Выросший словно из-под земли метрдотель, услышав слова Руслана, скривился и, слегка наклонившись над столом, негромко пообещал:

— Господа, в случае отказа платить я полицию вызову.

— Зови, любезный, — хищно оскалился Руслан. — И побыстрее, пока я совсем не рассердился.

— Вам бы, сударь, норов придержать, — фыркнул в ответ метрдотель. — Заведение наше для чистой публики, и всех господ я в лицо знаю. Работа такая. А вот вас никак не припомню.

— Значит, ты, морда, смеешь заявлять, что я самозванец? — тут же вцепился в его слова Шатун, медленно поднимаясь из-за стола.

— Я такого не говорил, — тут же пошел халдей на попятный, сообразив, что перегнул палку. — Я сказал только, что чести не имею вас знать, сударь.

— Значит, ты посмел словам графа не поверить, пес? — продолжал наезжать Руслан, нависая над ним, словно ангел мести.

— Но… но… я… — начал заикаться метрдотель, сообразив, что попал впросак.

Договорить ему Руслан не дал. Молодецкая оплеуха перебросила халдея через соседний стол, разом отправив его в нокаут. Все еще пытавшийся оттащить медведя цыган испуганно охнул, втянув голову в плечи, и Шатун, недолго думая, отвесил затрещину и ему, при этом рявкнув на весь ресторан:

— Оставь зверя в покое, морда! Раньше думать надо было, когда голодом его морил.

Мелькнув щегольскими хромовыми сапогами, начищенными до зеркального блеска, горе-дрессировщик перелетел через соседний стол и, грохнувшись на пол, заскользил в сторону своих соплеменников. Скрипка в руках музыканта издала противный взвизг, и в зале повисла тишина, нарушаемая только чавканьем медведя, продолжавшего поедать очередное блюдо со стола.

Троица молодых цыган, быстро переглянувшись, шагнула вперед, и Руслан, одним движением выхватив из кобуры револьвер, плавно взвел курок. Этот щелчок в повисшей тишине прозвучал словно выстрел. Увидев оружие, цыгане стушевались. Похоже, людьми они были опытными и повидали всякое. Так что появление револьвера восприняли правильно. Хрен его знает, этого неизвестного, так небрежно раздающего пощечины. Может, ему коньяк в голову ударил. Начнет палить, беды не оберешься. Да еще и рожа у него такая, что без содрогания не взглянешь.

— Эй, кто там! — окликнул Руслан официантов, прятавшихся за дверью кухни.

— Чего изволите, сударь? — робко высунувшись в зал, осведомился обслуживавший их половой.

— Принеси зверю мяса кусок, да побольше. А нам с графом блюда замени. Счет потом вот этим отдашь, — приказал Шатун, небрежно помахивая револьвером и словно невзначай указывая им на гулявшую толпу.

— А вы, сударь, не много ли себя позволяете? — послышался голос, и из кучки замерших купцов выступил молодой, крепкого телосложения мужчина.

— Желаете мой приказ оспорить? — ехидно поинтересовался Руслан, поигрывая револьвером.

— Ну, оружием грозить любой умеет. А вы в честной драке попробуйте, — не тушуясь, предложил купец, сжимая жилистые кулаки.

— С тобой, что ли? — иронично поинтересовался Руслан. — А не пожалеешь?

— Как бог даст, — пожал купец плечами.

— Место освободите, — скомандовал Шатун, пальцами спуская курок и убирая оружие в кобуру.

Цыгане бросились убирать столы, а купцы оживились, весело поглядывая на парня.

«Понятно, — хмыкнул про себя Руслан. — Первый кулачный боец на праздниках. Посмотрим, чего ты стоишь».

— Не желает ли кто-нибудь пари, господа? — подлил масла в огонь Рязанов, доставая портмоне.

Купцы оживились еще больше и осторожно потянулись к столу, опасливо поглядывая на медведя, продолжавшего подъедать пищу с тарелок. Бросивший вызов купец не спеша снял пиджак, или сюртук, как оно правильно, Руслан пока не разобрался, и принялся расстегивать жилет. Глядя на его приготовления, Шатун только хмыкнул и, выйдя на середину освобожденного от столов пятачка, замер, сложив руки на груди.

— Вы б сняли черкеску, сударь, — посоветовал один из купцов.

— Возиться лень, — иронично отозвался Руслан. — Все одно дело не долгое.

