Пролетка остановилась у тротуара, и графиня, всем телом развернувшись к Руслану, мило, но несколько натянуто улыбнулась:

— Рада вас видеть, князь. Вы почему-то меня совсем забыли.

— Бог с вами, сударыня, — вежливо поклонился Руслан. — Разве можно забыть такую женщину? Просто дела службы не оставили мне времени. Увы, офицеры люди скучные, и далеко не всегда имеют время для личных нужд. Если, конечно, они действительно офицеры, а не паркетные шаркуны, — ехидно добавил он, бросив быстрый взгляд на попутчика графини.

— Позвольте представить. Морис Перье, французский журналист, — произнесла графиня с ледяной вежливостью. — Князь Ростовцев, Руслан Владимирович.

— Князь служит в казачьем войске? — оживился француз.

— Князь служит. А где, для него не важно, — хмыкнул Руслан в ответ.

— Достойный ответ, — оскалился журналист.

«Ты такой же француз, как я араб, — фыркнул про себя Руслан. — Волосы темно-русые, глаза светло-карие, кожа белая, покрыта конопушками. Типичный лимонник, выдающий себя за француза. Если бы не конопушки, я бы, может, и поверил, что ты галл. Да только они к солнцу привычны. А ты нет».

— Куда вы едете, князь? — заполнила возникшую паузу графиня.

— Нужно повидать графа Рязанова, — нейтрально отозвался Руслан, краем глаза отслеживая реакцию иностранца.

— Вы знакомы с офицером контрразведки? — моментально сделал стойку француз.

— А что вас так удивляет? — пожал Руслан плечами. — Я офицер, и общение с контрразведкой вполне естественный процесс. Тем более в местной обстановке.

— А что с ней не так? — тут же последовал вопрос.

— А вы не знаете? — деланно удивился Руслан. — Горцы нападают на обозы, похищают людей и всячески провоцирую войну. Странно, что журналист не интересуется такими вещами.

— Отчего же. Интересуюсь, конечно, — едва заметно стушевался француз. — Но такие происшествия случаются не часто. Вот я и подумал, что что-то пропустил.

— Может, и пропустили, — снова поддел его Руслан. — Я ж не знаю, о чем вы писали прежде.

— Господа, вы ведете себя просто невыносимо, — вдруг возмутилась графиня. — Мы встретились совершенно случайно, и вы тут же принялись говорить о делах.

— Прошу прощения, сударыня, — первым повинился Руслан. — Но, как я уже говорил, я на службе, и потому настрой у меня соответственный. Но смею вас заверить, что в другой ситуации и не посмел бы о делах вспоминать.

— Ловлю вас на слове, князь. Вечером у меня прием, и вы приглашены, — улыбнулась Ухтомская. — И графу так же передайте, что я желаю его видеть у себя.

— Непременно передам, сударыня, — заверил Руслан, мысленно посылая ее куда подальше.

— Ну, Руслан Владимирович, вам словно сам черт ворожит, — растерянно покачал головой Рязанов, выслушав рассказ о новом знакомстве и приглашении на прием. — Мы к нему уже почитай год подбираемся, а на вас он сам вышел.

— На ловца и зверь бежит, — пожал Руслан плечами, а про себя думая, как бы от этой чести избавиться.

Нет, как женщина графиня Ухтомская ему нравилась. Даже очень. Но помня о том, какая у нее репутация, не забывал, что в этом времени сильно были распространены венерические заболевания. Так что любезности и улыбки — сколько угодно, а вот чего другого — увольте. Здоровье дороже. Тут ведь даже антибиотиков еще не изобрели. Кстати о птичках. Тут Руслан замер, боясь упустить мелькнувшую мысль.

Насколько он помнил, первый стрептоцид выпаривали из мочи, а пенициллин получили из хлебной плесени. Направление понятно. Теперь осталось только вспомнить сам процесс получения препаратов. А значит, пришло время снова озадачить штабс-капитана. Оборудовать нормальную химическую лабораторию стоит серьезных денег, но самое главное, что большую часть оборудования придется выписывать из-за границы.

Рязанов, заметив его задумчивость, насторожился и, быстро достав из стола бумагу, положил ее перед парнем, придавив сверху пером. Руслан, не обращая внимания на его манипуляции, продолжал вспоминать процессы получения нужных препаратов. Потом, словно очнувшись, тряхнул головой и, посмотрев на Рязанова, спросил:

— Михаил Владимирович, а химическая лаборатория тут где-нибудь имеется?

