— Это тебя ещё нормальный понос не прохватывал, — усмехается Шакко. — Тогда бы знал, что я гораздо быстрее.

— Но и я не шкварка из-под колёс! — хмыкает Мрамор и делает новое оммёдо.

Быстро-быстро творит мудры — я едва успеваю их всех распознать. С десяток, не меньше.

— Локон Богини Ветра! — выкрикивает босодзоку и выбрасывает руки по направлению Шакко.

С пальцев срываются тончайшие, едва видимые белесые струйки. Они слегка густеют, когда отлетают подальше от босодзоку. В процессе полета каждая струйка разделяется ещё на десяток таких же, а та в свою очередь делает то же самое. К Шакко подлетает большая прядь из мелких, как волосинки, струек ветра. Больше похоже на то, как если бы сказочная Рапунцель что было силы швырнула своей косой в кицунэ.

И эти струйки ветра всё больше и больше множатся…

Вот теперь Шакко уже не до демонстрации своих соблазнительных форм. Теперь бы выпутаться из ситуации!

Она складывает ладони вместе, но потом бросает взгляд на меня, как будто вспоминает о запрете и делает рывок влево. Увы, струйки разрослись настолько, что покрывают даже место, где она оказывается. Её правая рука касается новой волны оммёдо и ловушка срабатывает!

Струйки как будто дети цветка-мухоловки мигом меняют направление и бросаются на дергающуюся жертву. Сотни, а может быть тысячи воздушных нитей оплетают руки, ноги, тело Шакко.

Неужели попалась?

Я ловлю её взгляд. Могу чем угодно поклясться, что в этот момент она мне шаловливо подмигнула.

Да-да, в тот момент, когда нити злорадно ухмыляющегося Мрамора начали заворачивать её в кокон, она мне подмигнула!

Похоже, что кицунэ специально попалась в воздушные тенета. Улыбающийся паучок ещё не догадывается, что в сети попалась вовсе не ласковая бабочка, а шкодливая оса. И, скорее всего, бой подходит к логическому завершению.

— Ну вот и всё, рыжая! — срывается с губ босодзоку довольный возглас. — Сдавайся и я тебя пощажу!

— Пффф! Вот ещё! Рыжие не сдаются! — кричит кицунэ в ответ.

Мрамор крепче перехватывает нити, после чего начинает подтягивать к себе кокон с добычей. Шакко всё также пытается вырваться, но нити только туже затягиваются. Она уже не может шевелить ногами, но не падает только потому, что балансирует на носках, передвигаясь прыжками.

Смотреть, конечно, было забавно на подобные прыжочки. Судя по сожалеющим вздохам, донесшимся со стороны зрителей, они разочарованы таким финалом. Как ни крути, но если девчонка сражается с мужиком, то симпатии мужской части зрителей всё равно на её стороне. А если она сражается ещё и без оммёдо…

— А если он ее покалечит? — дергается вперед Тигр.

Я едва успеваю его перехватить за шиворот и дернуть назад:

— Не кипешуй. Видишь, что она сама ему поддается? Сейчас приблизится чуть ближе и наваляет от души. Это Мрамора надо спасать от Шакко.

Малыш Джо тоже пытается броситься на выручку, но только бьется о прозрачный купол. Сэнсэй покачивает головой, показывая, что он не пропустит здоровяка за пределы импровизированной арены.

— Но как? Она же связана по рукам и ногам? — пыхтит Тигр, пытаясь вырваться.

Я усмехаюсь в ответ:

— Да не дергайся ты! Тут всё просто. Что ты видишь?

Тигр переводит взгляд:

— Вижу, что она едва не падает. Мрамор подтягивает её к своему Кокону Ярости. Сейчас бумеранги вопьются в Шакко…

— Ну, до «вопьются» ещё далеко, целых два метра, поэтому паниковать рано. Ты не то видишь, мой здоровенный друг. Шакко дергается потому, чтобы расширить поле для последующего броска. Она не сопротивляется, не тратит силы на то, чтобы удержаться — она растягивает нити ветра. Ты видишь только её подергивание в замедленном действии, а за время одного движения она успевает сделать десять. Нити же не успевают принять прежнего положения. Мрамор тоже этого не видит. Он и в самом деле думает, что…

— Рыжая, ты всё ещё не хочешь сдаться? — выкрикивает Мрамор, когда Шакко почти касается воздушной защиты.

— Да вот ещё, я даже не начала веселье! — кричит она в ответ.

