К нам подскочила кланяющаяся служанка, которая согнала двух крестьян и предложила нам место неподалеку от окна. Крестьяне с неохотой повиновались. Хоть протестовать не начали и то ладно. В чайной витал резкий запах куркумы. Я поблагодарил служанку за подобную заботу и заказал на всех острую курицу, кусочки маринованной рыбы, закуски к ней и сладкие рисовые булочки.

Откуда деньги? Всё от того же Ногути Такаюки. Мы взяли у него мешочек в долг и теперь монетки позвякивали на поясе Норобу

Когда же пожилая женщина нам принесла заказ, то Норобу придержал её за рукав и сунул незаметно пару медяков в ладошку:

— Подожди, красавица, мы тут впервые, но уже обратили внимание на то, что люди этой благословенной деревни ходят очень грустные. В чайную стекаются все новости — уверен, что ты знаешь причину их грусти.

Монеты из ладони служанки словно испарились. Она наклонилась, как будто поправляя тарелки на столе и негромко проговорила:

— Причина грусти в том, что в нашей префектуре Гифу завелись призраки. Поговаривают, что их целый десяток и они двигаются очень быстро. И убивают призраки в основном богатых людей. Уже четверых богатых самураев нашли мертвыми в их домах.

— А что же сёгун и местный дайме? — спросил Норобу.

— У сёгуна и дайме нет времени на такие мелочи, — словно заученный текст произнесла служанка. — Говорят, что это дело самураев. А кто мы такие, чтобы противоречить слову власти?

— Это да, — кивнул я. — Владетели заняты более великими делами. Пусть они будут здоровы и счастливы.

Мне показалось что лицо женщины чуть искривилось, как будто она собралась плюнуть мне в тяван с чаем.

Наверное показалось. Женщина поклонилась и отправилась было к другим посетителям, когда я спросил:

— А может вы что-нибудь слыхали о молодом и озорном тануки? Мы его разыскиваем…

— Ох, молодой господин, нам и своих ёкаев хватает, — покачала головой женщина. — Как распахнулись врата Дзигоку, так и не знаем — куда бежать. И уходить страшно, и на месте оставаться боязно. Говорили, что в полях завелись какие-то чудовища, похожие на змей…

— Ну, насчёт этих можете уже не беспокоиться, — хмыкнул Норобу. — Красавица, если не видела нашего вихрастого друга, то мы не смеем тебя задерживать…

После таких слов служанка с поклонами удалилась.

— Мда, вот только призраков нам не хватало, — сказал я Норобу, который так активно взялся за рис, что появилась реальная угроза остаться голодным.

— Мы мофем поефь и пофти ночефать фа дерефню, — пробубнил Такаюки с набитым ртом.

Он моментально успел понять, что с Норобу за столом хлебальником не щелкают, поэтому начал запихивать в себя всё, что перед ним лежало.

Нет, ночевать в поле мне не улыбается. Если мы справлялись с якудзой, боссами полиции, а также дзёнинами кланов ниндзя, то неужели не справимся с какими-то призраками?

— А также стоит учесть, что по ночам в окрестностях можно попасть на нурэ-онна, — хмыкнул Норобу, которому тоже не очень хотелось спать под открытым небом.

— Да-да, друг Такаюки. Мы сейчас покушаем и отправимся за город. Прямо в объятия голодных нурэ-онна. Вот они будут довольны, что мы кушали именно острую курицу, — поддержал я сэнсэя.

— Почему это? — остановился Такаюки.

— Потому что всем известно, что нурэ-онна обожают курицу и в первую очередь нападают на тех, кто поел эту вкуснятину.

— Тогда кушайте больше, господин Такаги, — Ногути подвинул тарелку ближе ко мне. — После трудного пути вам нужны силы.

Я кивнул и начал уплетать за обе щеки. Такаюки не выдержал такого надругательства над своей порцией и подвинул её обратно.

— А с другой стороны — мы можем переночевать и в деревне. Префектура Гуфу большая, а если убили уже четверых, то, возможно, призраки не будут нападать на нас этой ночью. Мы не такие богатые, чтобы быть зажиточными самураями. Вдруг призраки отправятся искать кого-нибудь другого?

