Я обернулся и…

Женщины не было!

Неужто сиганула?

Ноги тут же затормозили. Я ломанулся было назад и в этот момент ощутил, что слева кто-то есть. Зацепил буквально краем глаза. Тут же отпрыгнул в сторону и чуть пригнулся, принимая боевую стойку. Стоящая ранее женщина теперь находилась рядом и печально смотрела большущими глазами на меня. Смотрела так, как будто я занял месяц назад крупную сумму денег и теперь не собираюсь отдавать.

Интересно, какое личико под медицинской маской? Наверное, симпатичная, а маску носит, чтобы не заразить кого-нибудь насморком или гриппом. Или ещё какой эпидемиологической заразой. Грудь выдавалась вперед настолько, что я невольно почувствовал желание накрыть её ладошкой и примерно узнать размер чашечек бюстгалтера.

И как она смогла так быстро переместиться из того места, где находилась ранее? Я же не слышал ни шуршания шелка, ни звука шагов.

— Госпожа, я могу вам чем-то помочь? — спросил я, слегка запыхавшись.

— Скажи, красива ли я? — спросила женщина звучным грудным голосом.

Ох, таким голосом обычно разговаривают женщины из службы «Секс по телефону». Не то чтобы я слышал лично… По телевизору видел!

— Все женщины по-своему красивы. Кто-то ценит красоту ума, другому нравится походка, один кайфует под ресниц обман, а кто-то прется от колготок, — со смешком ответил я. — Вы красивы, госпожа, если вы это хотите услышать. И вам, такой красотуле не следует шоркаться по ночам на набережной. Тут ведь и обидеть могут…

— Я сама могу кого хочешь обидеть, — чуть сощурилась женщина. — Значит, говоришь, что я красива?

Вроде бы не пахло от неё саке. Неужто нарвался на проститутку? И сейчас она заманивала симпатичного клиента? Я не то чтобы ханжа, не осуждаю девчонок, которые хотят заработать на хлеб тем, что им дала природа. Однако, сам я предпочитаю завоевать женщину и получить то, что предлагают проститутки, совершенно бесплатно.

И нет, я не жмот! Я всего лишь охотник. Один из тех, кому нравится процесс укладывания женщины в кроватку. Вот когда женюсь, тогда остепенюсь, а пока что… Пока что удовлетворяю животные инстинкты с податливыми жертвами.

Слушайте, а может это нимфоманка? А что, бывают же такие охотницы до мужского достоинства, которых хлебом не корми, дай только мужчика оседлать? Вдруг это одна из таких?

Японское общество очень сковано и закрепощено. Истинный японец старается не проявлять чувств на людях, поэтому хрен по ним разберешь — что им хочется в данный момент. Зато ночной мрак может скрыть лицо. А маска поможет мраку ещё больше раскрепостить тело.

Что же, надо тогда сразу выяснить — проститутка передо мной или свободно гуляющая нимфоманка. Надо включить быдловатого гопника. Если от меня нужны деньги, то дамочка стерпит, а я помчусь дальше, а если второе, то она оскорбится и пошлет меня подальше.

В любом случае, я пойму — кто передо мной.

— Нарываетесь на комплимент, госпожа? Тогда скажу, что вы мне нравитесь. У вас неплохая фигура, сиськи на уровне, жопа что надо. Если бы вы были лошадкой, а я жеребчиком, то оседлал бы вас да ещё бы игогокал изо всех сил.

— Что? — захлопала глазами женщина.

— Что слышали, госпожа. Вы же хотели правду, так я её и говорю. Трахнул бы вас с удовольствием, это да… Вот только денег у меня нету, — я вывернул карманы. — Не беру на пробежку. Вот если поверите в долг, тогда я чпокну вас разок… на полшишечки.

— Какой же ты хам и наглец…

Женщина чуть отступила. Она явно не ожидала такого развития событий. А я развлекался вовсю — нечего было меня пугать и незаметно появляться сбоку.

Она вздохнула, явно успокаивая себя, а потом потянула за медицинскую маску на лице. Маска сползла и на меня взглянула женщина с разрезанным ртом. Вот прямо-таки Джокер из Бетмена, только в женском обличье.

— А теперь я тебе нравлюсь? — женщина достала из кармана ножницы.

В моей голове щелкнуло. Похоже, что я имею дело с психопаткой. И сейчас меня почикают здоровенными ножницами. На маникюрные они походили точно также, как котенок походил на танк.

