Скорее уж чистую кровь, которая при толике везения как-то скомпенсировала бы генетический груз. А может и вправду способ был. Миха о местных магах мало знает.

И вообще о мире.

И ведь недальновидно. Неразумно даже. Но… у кого спросить? Чтобы правду рассказал. Или хотя бы то, что считает правдой.

- Пока она не появилась, мы… мы просто жили. Если не попадаться ему на глаза, то даже и неплохо. Он не был жадным. Гневливым – да. Нас не любил. Но дочерей никто не любит.

Дерьмовый мир.

Глядишь, если почаще повторять, то станет не таким и дерьмовым.

- Но нас кормили. И в наших комнатах всегда было тепло. Нас учили.

- Чему?

- Вышивать. Я очень хорошо умею вышивать золотом.

Полезное умение.

- Еще шить. Молиться. Вести домовые книги.

Уже хоть что-то.

- А она появилась, и вдруг стало денег не хватать… дома холодно. К чему тратить дрова на бесполезных девчонок? – она слегка прищурилась. – Хорошо, что эта тварь издохла. Её служанки ели лучше, чем мы. Вы не поверите, но здесь… здесь никто не запирает нас в башне. И тетушка не ругает, что мы слишком много едим. И позволяет пить не только воду.

- Главное, не увлекаться.

- Я знаю, что даме благородной к лицу умеренность, - она провела рукой по платью. – Его мне перешили, когда отец вздумал отправиться в гости. Вы бы видели, в каком тряпье мы ходили. Мы… видите?

Михе протянули бледные руки.

- Нет, - честно ответил он, не понимая, что именно должен бы увидеть.

- Руки. Они в мозолях! Вы… вы потрогайте!

- Спасибо. Я на слово вам поверю.

Не хватало. Потом окажется, что он оскорбление нанес.

- Почти не осталось… отец сказал, что выдаст нас замуж. Мы обрадовались… мы так обрадовались. И она вдруг сделалась ласковой. Но это ложь. Она сказала, что если с замужеством не получится, она продаст нас магам. Магам всегда нужны жертвы.

И ресницы задрожали.

Впрочем, продлилось это недолго. Девочка явно сообразила, что слезы – не то, что нужно.

- А ваш отец?

- Она сказала, что ждет ребенка. Наследника. Долгожданного. И одаренного. И призванный ею целитель подтвердил. Думаю, он подтвердил бы что угодно. Главное, ради наследника отец сделал бы все, чего Алисия пожелала бы. А теперь её нет. И его.

А вот улыбка была искренней. Правда, слегка безумной.

- А тетушки вы не боитесь?

- Мы ей нужны.

- Джер на вас не женится.

Косой взгляд. И кивок.

- Тетушка сказала, что вы против. Но почему? Мы хорошего рода.

- Тебе лет-то сколько?

Молчание.

- Восемнадцать есть?

- Зачем восемнадцать?

- До восемнадцати замуж нельзя.

- Кто сказал?

Сколько возмущения в голосе.

- Я сказал, - Миха потянулся. Небо слегка успокоилось, и теперь если и были вспышки, то редкие, одиночные.

Надо будет поставить кого, чтобы считал или хотя бы как-то отмечал активность. Может, на спад пойдет.

- Ты еще молода. Слишком.

- И хорошо.

- Не хорошо, - вот к чему его жизнь не готовила, так к подобным задушевным разговорам. – Для начала вы с ним родственники. Близкие. И судя по тому, что из всего потомства вашего батюшки выжили лишь вы, там приличный груз набрался.

Недоумение во взгляде. Но и смотрит она внимательно.

Слушает тоже. Разве что губу покусывает.

И вот как им рассказать про генетический груз? Мутации? Близкородственное скрещивание?

- Если слишком часто соединять кровь, то она… загустеет, - Миха мысленно постучался головой о стену. – И станет дурной. У ребенка. И такое дитя умрет. Или родится уродом.

Не верит.

- У вас же были… ну там конюхи? Или те, кто лошадей разводил? Собак? Да хоть свиней!

- Свиней держали, - кивнула Алисенна. – Хотя торговать – это стыдно. Для барона. Но отцу как-то получилось взять хорошее стадо. А при чем тут свиньи?

- Ни при чем, - Миха поглядел на небо. – Совершенно ни при чем. Главное, если часто скрещивать близкую родню, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Все равно не поверили.