— Вот и хорошо, мой храбрый друг. Я рад, что ты не испугался ни той, ни другой опасности и даже захотел остаться в деревне. В эту ночь мы наконец-то сможем отоспаться, а утром двинемся в путь.

Такаюки кивнул и продолжил уплетать за обе щеки. Мне оставалось только не отставать от них.

В чайной мы сговорились с хозяином на одну комнату для путешественников. То есть для самурая, бродящего монаха и их верного служки. Я долго торговался, но хозяин чайной был прожжённым пройдохой и не поверил, что моя молитва ниспошлёт на его заведение благословение и несусветные богатства. Зато он верил, что золотая монета за ночлег и ужин поможет ему обрести материальное благополучие. Пришлось отдать ему серебряную монету. Впрочем я ещё выторговал утренний завтрак, что тоже считалось маленькой, но победой.

Мои надежды на спокойную ночь рассеялись подобно дыму, стоило только положить голову на подушку. Звук клинка, выходящего из ножен, порой может разбудить сильнее крика петуха.

Как только я закрыл глаза, чтобы провалиться в темноту без сновидений, так сразу же услышал над головой скрип. Когда вы живете жизнью изгоя и ежедневно рискуете не только собой, но и друзьями, то невольно станете прислушиваться даже к чиханью мыши. А уж на посторонние шорохи и вовсе станете реагировать, как на дыхание врага.

Норобу и Такаюки храпели на циновках по соседству и даже в ус не дули, что над нами кто-то есть. Возможно, это мнительность не давала мне спать, а на самом деле это всего лишь скрипнула потолочная балка, жалуясь на старость. Но, возможно, происходило что-то другое, что угрожало нам смертью.

Я решил, что лучше перестраховаться, чем проснуться утром головой в корзине, а телом в луже крови. Аккуратно ступая босыми ногами по половицам, я приблизился к небольшому окну с видом на черепичную крышу. Ветер задувал в щели, холодя полуобнаженное тело. Деревянная створка чуть слышно скрипнула, отходя в сторону. Задействовав умение видеть в темноте, я выглянул.

Высунув нос наружу, я начал неторопливо обозревать ночную улицу. Как только половина улицы была отнесена к разряду безопасных, возле моего носа мелькнуло лезвие меча и с легким стуком воткнулось в подоконник. Только реакция и рефлексы, отточенные в постоянной борьбе за жизнь, позволили уклониться от смертоносного удара.

Я откатился назад и кинулся к Земляному Мечу. Да, я спал с мечом в обнимку! С его твердой рукоятью в ладони я чувствовал себя увереннее. Лезвие из окна медленно ушло вверх и пропало. Ясно, значит, враги над нами. Но кто? Я не слышал ни дыхания, ни шороха. Если бы не недавнее происшествие, то вообще бы ничего не потревожило мой покой.

Норобу продолжал храпеть, как ни в чём не бывало. Он словно издевался над моими опасениями. Мне даже захотелось щелкнуть его по носу. Такаюки вторил ему, но…

Блин, что-то неладное было в этом сне. Они должны услышать меня и мои прыжки, но никак не реагировали на это. Неужели нам подсыпали снотворное в еду?

Я потряс Норобу за плечо. Обычно легко просыпающийся сэнсэй напрочь отказывался шевелиться. С Ногути была та же история. Нет, если бы я был обычным человеком, то это снотворное могло бы меня также срубить, но в том-то и дело, что я не был обычным человеком.

Что же придется действовать самому! Ну, вы сейчас охренеете, кем бы вы ни были!

Я подскочил к футляру с костюмом и охнул — после битвы с нурэ-онна совсем забыл поставить его на зарядку.

Поморгал, чтобы лучше видеть и на цыпочках пошел к окну. Теперь я услышал легкий шорох слева и справа от окна.

Ага! Враг был не один. Скорее всего их двое… или больше.

Но кто это? Почему передвигаются так тихо? Ниндзя?

Снова скрип черепицы над головой в том месте, где я его слышал в первый раз. Не двое… Больше…

Ну что же, нельзя медлить — надо действовать! Я сделал глубокий вдох, выдох, а потом выпрямил ноги и вылетел наружу.

Элемент неожиданности сделал своё дело — меня не заметили сначала, а когда я приземлился на коньке крыши, то было уже поздно. Я готов ко всему и почти во всеоружии.