— Такаги-сан! Может, пора закончить? — поворачивается ко мне босодзоку. — Поцарапаю же девчонку!

Ага, теперь он обращается ко мне. Сам он не может уступить, чтобы не показать слабость, но если прикажет начальник…

— Конечно же нет! — отвечаю я. — Вот как только царапина появится на теле Шакко, так сразу же и остановим.

— Правильно, босс! Не хрен останавливаться, не время для конца! — выкрикивает кицунэ.

— Ну, смотрите! — ворчит Мрамор. — Я предупреждал!

А вот сейчас он снимает с себя всю ответственность. Если девчонка поранится, то будут виноваты все те, кто не остановил его. А сам он останется не при делах. Именно такие мысли написаны на роже, в бороде которой проглядывает розовая кожа.

Мрамор дергает нити, чтобы Шакко влетела в кружащиеся рядом с ним бумеранги. Нити натягиваются, кокон подается вперед, а из кокона….

Из кокона во мгновение ока выскакивает рыжая лиса. Да-да, самая настоящая лиса. Рыжая молния пролетает над босодзоку, пока пустой кокон рвут на части порхающие бумеранги. Острые диски застревают в воздушной паутине. Некоторые пробивают её, но их скорость уже не та. Из более чем двадцати дисков остаются в воздухе меньше трех, да и то… еле-еле кружатся.

В воздух взмывают клочки одежды, но они опускаются на землю уже после того, как за спиной босодзоку оказывается обнаженная Шакко. Девушка прыгает на спину мотоциклиста, силой инерции проносится под руками и оказывается перед ним.

И она совершенно обнаженная…

От открывшегося зрелища Мрамор открывает рот, а Шакко только это и нужно. Она начинает работать руками со скоростью винта самолета-кукурузника. На клочки её одежды падают остатки волос из бороды Мрамора. В финале странного брадобрейства она бьет босодзоку по подбородку пальцем. Впрочем, от её удара зубы лязгнули так, что звук разносится далеко.

Пока голова босодзоку была запрокинута, Шакко за пару секунд сдергивает с него куртку и закутывается в неё. Широкая кожанка с бляшками оказывается девчонке по колено.

— Ну всё, на этом бритьё закончено. Можешь не благодарить, сладкий мальчик, — с улыбкой произносит она.

— Но… как… — растерянно говорит Мрамор, проводя рукой по чисто выбритому лицу.

— Каком вверх, — отвечает Шакко.

Похоже, что у меня сперла ответ.

Зрители начинают хлопать. Сначала неуверенно, а потом всё сильнее и сильнее. Они одобрительно кричат девчонке, которая раскланивается и идет к нам. Сэнсэй кивает и снимает прозрачный колпак.

Мрамор постепенно краснеет. Он явно не ожидал такой развязки. Злые взгляды, которые он бросает на своих друзей, только веселят зрителей. Авторитет босодзоку очень сильно пошатнулся в их глазах…

Такого он стерпеть явно не мог…

— Ну что, как я вам в роли парикмахера? — спросила Шакко, когда до нас осталось несколько шагов.

— Осторожно! — крикнул Тигр, бросаясь вперед.

Он бы всё равно опоздал. Разозленный Мрамор быком кинулся на Шакко с горящими кулаками, но девчонка даже не думала отступать. Она всего лишь метнулась в сторону и встретила засранца отличным йоко гэри. От удара ногой Мрамор отлетел в сторону больше, чем на пять метров.

Хрен с ним, что он отлетел — я увидел, где он приземлится!

За долю секунды я включил полное ускорение и оказался возле Мрамора за миг до того, как его голова коснулась торчащего из земли обломка арматуры. Я перехватил его и чуть толкнул в сторону. Нет, он упал, упал жестко, но зато на такое место, откуда мог подняться. Ещё один удар сердца и всё — не досчитались бы мы босодзоку. А у меня были планы на этого засранца!

Мрамор удивленно уставился на меня:

— Как же так? Ты же стоял…

Ну да, за мгновение перенесся из одной точки в другую. Даже брови Шакко взлетели под линию волос. Не ожидала она от меня такой прыти. Вроде бы и видела в деле, когда мы вместе сражались на «Черном кумитэ», но всё равно удивляется.

До этой минуты мне удавалось скрывать, что ко мне вернулись все мои бывшие боевые навыки. Все те умения убийцы, которые взращивали в прошлом мире. Удавалось… Но шила в мешке не утаишь, рано или поздно, но оно вылезет наружу.