- В общем, я против.

Ему сыграли смирение. Хорошо так сыграли, почти искренне.

- А во-вторых, ты еще слишком молода. Твое тело растет. И оно должно вырасти. Если выйдешь замуж сейчас, то скоро забеременеешь.

У магов, может, и имеются средства, надо будет, к слову, уточнить, но вот вряд ли они доступны обычным людям.

- Это долг хорошей жены.

- Долг, - согласился Миха. – Но когда тело еще не выросло, то и беременность, и тем более роды опасны. И ребенок не будет здоровым, и ты в процессе… можешь…

Он махнул рукой.

- Умереть?

- Да.

- Ей было шестнадцать, - задумчиво произнесла Алисенна. – Анее.

- Вот видишь.

- Но восемнадцать – это… это долго!

- Будет время подумать.

- Над чем?

- Над жизнью, - рявкнул Миха, понимая, что стоило все-таки поискать другую башню. – Тебе не пора?

Она снова прикусила губу.

Вдохнула.

Выдохнула. И поинтересовалась:

- А тебе жена не нужна?

- Мне?! – вот уж не было печали. И главное, глаз сам дернулся. – Спасибо, мне и так неплохо. И… и вообще…

Миара вряд ли одобрит этот брак.

Да и на хрена Михе малолетка, которая явно на что-то надеется и вовсе не на тихую семейную гавань.

- Бесперспективен, - нужное слово не нашлось, а потому прозвучало на ином языке, низком и рычащем. – Не самый лучший вариант.

- Почему?

- Кто я?

- Второй наследник, - спокойно отозвалась Алисенна. – Это очень нервирует тетушку. Ведь если что-то случится с Джером, то замок получишь ты.

Не было печали.

- Погоди. У него есть братья…

- Есть, но тетушка скорее их собственными руками придушит, чем позволит наследство принять. Ты её тоже злишь, но меньше.

Чудесно.

И с каждой минутой чудеснее.

- А Джер такой… непоседливый. И болел часто.

- Выздоровел, - буркнул Миха. – И помирать не собирается.

- Сейчас. А потом? Ваш контракт когда-нибудь да закончится, - полуопущенные ресницы, выражение лица кроткое, печальное даже, но верить этой печали не след.

Да когда ж оно закончится?!

- Он бессрочный, - Миха дернул шеей. А потом шагнул и положил руку на тонкую девичью шею. Смял её, осторожно, скорее показывая силу, чем и вправду угрожая. Наклонился, заглянув в темные глаза, в которых теперь плескался ужас. – И не вздумай вредить мальчику.

- Я…

- Я сказал, - руку он убрал и нитку жемчуга, что слегка сбилась, поправил. – Поздно уже. Мне казалось, что девицы благородного рода в это время должны находиться в собственных постелях.

Молчит.

Не уходит. И смотрит так… со страхом. Но и упрямо.

- Чего тебе?

- Я… и сестра… если не хочешь замуж, тогда объяви опеку.

- Что?!

- Тетушка упряма. Как отец. И в конце концов, она заставит нас выйти замуж за Джера. Он неплохой и я не против, но если ты говоришь, что детей у нас не будет или будут, но мертвые… я не хочу рожать мужу мертвых детей. Или умереть.

Разумный выбор.

- Тем более, что если жена не оправдывает надежд, на нее возложенных, - произнесла она совершенно иным, равнодушным почти тоном, - то от нее избавляются. И тут уж тетушка не станет… испытывать сомнений.

- Со мной будет лучше?

- Да. Ты… ты в своем праве. Ты взял имущество нашего отца.

- Да? – новость, об этом Михе почему-то не сообщили.

- Тебе не сказали? – она чуть прищурилась. – Поединок состоялся. И ты победил. Ты имеешь право заявить права… ты понял.

- Понял.

Дались им эти права.

- И на нас тоже. Тем более тетушка вдова, а ты – мужчина. Джер вот мог бы тоже, будь он старше.

- Мне-то это зачем?

Алисенна задумалась.

- Ты… ты можешь претендовать…

- Слон тоже может сожрать три воза моркови. Но кто ж ему даст?

- А кто такой слон?

Ясно, шутки стоит доработать сообразно местным реалиям.

- Не важно. Главное, что у тебя есть еще дед. А у него, полагаю, свои планы на имущество. И потому делиться им не станут. А вот вы уж скорее обуза.