В будущем Эдо станет Токио с кучей рекламы на улицах, с толпами людей и машин. Сейчас же это был если не заштатный городишко, то не такой уж большой по сравнению с грядущей столицей. Небогатые дома, крестьяне и самураи с мечами. Ржание лошадей и запах навоза вперемешку с ароматами готовящейся рыбы.

У встречных людей были улыбки на лицах. Они веселились, пританцовывали и выражали всем своим видом радость. То тут, то там вывешивались штандарты с изображением герба города.

— Что случилось, уважаемый сапожник, — спросил я у невысокого мужчины, который задорно постукивал молоточком по подошве гэта. — Почему все радуются? Неужели в городе Эдо случился какой-то праздник?

— Да, путешественники, — кивнул сапожник. — Великий праздник пришел в наш город. Аки Тиба смогла победить десятерых призраков! Эти десять призраков держали в страхе всю префектуру! Честь и хвала нашему сёгуну и его помощнице Аки Тиба!

— Что?!! — в один голос воскликнули мы с Такаюки.

Норбу лишь глубоко вздохнул. Похоже, что он не удивился этой новости.

— Да-да, Аки Тиба откликнулась на призыв самурая Никко Номура и пришел к нему на помощь. Прошлой ночью десять призраков проникли к господину Никко Номура, но им навстречу вышла Аки Тиба и победила всех. Я был дома и видел, как огненные вспышки озаряли дом господина Никко Номура. Там раздавались жалобные крики и боевые кличи. Говорят, что в той битве принимали участие ниндзя из провинции Ига. А уж эти доблестные воины умеют убивать так, как никто… Битва продолжалась половину ночи, а потом за ворота выволокли тех, кто скрывался под личинами призраков. Они и сейчас там лежат. Я уже сходил, посмотрел и…

Сапожник оглянулся по сторонам и поманил нас пальцем. Мы невольно придвинулись ближе. Сапожник доверительным шепотом сказал:

— Там был десять женщин. Они убили четверых самураев из знаменитых «Пяти Карающих Мечей» и хотели погубить господина Никко Номура. Какое же счастье, что на зов пришла госпожа Аки Тиба и её сторонники-ниндзя…

Я сглотнул. Значит, мы опоздали…

Такаюки посмотрел на меня, я в ответ взглянул на него. Поджал губы и кивнул.

— Да! Какое же счастье, что у нас есть такие могучие помощники сёгуна… Поэтому в городе вывешиваются штандарты и флаги?

— Да, господин Никко Номура на радостях велел сегодня вечером выкатить десять бочек вина и поставить каждую бочку у тела тех неразумных, которые решили проникнуть к нему в дом. Он сказал, что выпивающий будет пить за упокой душ тех четырех самураев из «Пяти Карающих Мечей», которые погибли от рук призраков. А десять тел уберут только завтра. Кстати, надо бы закончить с делами, чтобы успеть отпраздновать победу Аки Тиба.

— Да, это хорошо, — ответил я. — Позволь тебя ещё ненадолго отвлечь, уважаемый сапожник. Скажи, а всем будут наливать, или только горожанам? Мы сможем попасть на праздник?

— Ну… — сапожник с сомнением посмотрел на наши одежды. — Если у вас есть во что переодеться, то тогда запросто сможете сойти за горожан. А так… простите, уважаемые путешественники, но пока что вы похожи на нищих. Самураи вас могут прогнать, чтобы вы не испачкали своей одеждой праздничных кимоно горожан.

Мы пошлепали по пыльной улице в указанном направлении. Люди и вправду радовались смерти десяти женщин, как будто уничтожили давних врагов города, не дающих им жизни. Семеро ребят палками гоняли по пыли соломенные чучела на колесиках, одетых в серые тряпки — убивали призраков. Четверо мамаш с улыбками наблюдали за игрой. Потом появился толстый мальчик в серой шапке из меха крыс и быстро опрокинул все чучела в пыль. Дети радостно закричали и зааплодировали. Лица мамаш расплылись ещё шире.

— Аки Тиба! Да здравствует помощница сёгуна! — вопили дети. — Да здравствует победительница десяти призраков!!! Да здравствуют самураи «Пяти Карающих Мечей»!!!

Это была правильная игра. Она учила почитать высших самураев, дайме, сегунов и противостоять их врагам. Политически верная игра… И радовались люди, когда смотрели на эту игру. И подшучивали над соломенными чучелами.

