— Пора идти? — уточнил он, садясь.

Подумалось, что говорить так, возвышаясь над собеседником, не слишком удобно. Но и садиться на холодный пол желания не было.

— Нет. Караван будет готов на рассвете. Для всех вы отправитесь встречать вашу госпожу.

Логично.

Только от самой мысли об этой встрече становилось дурно.

— С вами отправятся два десятка воинов. Охрана, — жрец смотрел прямо, и глаза его были черны, что бездна. — Мы не можем допустить, чтобы с нашими дорогими гостями что-то случилось.

Конечно. Его не оставят без присмотра.

— Мешеки, — он снова сглотнул слюну, которая все текла изо рта. — Будут привлекать ненужное внимание.

— Из мешеков с вами отправлюсь я, — жрец поставил свечу на пол, и теперь Ирграм видел лишь его гладкие жилистые ноги, тоже покрытые узорами шрамов. — Прочие воины будут иметь вид привычный глазу тех людей, что живут вовне.

— А вы воин?

Не тот вопрос.

Неправильный. Но жрец склоняет голову. Ирграм скорее ощущает это движение, чем видит его.

— В том числе. Боги были ко мне благосклонны, — он коснулся раскрытой ладонью груди.

— Это хорошо.

Наверное. Если не люди, то боги. Местные боги, взгляд которых освободил Ирграма. Правда, лишь затем, чтобы один поводок другим сменился.

Но тут уже не боги виноваты.

— Мы пройдем путем каравана, — продолжил жрец.

— Кого из людей могу взять я?

— Кого захотите. Кроме целителя. Император не отпустит его.

Ни сейчас, ни после.

— И куда мы направимся?

Об этом Ирграму так и не сказали. Не верили, несмотря на клятву? Правильно. Он бы тоже не верил. Верить вообще сложно.

— Тот, кто видит, указал путь, — и на полу рядом со свечой появилась карта. Она была копией той, что Ирграм видел на стене, и копией весьма удивительного качества, правда, уместилась на ней лишь малая часть той, исходной, карты. — Здесь.

Палец жреца ткнулся в извилистую речушку.

— Здесь она покинула земли Цапли.

— Можно взглянуть? — ему все-таки пришлось опуститься на пол.

Жрец молча протянул кусок карты, и Ирграм нахмурился, пытаясь понять, что же видит. Это вот болота. определенно. Река. Дорога Древних. Она отмечена особым знаком, который Ирграму непонятен. Но дорога явно ведет в город. Так, следовательно, нужно в обратную сторону.

Кто граничит с городом?

И дорога.

И река.

Болота.

— Де Варрены, — он произнес это с немалым облегчением. — Госпожа как раз собиралась задержаться у них ненадолго.

Он разглядывал замок, который на карте казался совсем уж крошечным.

Говорить?

— Госпожа давно интересовалась вашим народом. И если девочка попадется ей на глаза, госпожа её заметит.

— Это хорошо или плохо? — уточнил жрец.

— До города она тогда точно не доберется. Но и сама госпожа — человек сложный. И… многим интересуется.

Ирграм вытер слюну рукавом. Оставалось надеяться, что рано или поздно, но эти потоки иссякнут. А то неудобно как-то.

— С ней выйдет договориться?

— Думаю, что да. Она очень разумна. И поймет свою выгоду. Я так думаю. Но надо поспешить.

Жрец молча поднялся.

И карту забрал.

И свечу.

— Отдыхайте, — велел он, положив ладонь на лоб, и прохладная сила наполнила Ирграма. — Завтра пойдем быстро.

Болота.

Болота тоскливы. Идешь, идешь, а вокруг все те же мхи. Зеленые. И белые. Красные, словно кровь пролили. Жара. Сверху припекает, и над болотами поднимается влажное марево. А вот ноги опаляет холод. Даже Михе тяжко. Кожа обгорела. Облазит. И у барончика тоже. Тот не жалуется.

Топает.

Уже почти и останавливаться не нужно. Рана надежно затянулась, шрам и тот побелел, но нога еще плохо слушается, хотя мальчишка и пыжится изо всех сил. Он недоволен.

И болотами. И жарой. И молчанием Михи. Тот не нарочно, просто о чем им разговаривать? Такхвар тоже молчалив. Сосредоточен. Он устал. Старается не подавать виду, но возраст берет свое. И отдых ему едва ли не нужнее, чем Джеру.

