— Ох, Такаги-и-и… — чуть ли не простонала учительница. — Что же ты делаешь?

В ответ я сжал её ягодицу и притиснул к своему паху. Чтобы не оставалось сомнений в моих намерениях. Икэда попыталась податься назад, но снова её попытка не увенчалась успехом. Я же свободной рукой вжикнул молнией на спортивной куртке учительницы и засунул ладонь под тонкую майку.

Мне в ладонь тут же ткнулась горячая грудь. На учительнице не было бюстгалтера! А между тем, на уроке физкультуры я замечал, что её аппетитные дыньки не так активно подпрыгивали, как если бы были на свободе. Значит, это всё-таки была игра. И она специально сняла лифчик, чтобы он не мешал раздеванию.

Что же, я сдавил набухший сосок, и почувствовал, как её ладонь легла мне на пах. После этого мне ничего другого не оставалось, кроме как подхватить госпожу Минори на руки и пронести её в сторону учительского кабинетика.

Она же прижалась к моей груди и старательно опускала глаза. Пару раз пыталась отстраниться, но так неловко, что это больше походило на кокетничество.

Уже в кабинете я одной рукой смел со стола какие-то бумаги, часы и ручки. Всё это полетело на пол, а на поверхность водрузилась попка учительницы. Она только ахнула, когда увидела своё имущество на полу, но я не дал развить тему возмущения, впившись в губы новым поцелуем.

— Нет-нет, Такаги, это не должно быть так… — слабо воскликнула Икэда.

— Вы всегда так говорите! — чуть повысил голос. — «Всё должно быть не так» или «Я слишком стара для тебя!» А на самом деле даже не задумываетесь о моих чувствах. Вы говорите это, но потом даете мне продолжать, а потом снова отталкиваете…

— Нет, Изаму, пойми…

— Похоже, что вам нравится играть со мной! Когда я приближаюсь, вы отдаляетесь, когда ухожу, то начинаете преследовать меня!

В порыве возмущения я распахнул куртку и рванул майку вверх. На меня уставились две красивые большие груди, вообще никогда не слыхавшие о силе земного притяжения. Набухшие соски призывно подрагивали.

— Вот ваше тело говорит обратное. Ваше сердце говорит обратное, лишь один мозг заставляет ваш язык болтать какие-то кошмарные вещи. Неужели мы не найдем вашему языку более достойное применение?

— Нет, Такаги…

Минори попыталась опустить ткань майки обратно, но куда там… Я впился губами в чувствительную точку за левым ухом, и, пока руки Минори бессильно упали вдоль тела, успел избавиться как от куртки, так и от майки. Учительница оказалась передо мной обнаженной по пояс.

— Вы прекрасны, госпожа Икэда, — вполне искренне сказал я, любуясь великолепной фигурой.

— Вы меня смущаете, Изаму Такаги.

Вот теперь в голосе Минори вовсе не звучала неуверенность. Похоже, что игра перетекала в завершающую стадию. Стянуть с себя одежду было делом нескольких секунд. Вскоре я уже стоял перед Минори совершенно обнаженный. Вздыбленный член показывал на твердость моих намерений.

Глаза учительницы наткнулись на торчащий кол, а рука сама потянулась к головке. В какой-то момент, она смогла справиться с собой и отдернула руку:

— Нет, я думаю, что…

Договорить я не дал. Даже саму Минори не интересовало, что она думала в этот момент. В её глазах отчетливо светился интерес к ощущениям, а не к мыслям. Я легким движением оказался рядом, закрыл её рот поцелуем, а двумя руками рванул за резинку спортивных штанов. Получилось захватить вместе с трусиками, поэтому, когда Минори ойкнула, она уже сидела на столешнице почти обнаженная, если не считать спущенных штанов на лодыжках и кроссовок.

Дальше я чуть толкнул Минори назад. Чтобы удержаться, она ухватилась за столешницу и чуть раздвинула ноги. Этого-то я и добивался. Мой член вошел в горячую ложбину также легко, как недавно входил мяч в корзину. Без сопротивления, без препятствия он протянулся по жаркой скользкой дорожке, и я на миг застыл, наслаждаясь ощущением огня, обхватившего мой пах.

— Как ты… ой…

— Вот так вот… И вот так вот… Вот так вот… — начал размеренно показывать я.

— Всё-таки добился своего… — простонала Минори, закрывая глаза рукой.