Мне была понятна их радость — людям сказали, что эти десять призраков могли прийти в их дома, чтобы унести жизни. Люди на самом деле не знали, что эти десять женщин всего лишь мстили за смерти своих родных и близких. Что правда обернулась ложью…

— Господин Такаги, — потянул меня за руку Такаюки. — Постарайтесь сменить лицо, а то оно у вас пышет злостью и ненавистью.

Я опомнился, разжал кулаки. На коже остались следы вонзившихся ногтей. Когда только успел сдавить? Также разжал зубы. От силы стискивания челюстей даже заиндевели мышцы шеи.

Как же так? Ведь они были мастерами боевых искусств. Да что там говорить — я едва не крякнул при их нападении! И десять женщин теперь никогда не отомстят за своих родных и близких?

Мои спутники посматривали на меня с тревогой.

— Я… Я в порядке, — произнес я, когда смог справиться с собой.

Чувствую, что негодовал не только я. Боевой дух внутри меня бушевал так, что дай ему волю — разнесет половину города.

— Точно в порядке? Ты так побледнел, словно на лице не осталось ни кровинки, — сказал Норобу.

— Точно, — кивнул я в ответ. — Я за себя отвечаю.

— А что с Киоси? Что показывает листок?

Я достал из кармана подарок Нурарихёна и подкинул в воздух. Бамбуковый лист закружился в воздухе, а потом упал, направив остриё в центр городка. Вянуть он не собирался.

— А если Аки Тиба здесь, то мы сможем наведаться к ней в гости, — негромко произнес Норобу. — Узнаем, что и как…

— Мы наведаемся. Обязательно наведаемся, — хмуро ответил я.

Дом Никко Номура и в самом деле находился недалеко от городской площади. Буквально в ста шагах. Он возвышался скатами за высоким забором с резными воротами и суровыми самураями у этих самых ворот. Красивый дом, богатый. Зеленые столбы скатов крыши обвивали красные драконы, а рисовая бумага на окнах окрашена в желтоватый цвет.

Возле ворот на холодной земле лежали десять тел, накрытых сверху другими простынями. Женские фигуры угадывались под тканью. На белом материале проступали алые пятна, которые успели потемнеть и теперь превратились в грязно-бурые. Черные волосы выбились из-под трех простыней и валялись мертвыми водорослями в пыли.

Девять мечей и кусуригама лежали возле обладательниц. На стали виднелись пятна запекшейся крови. По этим пятнам можно судить, что битва была грандиозной.

Я почувствовал, что сердце как будто сжала невидимая рука. Теплый ком подступил к горлу. Десять призраков больше не будут тревожить покой региона Канто. Никогда…

Десять призраков не свершили свою месть до конца. И теперь их невидимые взоры направлены на меня сквозь ткань. Как будто призвали довершить их месть до конца…

Возле тел с важным видом прохаживался крупный мужчина с редкой бородкой. Его нос, похожий на прошлогоднюю картошку, был задран так высоко к небу, что он того и гляди зацепится за перекладину ворот.

Толпа горожан окружила полукругом лежащие тела и получилось подобие арены, где возле лежащего мяса прохаживался тигр. Горожане весело потирали руки, славили Аки Тиба, её ниндзя и кричали здравицы Никко Номура. Редкая бородка иногда опускалась и касалась расшитого золотом кимоно, когда мужчина принимал поздравления.

— Это и есть Никко Номура ? — спросил я у стоявшего чуть поодаль горожанина.

— Да, господин, это он и есть. Мудрый и величественный человек, который не щадит никого… — негромко ответил тот.

Я ощутил, как мои пальцы пытаются сотворить мудры для вызова Земляного Меча. Если мы подойдем ближе, то я свершу месть, которую начали женщины из деревни Хигасидори… Пусть потом поднимется вой, но я сделаю это. Пусть потом за мной бежит хоть весь город, но я осуществлю задуманное.

В этот момент моей руки коснулись пальцы Норобу. Он едва заметно покачал головой. Я глубоко вдохнул, выдохнул, а потом кивнул в ответ. Снова посмотрел на лежащих женщин.

Вы не слышите меня, десять мертвых призраков, но я обещаю вам отомстить. Ваши усилия не пропадут напрасно — Никко Номура не увидит рождение новой луны!