Снова островок. На сей раз дошли быстро, солнце едва-едва перевалило через полдень и до заката прилично. Что делать? Дальше идти? Чем ближе к земле, чем чаще будут попадаться такие вот островки. Этот и немаленький, принял с дюжину сосен, под которыми густо разрослись кустарники. Мхи да осока здесь сменились травой, которая хранила следы крупных копыт.

— Скоро уже, — выдохнул старик и, не скрывая слабости, опустился на четвереньки. А там и вовсе лег. Он дышал тяжко, хрипло. — Дойдем.

Джер сел рядом.

Почесался.

Комарья на болотах хватало, как и крупных лосиных мух, что забивались в волосы, вгрызаясь под ними в кожу. От мух оставались крупные язвы, на которые, впрочем, уже никто не обращал внимания. Вот и сейчас Джер чесался скорее по привычке, чем из надобности.

— Дойдешь ли? — с сомнением произнес он. — Ты совсем какой-то…

Он махнул рукой и буркнул.

— Извини.

— Ничего, — старик перевернулся на спину, закрыл глаза. — Выходит, недолго уже нам.

— Вам?

— Я не ранен. Я не так и стар. Стало быть, беда с моим братом. Мы уйдем в один день. Такова цена, — и глаза закрыл.

— Отец? Что с ним? — Джер склонился над стариком и требовательно дернул за руку.

— Не знаю.

— Что знаешь?

— Ему не стоило связываться с магами, — старик закашлялся и сел, сгорбившись. Его сотрясала мелкая дрожь. — Не стоило. Я говорил.

Взгляд его, затуманившись, скользнул по острову.

— Маги жадные. Маги… потребовали все, что мы добыли. Слезы Неба. Мы тогда были молоды. Не знали истинной их цены. А они воспользовались. Воспользовался. Запомни. Роль Ульграх. И остальные не лучше.

Знакомое имя заставило Миху насторожиться.

— Никогда нельзя верить магам.

— Он бредит, да? — Джер посмотрел на Миху с надеждой.

— Я думал, успею… маги… только маги… снова маги, — старик попытался подняться, но ноги его не держали. Проклятье. Еще один немощный на Михину голову. Так он с этих болот точно не выберется. А мальчишка и вовсе глядел с ужасом. Старика же скрутила судорога. Его вырвало темными комками, похожими на спутанные волосы.

Это чего такого он сожрал?

— Надо его оттащить, — решил Миха и, подхватив под мышки, поволок от берега. А то мало ли, вдруг да решит сбежать? Мальчишка пополз следом на четвереньках.

Ица привычно держался в отдалении.

Островок имел возвышение, за которым обнаружилась впадина с мелким ключом, что пробивался из-под корней дерева. Вода была ледяною, но вкус имела до того сладкий, что Миха с наслаждением пил, пока понял, что еще немного и лопнет.

Джер тоже не отказался.

Ица же подошел к роднику последним, и пил осторожно, не спуская взгляда с хозяина. Попытались напоить и старика. Тот лежал, бледный, осунувшийся. Но дышать дышал. Да и сердце билось.

— Не уходи, — попросил Джер. — П-пожалуйста.

Эта просьба далась ему нелегко.

— Еда нужна.

Гадюки-то на болотах водились в немалом количестве, да и жаб хватало, беда лишь в том, что и те, и другие размерами не отличались. А есть хотели все.

— Потерплю, — Джер шмыгнул носом. — А то вдруг он умрет?

— Думаешь, если останусь, спасу?

Миха поглядел на старика с сомнением. А Джер покачал головой.

— А если не до конца? Или восстанет?

— Из мертвых? — уточнил Миха.

Джер же кивнул.

— А так тоже можно?

— Случается. Порой. Когда умирают от проклятья. Ну, сперва помирают, а потом… правда, маг наш говорил, что это не совсем восставшие. Что вроде как проклятье мозг съедает, и потому человек помирает. А съедает не до конца и… что-то там еще. Я не помню! — он выкрикнул это и заткнулся, сел, обняв себя. — Я… я и вправду не хотел… учиться не хотел. Это ж тоска смертная.

Он попытался стереть грязь со щеки, но лишь размазал.

— Маг говорил, что стану бароном.

— Он ведь пришел не от твоего отца? — Миха поглядел на старика, который не спешил ни помирать окончательно, ни восставать. — На тот остров. Что он принес разбойникам?