– Княже, – догнал его следопыт, – как пойдем? Быстро, или не станем спешить?

– А куда нам теперь торопиться? – не понял Руслан. – Банду мы взяли. Дело сделали, так что нечего попусту коней морить. Казачьей рысью пойдем. Так оно всем привычнее будет.

К обеду они миновали место, где случилась перестрелка с бандой, и, не останавливаясь, пошли дальше. Ночевать остановились в степи, благо воды в дорогу казаки запасли достаточно, и коней напоить, и кулеша с чаем заварить. Привычно сидя на седле с миской в руке, Руслан то и дело задирал голову, любуясь ночной россыпью звезд.

«Бриллианты на черном бархате», – пришло ему на память прочитанное где-то сравнение.

Лошади всхрапнули, а следом раздался лай шакалов, вырвавший парня из этой нирваны.

– Несет кого-то нелегкая, – угрюмо проворчал следопыт и, подхватив винтовку, бесшумно канул с темноту.

Понимая, что его с его ростом уже давно приметили, Шатун остался недвижим, только незаметно левой рукой передвинул кобуру револьвера на живот. Отдав опустошенную миску денщику, Шатун принял у него кружку с чаем и, глотнув напитка, прислушался к происходящему за границей лагеря. Неторопливый перестук копыт он расслышал не сразу. Потом лошади снова начали беспокоиться, а после раздался напряженный голос Романа:

– Подсобите, браты.

Вскочив со своих мест, казаки бросились на голос и спустя минуту поднесли к костру тело, одетое в черкеску, набухшую на спине кровью.

– Миша, аптечку, – скомандовал Руслан, отставляя кружку и поднимаясь.

Казаки ловко раздели раненого и, уложив его на кошму, дружно хмыкнули. Человеку стреляли в спину. Похоже, или стрелок оказался неуклюжим, или выстрел был сделан издалека, но входное отверстие было чуть выше пояса.

– Свет сюда, – скомандовал Руслан, опускаясь на колени и старательно рассматривая рану. – И воды нагрейте побольше. Рану промыть надо.

– Стоит ли, княже. Крови он много потерял. Не жилец, – вздохнул Роман.

– Это уж как бог даст, – не согласился Руслан и, забрав у Мишки чистую тряпицу, принялся протирать кровь вокруг раны.

В ответ на это действие раненый чуть дернулся и еле слышно застонал.

– Живучий, черт, – хмыкнул один из казаков. – Может, и вправду выживет. Помогай бог, княже.

– Благодарствую, – кивнул Руслан, не отрываясь от дела.

Смыв основную часть натекшей крови, он сменил тряпицу, а остальное принялся смывать уже уксусом, заодно обрабатывая операционное поле. Казаки быстро свернули пару факелов, и через пять минут стоянка осветилась. Сунув клинок бебута в пламя костра, Шатун прокалил его и, отерев спиртом из специальной аптечной фляги, аккуратно надрезал кожу от раны, к боку. Помогавший ему Роман так же обработанным кинжалом оттянул кожу, и парень, промокнув выступившую кровь, с облегчением выдохнул:

– На излете ударила. Не глубоко вошла. Теперь главное рану как следует вычистить.

Круглую свинцовую пулю ему удалось извлечь с первой попытки. А вот дальше пришлось копаться в ране тонким крючком, чтобы выбрать из нее остатки ткани и нитки. Убедившись, что рана чистая, Руслан уже привычно наложил шов и, подумав, достал из аптечки шприц. Ответ у местных на антибиотик был просто великолепным. По сути, это была почти панацея от любого воспаления, так что одна инъекция в подобной ситуации будет не лишней.

Следопытов найденыш тихо застонал и, кое-как приоткрыв глаза, тихо что-то проговорил. Задумчиво хмыкнув, Руслан почесал в затылке и, вздохнув, проворчал, подхватывая котелок с водой:

– Да уж, это точно было не по-французски.

– На абхазском он говорит, – присел рядом Андрей и, забрав у парня котелок, принялся осторожно поить раненого.

– Знаешь этот язык? – заинтересовался Шатун.

– Кунак у меня ихнего племени, – усмехнулся казак. – Добрый вой. Все жилы рвет, чтобы сыновей выучить, да выходит слабо.

– А на кого учит-то? – не унимался Руслан.

– Да пока в гимназию отдал, а там видно будет. Малые еще.

– И что? Взяли?

– Ну, директору пришлось барашка в бумажке поднести, вот и взял.

