На его взгляд, вполне себе справедливую. И как показала практика, система эта была вполне жизнеспособной. Поднявшись к себе, Руслан снял пропыленную и пропахшую конским потом одежду и, переодевшись в домашнее, с наслаждением потянулся. Часа через полтора Михаил сообщил, что баня готова и, позвав Рязанова, князь отправился париться. Отмывшись и отпарившись до скрипа, они не спеша попивали ледяной квас, когда у ворот вдруг возникла какая-то суета.

– Что там еще? – мрачно поинтересовался Рязанов, глядя на возникшую у калитки толкучку.

Один из дежурных казаков жестом подозвал к себе денщика Мишку и, что-то быстро ему сказав, вернулся к пытавшимся прорваться во двор неизвестным. Вошедший в беседку Миша, смущенно покосившись на графа, негромко поведал:

– Там люди к тебе, княже. Принять просят.

– Что за люди? Откуда? – растерялся Руслан.

– Так торговцы городские.

– И чего им надо?

– Не говорят. Сказали только, что помощь твоя нужна.

– Ты чего-нибудь понимаешь? – растерянно посмотрел на приятеля Шатун.

– Нет, – коротко мотнул Рязанов головой.

– Зови сюда старшего, – чуть подумав, приказал Руслан. – Только одного. А то начнут тут хором орать.

Вошедший в беседку дородный мужчина, в добротной одежде и с окладистой, тщательно расчесанной бородой, степенно перекрестился и, поклонившись, представился:

– Купец третьей гильдии, Савватей Кузьмич меня звать. Савенковы мы. Прости, княже, что побеспокоили, но ждать более никакой мочи нет.

– Присаживайся, Савватей Кузьмич, в ногах правды нет, – вздохнул Руслан. – Миша, кружку подай гостю и квасу налей. А ты рассказывай, Савватей Кузьмич. Что за беда и чем тебе контрразведка помочь может.

– Не мне одному, ваше сиятельство, – удрученно вздохнул купец. – Почитай все торговцы на базаре возвращения твоего ждали.

– Да что случилось-то? – переспросил Руслан, теряя терпение.

– Горцы в степь выходят и караваны наши грабят. А полиция ничего делать не желает. Говорят, мол, не их земля, – вздохнув, высказался купец.

– Погоди, что значит грабят? Где именно? – подскочил Рязанов. – В нашем уезде такого не было.

– Так в том-то и штука, что не в нашем, – едва не взвыл купец. – Когда из Кисловодска или еще откуда идем, там и грабят. Здесь, в округе их днем с огнем не сыщешь. А вот там грабят.

«Или я дурак, или жопа с двумя „п“ пишется», – проворчал про себя Руслан.

– А жалобу в полицию подавали?

– Подавали.

– В нашу, или в тех уездах, где грабили?

– И там писали, и тут.

– И что там сказали? Что здесь отвечают, я уже слышал, – поторопил Шатун купца.

– Ищем. А сами даже в бумагу ту не глянули, – грустно усмехнулся купец.

– Убитых много? – мрачно поинтересовался Руслан, выразительно покосившись на приятеля.

– Пятеро пока. Но ранетых много. Абреки ж при налете, чтобы жути нагнать, из пистолей палят, а там в кого угодит.

– А это точно горцы? – вступил в разговор Рязанов.

– Да кто ж их там разберет? – развел купец руками. – Бороды, папахи да черкески. С виду горцы.

– А говорят как? – тут же спросил Руслан.

– Да как все они. Эй, гяур, ружье бросай, деньги отдай, товар отдай, сам земля ложись, а то резать буду, – вот и весь сказ.

– Ты сам это слышал? – быстро уточнил Шатун.

– Мои караваны уже дважды грабили. Сил больше нет, княже. Скоро по миру пойду. Яви божескую милость, заступись! – взвыл купец, сползая с лавки и бухаясь на колени.

– Да погоди ты голосить, – рыкнул Рязанов, жестом возвращая его на место. – Ты мне вот что скажи. Почему решили к нам, в контрразведку идти, а не в Краснодар, к генерал-губернатору?

– Так мы и туда жалобу подали, да только нас дальше канцелярии и не пустили. А князь поможет. Все знают, как он купеческую семью из полона вытянул, жизнью рискуя. Не побрезговал за простого купца заступиться.

