— Это как же? — заинтересовался граф.

— При штурме здания, — коротко пояснил Руслан. — Ежели противник вздумал сопротивление оказать, а сам в здании, к примеру, спрятался. Берешь гранату и в окно ему. Сразу гонору убавится. Потом и штурмовать можно.

— А пленные? — с ходу спросил Рязанов про главное.

— Неужто вы, Михаил, считаете, что главные фигуранты станут сами от нас отстреливаться? — иронично уточнил Руслан. — Для этого у них ненужные людишки имеются. И пока те людишки воюют, главные сбежать постараются.

— Это верно, — презрительно скривился Рязанов. — Хорошо. Делайте.

— А можно мне еще кислоты и спирту заказать? — решил воспользоваться случаем Руслан.

— Сделаю, — чуть подумав, кивнул штабс-капитан.

— А что там с крестником моим? — решился спросить Шатун. — Запел или гонор показывает?

— Да какой там гонор, — отмахнулся граф. — Вы ж его так напугали своим захватом, что он по сей день не верит, что такое случиться могло. Только про любовника своего все скулит, — в голосе штабс-капитана прозвучало столько гадливости, что Руслан невольно и сам скривился. — Уже признался, что на британцев работает, — добавил граф. — Начал всех, кого на свою сторону склонить успел, сдавать.

— Снова захватывать станем? — оживился Шатун.

— Господь с вами, Руслан, — рассмеялся Рязанов. — Это ж наши подданные. Их мы и так арестуем.

Главное, чтобы причина была. К слову, графиня Ухтомская обратно в столицу подалась. Кланяться вам просила и сказывала, что благородства вашего никогда не забудет.

— Свежо предание, — буркнул себе под нос Руслан, кивая. — Уехала, и бог с ней, — добавил он погромче.

— Чем она вам так не угодила, Руслан? — не удержавшись, поинтересовался Рязанов. — Красивая женщина, готова была ради вас все приличия нарушить, а вы к ней словно к врагу. Даже странно.

— Забыли, с кем она тут дружбу водила? — мрачно поинтересовался Руслан.

— Так ведь вы сами говорили, шантажировали ее, — развел граф руками.

— А что ей мешало у вас помощи попросить? Или у сослуживцев ваших в столице? — не сдавался Шатун.

— Не знаю, — подумав, мотнул граф головой.

— Вот и я не знаю. Но на всякий случай решил от близкого знакомства воздержаться. Сами знаете, чем меньше про меня посторонние знают, тем лучше.

— Это верно, — закивал Рязанов, вспомнив, с кем имеет дело. — Но ежели вы и дальше станете всех женщин сторониться, про вас нехорошие слухи пойти могут. А в нашем деле это смерти подобно, — напомнил он.

— Ну, сторониться их я не собираюсь, но и ловеласом прослыть не желаю. Как говорится, все хорошо в плепорцию, — иронично хмыкнул парень.

В ответ Рязанов весело рассмеялся, одобрительно кивнув. Их позвали к ужину, и офицеры, забыв про дела, покорно поспешили спуститься в столовую. Матвеевна была женщиной серьезной и манкирование таким серьезным процессом, как прием пищи, воспринимала как личное оскорбление. После ужина Руслан, вернувшись в свои комнаты, засел за чертежи оптического прицела. Идея вооружить своих казаков особым оружием его не покидала.

Снова зашедший к нему Рязанов, едва рассмотрев, чем он занят, за голову схватился.

— Руслан, не спешите с новинками, — попытался урезонить он парня. — Вы и так столько всего напридумывали, что только диву даешься.

— А тут никакой новинки и нет, — тут же выкрутился Руслан. — Таким прибором давно уже в САСШ пользуются. Таких стрелков так и называют — снайпер. Точный выстрел по-нашему.

— Снайпер, значит, — задумчиво повторил Рязанов. — Занятно. А к чему это?

— Ну, они деньги считать умеют. У них каждый патрон чего-то стоит, вот и стараются лишнего не тратить, — напустил Руслан туману.

— Темните, — чуть прищурившись, усмехнулся граф. — Но, как версия, вполне подходит.

— А главное, проверить сложно, — кивнул в ответ Руслан. — Но даже если кто и решит проверять, то я правду сказал. И в САСШ, и в Британии такие стрелки имеются. Они, конечно, больше охотники, но и в боях участвуют. Это тоже точно известно.