– Да уж, не подмажешь, не поедешь, – скривился Шатун. – Иной раз кажется, что мздоимцы эти ради своей выгоды готовы и мать родную продать. А ума, что такими делами они против себя всех вокруг поднимают, понять не хватает.

– Так то ж подумать надо, княже, – грустно рассмеялся казак. – Я вон тоже сына в гимназию отдать хотел, так не взяли. Сказали, местов нету.

– Это у нас, в Пятигорске? – подобрался Руслан.

– А где ж еще, – пожал казак плечами. – А средний у меня толковый. В механике иной раз так соображает, что только диву даешься.

– А чего раньше молчал? – вдруг напустился на него Шатун. – Чего раньше мне не сказал?

– Так это как же так, княже, – растерялся казак. – То ж не ватаги дело. Да и тебе без того забот хватает.

– От дурень! – беззлобно выругался Руслан. – Я механиков толковых ищу, а он молчит, как пень. Так. Сейчас еще рано, а вот по осени сам в гимназию с тобой пойду. А пока привози сына в город. К Митричу его в мастерскую пока пристроим. Пусть работает, знаний набирается. Митрич, хоть и суров, а дело свое знает и дурному не научит.

– Княже, неужто и вправду поможешь? – растерянно ахнул казак.

– Сказано же, привози, – решительно кивнул Руслан.

– Спаси Христос, ваше сиятельство, – поднявшись и сдернув с головы папаху, в пояс поклонился казак.

– Ну, ты еще кинься руки целовать, – отмахнулся Шатун. – Нашел беду. А ежели директор рожу кривить вздумает, я ему быстро мозги вправлю. Что там с найденышем нашим? – сменил он тему.

– Жив покуда, – развел казак руками.

– Это я и так вижу, – фыркнул Руслан. – В себя пришел? Говорить-то может?

– Могу говорить, – послышалось в ответ. – Кто вы?

– Мы-то казаки, а вот ты кто таков будешь? – хмыкнул Руслан. – Звать тебя как, горец?

– Аслан.

– Добре. А в степи как оказался?

– В город ехал. Хороший оружие купить хотел. Кровники засада устроили.

– Кровники, значит, – помолчав, протянул Шатун, вспомнив, что у него и самого эта проблема пока не решена. – А с чего вражда началась?

– Враг мой моя сестра украл. Опозорил и бросил. Она потом себя убил, – еле слышно поведал горец. – Я его стрелял. Его брат стрелял, его сын стрелял. Они вместе были. Так началось.

– Да уж, весело, – вздохнул Шатун, прикидывая, как быть дальше.

– Мы сейчас в степь? – в свою очередь спросил Аслан.

– Да. Тебя конь твой к нашей стоянке вывез. Пуля в спине была. Я ее вытащил, но крови ты много потерял, – коротко поведал Руслан, осторожно задирая на раненом рубаху, чтобы осмотреть рану. – Лежи спокойно, я рану посмотрю.

Отмочив присохшую повязку уксусом, он аккуратно удалил тампон и, слегка нажимая пальцами рядом с раной, удовлетворенно хмыкнул. Сукровица выступала чистая, без признаков гноя. Горец перенес эту процедуру не пикнув, только дыхание стало чаще.

– Повезло тебе, Аслан, – наложив новую повязку, сообщил парень. – Пуля на излете была, потому и не вошла глубоко. Так что жить будешь. Главное, чтобы рана не загноилась. Воды ему дайте. После потери крови всегда пить сильно хочется, – пояснил на всякий случай Руслан, и казаки дружно закивали. Уж эту проблему они все знали хорошо.

– Что дальше делать станем, княже? – спросил Роман, выразительно покосившись на раненого.

– Отправь пару казаков до ближайшей рощи. Пусть четыре жердины подлиннее вырубят, – велел Шатун. – Носилки промеж коней повесим и дальше поедем. А вообще, ты мне еще одну идею подал, – усмехнулся он, доставая из сумки блокнот, сшитый из половинок обычного листа, и свинцовый карандаш.

– Ох, княже, вот никогда не понимал, как у тебя голова устроена, что на пустом месте умеешь всякие затеи придумывать, – растерянно покачал следопыт головой.

Часа через два носилки были готовы, и казаки, свернув бивак, расселись в седла. Теперь, когда в составе отряда был раненый, двигаться рысью они не могли, так что Руслан, задавая темп, повел Беса быстрым шагом. К обеду, когда солнце поднялось в зенит, они добрались до крошечной рощицы с очередным родничком. Задумчиво оглядев выцветающую от жары степь, Шатун объявил привал. Спешить им было некуда, и морить коней необходимости не имелось.