Услышав его слова, купец вспыхнул и, мрачно насупившись, принялся закатывать рукава.

— Ты еще порты подтянуть забыл, — подсказал Руслан, выводя его из себя.

Скрипнув от злости зубами, купец бросил свое занятие и, быстро выйдя в импровизированный ринг, ринулся в атаку, пытаясь с ходу дотянуться до головы противника. Удар у мужика был поставленный. Сразу стало понятно, что в кулачном бою он не новичок. Но для Руслана он двигался слишком медленно и предсказуемо. Плавно скользнув в сторону, Шатун одним стремительным ударом всадил правый кулак ему в печень и тут же добавил левой в челюсть.

Всхлипнув, купец повернулся на подгибающихся ногах и бессильно осел на пол.

— Говорил же, дело не долгое, — пожал Руслан плечами и, повернувшись к поверженному противнику спиной, вернулся к своему месту.

Вылизавший тарелки до блеска мишка на всякий случай заурчал на него, предупреждая от необдуманных поступков.

— Я те порычу, проглот, — проворчал Руслан в ответ, небрежно потрепав его по голове, усаживаясь на свое место. — Погоди малость, сейчас тебе еще принесут.

Словно в ответ на его слова, из кухни вышел официант и, обойдя зал по большой дуге, приблизился к столу так, чтобы оказаться подальше от зверя. В руках он нее старый поднос, на котором исходил кровью здоровенный кусок говядины.

— Извольте, сударь, — робко пробормотал он, протягивая поднос парню.

— Предлагаешь мне ваших гостей кормить? — фыркнул Шатун. — За что вам только жалованье платят?

— Я, сударь, шибко его опасаюсь, — пролепетал официант, опасливо косясь на начавшего принюхиваться зверя.

— А еще мужиком себя мнишь, — упрекнул его Руслан, забирая поднос. — Пойдем, приятель, — хлопнул он мишку по шее. — Уж прости, но за столом тебе делать нечего.

Отойдя к стене, Шатун положил поднос на пол и, подхватив поводок медведя, привязал его к крюку, за который цепляли ленты шпалер, которыми были украшены стены зала. При этом он внимательно отслеживал каждое движение медведя, ни на секунду не забывая, что перед ним один из самых опасных хищников. Но голодный зверь, получив угощение, и думать забыл о присутствии рядом человека. Придавив мясо лапой, он с урчанием запустил в него зубы. Похоже, зверя и вправду не кормили толком.

Выскочившие из кухни официанты быстро привели их с графом столик в порядок, выставив горячее, и, со страхом поглядывая на рвущего мясо медведя, поспешили исчезнуть.

Рязанов не спеша налил в бокалы коньяку, и Руслан, усевшись на свое место, небрежно поинтересовался:

— Много выиграли, Михаил Сергеевич?

— Пятьдесят рубликов, вашими молитвами, — рассмеялся штабс-капитан. — Никак не могу понять, как вы это делаете. Вроде вот только что тут стоял, и уже рядом. Моргнуть не успеешь.

— Вы про казачий спас слышали? — поинтересовался Руслан, пригубив коньяк.

— Слыхал, конечно. Да только думаю, сказки все это, — небрежно отозвался граф.

— Часть этой сказки вы только что сами видели, — хмыкнул Руслан в ответ. — Нас по-другому учили, но основа взята и от казаков.

— Занятно, — задумался Рязанов. — А обучить такому можно?

— Можно. Но начинать надо в юношестве, и учиться долго.

— А вы долго учились?

— Я все еще учусь, — пожал Руслан плечами в ответ.

— Потому и устраиваете свои занятия по утрам?

— Именно.

Их неспешная беседа была прервана полицейским урядником, вошедшим в зал. Оглядевшись, он расправил свои роскошные усы и, поправив фуражку, тяжело затопал к столику офицеров. Ушибленных Русланом метрдотеля и дрессировщика уже утащили куда-то в задние помещения, приводить в чувство, так что порядок в зале нарушал только вылизывавший от крови поднос медведь, лежавший у стены.

— Господа, попрошу вас представиться, — приложив пальцы к виску, вежливо попросил урядник.

— Штабс-капитан, граф Рязанов. Поручик, князь Ростовцев, — раздалось в ответ.

— Гм, тут это, прощенья просим, ваши благородия, но сообщили, что некто из казаков в заведении бушуют и безобразничать изволят, — стушевавшись, пояснил полицейский.