— В гимназии есть, — растерянно кивнул граф. — А вам она зачем?

— Вспомнил кое-что. Думаю, в свете будущих событий, медицинские препараты, способные остановить даже сильное воспаление, будут весьма востребованы.

— Вы это серьезно? — тут же подобрался штабс-капитан.

— Вполне. Но прежде, чем описывать их, мне требуется многое проверить. А главное, восстановить в памяти процесс их изготовления.

— Хорошо. Я завтра же договорюсь с директором гимназии, — решительно пообещал Рязанов. — А сегодня нам с вами кровь из носу надо быть на том приеме.

— Надо, значит будем, — вздохнул Шатун, поднимаясь. — Я переодеваться. К слову, а в чем на подобном мероприятии надо быть? А то у меня всего платьев мундир да черкеска.

— Вот в мундирах и будем, — улыбнулся Рязанов в ответ. — Мы с вами офицеры, так что нам не возбраняется. И желательно со всеми наградами.

— Вот уж чего нет, того нет, — развел Руслан руками в ответ. — А оружие?

— Ну, места наши считаются приграничными, так что оружие так же не возбраняется.

— Ну, хоть тут нормально, — вздохнул Шатун и отправился в свою комнату, одеваться.

Спустя час коляска везла их к особняку, который снимала графиня. У крыльца уже толпился народ, а десяток экипажей выстроился вдоль улицы, дожидаясь своих седоков. Офицеры поднялись по ступеням и, представившись мажордому, прошли в ярко освещенный свечами холл, или, как тут говорили, прихожую. Отдав фуражки служанке, они не спеша двинулись к распахнутым дверям зала, где уже играла музыка. Бросив на Руслана быстрый взгляд, граф незаметно подтолкнул его локтем, еле слышно посоветовав:

— Руслан Владимирович, вы же не в бой идете. Понимаю, что улыбаться не любите, так хоть кулаки не сжимайте. Ей-богу, глянешь на вас, и невольно кажется, что сейчас драка будет.

Только тут Шатун понял, что от волнения и вправду ведет себя так, словно готовится к драке. Взяв себя в руки, он усилием воли заставил тело расслабиться и, повернувшись к Рязанову, так же тихо спросил:

— Михаил Сергеевич, расскажите в двух словах, чего тут делать нельзя?

— Главное, за оружие не хватайтесь и вообще постарайтесь избегать острых ситуаций. А если кто задирать начнет, не вздумайте со всей дури лупить. Простой пощечины будет вполне достаточно. Но учтите, потом последует дуэль.

— И на чем тут обычно дерутся? — заинтересовался Руслан.

— Да хоть на табуретках, тут уж как договоритесь, — рассмеялся Рязанов.

— А секундантом моим будете? — не унимался Руслан.

— Вы уже нашли себе жертву? — поддел его штабс-капитан.

— Просто знаю, что буду тут белой вороной, вот и готовлюсь. Учтите, насмешек я терпеть не стану.

— Предоставьте это мне, — помолчав, попросил граф. — И вообще, держитесь рядом. Так будет лучше всего.

— Попробую, — помолчав, вздохнул Руслан, сообразив, что это будет наилучший способ научиться держать себя в местном обществе.

Ну не преподавали ему манеры поведения в обществе конца восемнадцатого века. Не преподавали. Чудо, что он вообще еще не стал в городе очередной достопримечательностью. Вроде блаженного, за которым мальчишки с улюлюканьем бегают. Почувствовав, что на него в очередной раз накатывает приступ паники, Руслан сделал глубокий вздох и, на минуту задержав дыхание, заставил себя успокоиться.

Они вошли в зал, и граф, на правах старшего, не спеша повел его по кругу, то и дело здороваясь с местным бомондом и представляя своего подопечного. Руслан послушно щелкал каблуками, склонял голову в поклонах и регулярно прикладывался губами к ручкам означенных дам. Минут через десять ему дико захотелось одну из таких ручек укусить.

Уж очень сильно от них несло духами и пудрой. Аж в носу зачесалось. Вспомнив, что в Европе ко всем этим ароматам примешиваются еще и запахи немытых тел, Шатун в очередной раз заставил себя успокоиться и собраться. Наконец, обязательный ритуал был окончен, и офицеры, прихватив с подноса пробегавшего мимо слуги по бокалу вина, выбрали свободный уголок, где и устроились, чтобы незаметно для остальных обсудить собравшихся. Судя по азартным физиономиям, тем же самым занимались и остальные.