— Это ты добилась своего. Не делай из меня дурачка, а не то…

— А не то что? Ох! Да-а-а… ещё-о-о… Ох… Как хорошо-о-о…

Я двигался сначала неторопливо, разогревая и сдерживая себя. Всё-таки молодость давала о себе знать и тело Изаму норовило сразу выплеснуть накопленную ярость. Мне же приходилось сдерживаться, чтобы не закончить процесс раньше времени.

Ягодицы Минори двигались по столешнице, оставляя на ней влажные следы. В лаковом отражении я видел, как вхожу и выхожу из учительницы. Как то показываюсь наружу, то скрываюсь почти до самых до окраин.

Я вспомнил мяч, который недавно чеканил по полу зала: «Тумм! Тумм! Тумм!» Этот ритм как нельзя более кстати подходил для разогрева.

— Как же хорошо-о-о! Да… Очень хорошо…

— Теперь… мы нормально беседуем?

— Да-а-а, мне нравится наш разговор… Ох…

Я уловил, что Минори начала подаваться тазом навстречу активнее. Похоже, что финал первого раунда не за горами. Я тоже убыстрил темп. Теперь мяч начал чеканить активнее.

Ногти Минори впились мне в спину, заставляя прогнуться и погрузиться в неё глубже. С женских губ сорвался крик страсти. Она задрожала и оплела меня ногами, не давая отдалиться. Прямо как я, когда стискивал её в объятиях. Вот только я и не думал отдаляться. По крайней мере недалеко, ровно на расстояние для нового погружения.

Почувствовал, как Минори начала двигаться быстрее. Её движения становились более грубыми, резкими. И меня это возбуждало. Я чувствовал, что накатывает волна и вот-вот она выплеснется, залив пылающее жерло горячей влагой.

— Да! Да! Да! Не останавливайся! Ещё! Ещё-о-о! Ещё-о-о-о-о! Я кончаю! Я кончаю! Такаги, непослушный мальчишка, я кончаю-у-у!

Минори сдавила меня руками и ногами так, словно собралась выдавить всю начинку. Она задергалась в судорогах, которые заставили её ягодицы зашлепать по столешнице в мелком ритме. Ну что же, я тоже не стал сдерживаться и за несколько толчков достиг оргазма.

Учительница физкультуры вскрикнула, когда ощутила внутри жаркое семя. Мы затряслись с ней в любовном припадке, слившись в обжигающем поцелуе и стараясь передать друг другу те самые сладкие судороги, которые заставляли тело петь от счастья.

Казалось, что взлетели под небеса и там растворились в сияющей синеве…

— Это… Было… Потрясающе… — проговорила Минори, когда мы смогли нормально мыслить.

— Согласен, но это было только началом. А вот…

Баммм!

В стену возле учительского кабинета ударил какой-то снаряд. Судя по тому, как затряслись шкафы и дрогнул пол, это было пушечное ядро. И тут же раздались гулкие удары мяча по полу.

Неужели кто-то с такой силой запустил мячом в стену? Это что же за силища должна быть?

— Тссс, — приложила палец к моим губам Минори. — Ни звука…

Ага, как же, ни звука. В стену снова ударило пушечное ядро, да так, что с потолка посыпалась побелка.

— Выходи, хининский ублюдок! — прорычал кто-то в пустом спортивном зале. — Мне твоя блядь не нужна! Выходи один!

— Оставайся здесь и никуда не встревай, — шепнул я Минори, пока натягивал штаны.

Ну да, натягивал штаны. Махать концом перед неизвестным врагом мог только напрочь отмороженный придурок. Неизвестно, как повернется будущее — вдруг придется бежать по улице? Без штанов будет нескромно, да потом ещё от насмешек замучаешься отбрехиваться.

Третий удар и снова побелка шлепнулась на пол.

— Я с тобой, — попыталась было одеться Минори. — Всё-таки я тоже владею оммёдо.

Я взглянул на неё — попадет же в замес, потом буду жалеть, если не удастся спастись.

— Да, конечно, я тебе сейчас помогу.

Сделав вид, что помогаю надеть куртку, я надавил на нервные окончания возле шеи. Минори было вскинулась, но тут же её глаза закатились, а сама она провалилась в объятия Морфея. Вот и ладушки. Я спустил её на пол, а сам подошел к двери.

Быстро открыл, выглянул наружу и сразу же отдернул голову. В косяк тут же ударил выпущенный с невероятной силой баскетбольный мяч. Как только не взорвался от такого напряжения?