– Так, Савватей Кузьмич, – помолчав, вздохнул Рязанов, барабаня пальцами по столешнице. – Завтра, к десяти часам утра, жду всех, кто пострадал от тех нападений, у себя в кабинете. В штабе. Будете по одному рассказывать, как все было. Так людям и скажи. И пусть вспоминают все, что успели приметить. Это может быть важно. Все понял?

– Точно так, ваше сиятельство, – закивал купец, словно китайский болванчик.

– Вот и ладно. Ступай с богом. А мы пока подумаем, кто это может быть, – отпустил Рязанов купца. – Мне одному кажется, что это дело не так просто, как выглядит? – повернулся он к Руслану, едва только купец покинул беседку.

– Ты прав. Воняет это дело так, что аж слезу от вони вышибает, – мрачно кивнул Шатун. – Давай так. Ты завтра старательно с купцов показания снимаешь, а я по соседним аулам прокачусь, попробую узнать, как часто непримиримые в долины спускаются. Еще бы к Тарханову съездить, но это как получится.

– Съездишь. Тебе все одно к нему с докладом ехать. Заодно и к нашему Татищеву зайдешь. Почтение засвидетельствовать.

Объезд по аулам показал, что горцы из непримиримых в долины спускаются редко, а серьезных банд не видели уже давно. Сообщив эти сведения Рязанову, Руслан устало вздохнул и, со скрежетом потерев обросший щетиной подбородок, мрачно проворчал:

– Похоже, наши с тобой предположения были верны. И все эти безобразия устроены не горцами. Кто-то старательно под них рядится, чтобы затеять в предгорьях серьезную заваруху.

– Думаешь, получится? – тихо поинтересовался граф, мрачнея с каждым словом все больше.

– Да запросто, – отмахнулся Шатун. – Сам посуди. Купцы доведены до отчаяния. Полиция ничего не делает. Более того, видимо снабжает бандитов нужной информацией. В итоге, после очередного налета купцы поднимают бузу и отправляются выяснять отношения в ближайший аул. Работники у них крепкие. Оружия тут больше, чем нужно. А как только прольется первая кровь, остановить это будет уже невозможно. Ведь каждая сторона будет считать правой себя.

– Это же измена государству, – дрогнувшим голосом озвучил майор то, чего так не хотел произносить Руслан. С этой минуты это становилось их делом. Точнее, их службы.

– Все верно, Миша. И потому мы просто обязаны поставить в известность всех, кого это дело касается непосредственно.

– Ты про… – Рязанов ткнул пальцем вверх, а после в сторону, где находится Краснодар.

– Именно, – кивнул Шатун.

– Кому именно писать будем? – помолчав, уточнил майор.

– Ну, начальство у нас прямое имеется, и его в известность мы ставить просто обязаны. А заодно и князю сообщить не мешает. Думаю, выше он сам все донесет.

– Согласен. Так и поступим. Завтра же гонца отправлю, – решительно кивнул граф. – А у тебя планы какие?

– Не решил еще, – задумчиво протянул Руслан. – С одной стороны, особого смысла по дорогам мотаться нет, потому как неизвестно, где очередное нападение будет. А с другой – подловить этих псевдогорцев на горячем было бы весьма заманчиво. Что называется, со спущенными штанами. Вот тогда можно будет по цепочке быстро до самого верха пройти. А что у тебя по опросу пострадавших? Есть что интересное?

– Все одно и то же, – скривился майор, качая головой и закуривая очередную папиросу. – Ехали спокойно. Налетели, постреляли, ограбили, погрузили все на лошадей и ушли.

– А где все нападения происходили, спрашивал?

– И даже карту показывал. Да только они в нее как баран на новые ворота пялятся, а толком объяснить, где все случилось, не могут. Сам знаешь, в степи особых мест не много, чтобы для памяти отметить.

– А как далеко они от городов отходили? – не унимался Шатун.

– По-разному. И думается мне, что разбойники точно знают, где, когда и откуда какой караван пойдет, – выпустив длинную струю табачного дыма, высказался Рязанов.

– Стоп! А где такие сведения получить можно? – моментально отреагировал Шатун.

– Ну, на почтовых станциях.

– Не годится. Купцы там обычно только ночуют, если нужда имеется, но рассказывать о своей дороге и планах они никому не обязаны. Понимаешь, Миша. Должно быть место, где все эти караваны останавливаются, и где купцы чувствуют себя спокойно. Скажем так, узловая точка, где все дороги из империи сходятся. Купцы-то в разные города ездят.