит едва.