— Странно, что я про такое не слыхал, — задумался граф.

— Не интересовались, вот и не слыхали, — пожал Руслан плечами, продолжая работать.

— Думаете, Митрич сумеет такое сделать? — вдруг усомнился граф. — Нет, кузнец он, конечно, прекрасный и мастер от бога, но тут ведь тонкая механика, да еще и стекла.

— Это называется оптика. А делать ему тут особо и нечего. Я из Краснодара несколько подзорных труб привез. Вот ими и воспользуемся. Там ведь уже все сделано. Надо только их в винтовке прикрепить.

— И все? — не поверил Рязанов.

— И все, — спокойно кивнул Руслан. — Оптика нужна, только чтобы цель получше видеть. А после нужно только поправки взять и стрелять.

— А что такое поправки? — тут же последовал вопрос.

— Ну, перед выстрелом учесть, что пуля не прямо полетит, а от ветра уклониться может, а ежели расстояние большое, то и попасть не туда, куда целишься, а ниже. Это называется падение пули.

— Ну, это уж мне известно, — проворчал граф, слегка обидевшись. — Не такие уж мы тут и глупые.

— Совсем не глупые, — покладисто кивнул Руслан. — Только в вашем времени такая наука, как баллистика, едва зародилась, а в моем о ней уже знают все, что только можно.

— Тоже верно. Это я как-то забыл, откуда вы, — смутился штабс-капитан.

— Ну и хорошо, — хмыкнул Руслан. — Значит, я начинаю вживаться в местное общество и уже не так сильно отличаюсь от всех остальных.

— Признаться, да. У вас даже речь сменилась, — удивленно согласился Рязанов.

— Стараюсь, — усмехнулся Шатун. — Раз уж попал непонятно куда и неизвестно как, значит, надо как-то выживать.

— И должен признать, у вас это хорошо получается, — одобрительно усмехнулся штабс-капитан. — Его превосходительство господин генерал весьма вашими делами довольны. Так что имеете все шансы выслужить себе добрый чин и прикупить небольшое имение к старости.

— До нее еще дожить надо, — грустно усмехнулся Руслан, заканчивая чертеж.

Приглашение на прием штабс-капитан принес со службы. За ужином, выложив открытку на стол, он подвинул ее Руслану и, едва заметно усмехнувшись, сообщил:

— Готовьтесь, друг мой. Велено явить вас обществу в очередной раз.

— Это кем же, позвольте спросить? — насторожился Шатун.

— Местным дворянским собранием. Разговоры о службе они более слушать не желают. Считают, что вы не желаете присоединиться, потому как считаете их деревенщиной. А сие для службы нашей неприемлемо. Нам с вами тут и жить и служить придется.

— Оригинально! То есть умри, но приползи, так что ли? — возмутился Руслан.

— Примерно. Слухи пошли, что вы долгое время проживали за границей, и потому наши местные развлечения вас не интересуют. В общем, придется идти.

— Не было печали.

— Ну, Руслан. Не так все и плохо. Я же помню, как вы лихо отплясывали вальс с графиней Ухтомской. К тому же там будут явлены свету все местные девицы на выданье. Тот еще цветник. В общем, пришла пора и себя показать, и других посмотреть, — обрадовал его Рязанов.

— Михаил, это что, попытка с вашей стороны женить меня? — растерянно поинтересовался Руслан, отодвигая пустую тарелку.

— И в мыслях не было, — тут же открестился граф. — Но для дела будет весьма полезно, ежели вы хоть иногда будете бывать на подобных приемах. Уж поверьте, глупых россказней меньше станет, — очень серьезно добавил он, глядя парню в глаза. — Не будь вы так разборчивы в отношении дам, все было бы проще.

— Господи, да кому какая разница, где и с кем я сплю?! — едва не взвыл Руслан, не ожидавший, что в местном консервативном обществе этому вопросу придается такое значение.

— Попробую объяснить, — понимающе вздохнул Рязанов. — Человек нашего круга или женат, и тогда к нему нет никаких вопросов, или тайно посещает веселых девиц. Впрямую об этом не говорят, но все знают и понимают, что у него, как у мужчины, все в порядке и можно строить определенные матримониальные планы. Еще лучше, если имеется любовница. Пусть не официально, но она существует. А у вас, кроме одной короткой интрижки с графиней, ничего. Вот наши матроны и забеспокоились.