Эх, давненько я не дрался с женщинами…

— Если есть у бабы рот, значит баба не урод. Если есть п.зда и жопа, значит далеко пойдет, — вырвались у меня слова из песни хулиганской группы «Мальчишник».

Слова вырвались сами собой, как будто отражение мыслительного процесса.

— Чего? — недоуменно спросила женщина.

Я наблюдал, как разрезанные края рта размыкались и смыкались.

— Чего-чего… нормальная ты. Да, рот немного широковат, но это явно не по размеру взяла… — снова вырвалось у меня.

Похоже, что это темная энергия выплескивает из дальних уголков сознания слова. Вот прямо-таки находит что-то грязненькое и вытягивает наверх.

— Ты в своём уме? — озадаченно спросила женщина. — Вообще-то я Кутисакэ-онна.

— Ну это… Тогда поздравляю, — хмыкнул я в ответ.

Кутисакэ-онна… Я слышал про эту женщину. Она тоже из онрё — мстительных духов. Насколько я про неё знаю, она в своё время была писаной красавицей. Все мужики на неё заглядывались, а вот её муж… В общем, ревнивец до такой степени извел себя, что взял, да и обезобразил свою суженую. Разрезал ей рот, как у «человека, который смеется».

После смерти женщина возродилась и начала мстить всему роду человеческому. Останавливала человека на улице и спрашивала: «Я красивая?» Если человек отвечал отрицательно, то сразу же отчекрыживала голову ножницами, а если отвечал утвердительно, то снимала маску и показывала кошмарный рот. После этого воспрошала: «А так?»

И тут снова либо смерть на отрицательный ответ, либо она делала ту же самую операцию, которую с ней сотворил ревнивый муж. Можно было как-то от неё убежать, вроде сказать, что она обычная и тогда Кутисакэ-онна задумается над ответом. Можно ещё какими-то вопросами сбить с толку, но я их не помнил. Да и не собирался я убегать. Что она может сделать человеку, который запросто может менять личность?

Напугала ноппэрапона голыми ножницами…

Сможет изуродовать лицо? Так я восстановлю его и всех дел. А вот отрезать голову… Да вот хренушки! Вроде по ответам я сделал всё правильно и отступать от правил ей не позволят те рамки, в которые она сама себя загнала игрой в вопросы и ответы. Остается только заморочить ей голову, да и бежать дальше.

— С чем ты меня поздравляешь, незнакомец? — наклонила голову Кутисакэ-онна.

— С тем, что встретила соратника и собрата по несчастью, — вздохнул я и провел рукой по лицу, как будто стирая косметику. — Мы с тобой одной пасти, сеструха, ты и я…

Под моей ладонью расходилась плоть. Когда я опустил ладонь, то на моей обаятельной мордашке появилась точная копия разрезанного рта Кутисакэ-онна. Признаться, я уже поднаторел в изменении личности, так что это превращение не составило мне труда.

Зато видели бы вы, какой эффект этот небольшой фокус произвел на женщину. Она распахнула глаза и протянула руку к моему разрезу.

— Руки мыла? — отшатнулся чуть назад, чтобы не дать коснуться тонким пальцам. — А то вдруг в попе ковырялась, а теперь хочешь меня обмазать…

— Да что ты такое говоришь?

— Не, ну сама-то носишь маску, чтобы бактерии не залетали, а меня хочешь пальцами потрогать? — хмыкнул я в ответ.

— У меня чистые руки, — покачала она головой.

— А у меня чистое лицо.

— Ты… У тебя только что не было порезов.

— И что? Не было и появились. У порезов, понимаешь ли, есть такое свойство — их нет-нет, да вдруг взяли и появились. Что же мне теперь, умирать, что ли?

Я невольно покосился на ножницы в её руках.

— Ты ниппэрапон?

Вот тут уже я усмехнулся. Можно было и дальше продолжать валять дурака, но признаться было легче. В конце концов, мы оба с ней онрё. Только я свою месть уже осуществил, а она… Она продолжает и её мести конца и края не видно.

— Да, сестра, от тебя ничего не скрыть, — я позволил тонким пальцам пробежаться по рваным разрезам.

После того, как пальцы убрались, разрезы сомкнулись и на женщину взглянуло прежнее нахальное лицо белобрысого хинина.