Пустырь мы покинули на закате.

Зажгли на карете фонари.

К постоялому двору подъехали, когда стемнело. Медленно прокатились вдоль хлипкого деревянного забора, разглядывая многочисленные повозки, сидящих вокруг костров людей. Свернули к массивному двухэтажному строению.

Карета остановилась. Отодвинув тяжелые шторки, я бросил взгляд за окно, приоткрыл дверцу и спрыгнул на землю. Потянулся, зевнул, не удосужившись прикрыть рот. Ощутил запах лошадиного помета, в разы более насыщенный, чем в городе, запашок гнили и дыма.

Елка уже дожидалась меня.

Я протянул ей сверток. Сказал:

– Здесь местные деньги. Хватит, чтобы купить все эти домишки вместе с землей. Раздобудь нам на ночь комнаты. Не хочу ночевать на улице. И не скупись. Жадность нам не к лицу.

Деньгами королевства меня снабдила сегодня Мая.

Елка посмотрела на покосившееся крыльцо.

– Ты хочешь спать в этом клоповнике? – спросила она. – Здесь чо, есть комнаты для принцев? Мож, лучше ляжем у костра? Щас ночью еще не холодно. Я раздобуду сено для лежаков – вон, как у тех теток.

– Хочу кровать. И крышу над головой.

– Ладно.

– И не забудь простирнуть свою одежду. Завтра поедешь со мной в карете. А от тебя уже попахивает.

– Ты чо? – сказала Елка. – Ничо от меня не воняет!

Сунула нос себе подмышку.

– Почти. И… я не умею стирать! Я ж говорила!

– Тебе и не нужно уметь, – сказал я. – Я дал тебе деньги. Найди кого-нибудь из служанок, заплати им. И повторяю: не жадничай. Как только приедем в столицу, оденем тебя в приличные вещи. Разберись с комнатой, потом загляни в те баулы, что привязаны позади кареты. Подбери себе что-нибудь из одежды. Те тряпки будут тебе великоваты. Но кто тебя будет ночью разглядывать?

– Эээ… Хорошо.

– Сперва – комнаты.

Елка кивнула. Зашагала по скрипучим деревянным ступеням. Решительно распахнула деревянную дверь. Вошла в дом.

Я огляделся по сторонам. Многолюдно. И шумно.

«Куда мы денем вещи из кареты? – спросил я. – Оставим на ночь на улице?»

«А что ты предлагаешь? Пространственный карман не безразмерный. Пока. Того, что нагрузила нам с собой жена, хватит, чтобы забить его под завязку. Стоит ли? Боишься, что утащат твои красивые наряды?» – сказал Ордош.

«А может, перенесем их в комнату?»

«Зачем? В какую? Ты, правда, думаешь, что будешь спать в хоромах?»

«Нет, но…».

«Расслабься. И не переживай. Я поставлю на твои вещи «сигналку». Если кто-то на них ночью покусится, ты об этом сразу узнаешь. Не сомневайся».

Комнату Елка мне нашла. Только мне. Сама же она в компании Астры решила заночевать рядом с каретой, у костра.

Отговаривать женщин от этой затеи я не стал. Вполуха выслушал рассказ Елки о том, как часто она спала на улице в детстве, махнул рукой. Позволил ей взять пару своих новых вещей – из тех, что купила Мая.

Поделился с Астрой планами на утро. Я собирался уехать отсюда на рассвете. Завтракать на постоялом дворе в условиях полной антисанитарии я не хотел – уж лучше снова где-нибудь на пустыре. Пожелал бандиткам спокойной ночи и побрел в свою комнату – на второй этаж, в самый конец узкого темного коридора.

Переступил порог, прикрыл дверь.

Да, это не спальня во дворце. И даже далеко не одно из тех жилищ, которые мне приходилось арендовать в этом мире. Никакой уборной (все удобства общие – на улице). Из мебели – только кровать (узкая и короткая, но от стены до стены, занимающая полкомнаты). Окно с грязными стеклами. В воздухе – свежий спиртной запах.

«Кого-то отсюда только что вытолкали. Какую-то пьяницу», – сказал Ордош.

«Идея заночевать у костра не так и плоха, – сказал я. – Здесь, небось, и насекомые в кровати водятся».

Я распахнул оконные створки, впуская звуки улицы: голоса, смех, собачий лай, ржание лошадей.

С глухим стуком из пространственного кармана на пол выпал скелет.

Я не вздрогнул – привык к подобным фокусам колдуна.

По сапогам опознал Четверку.

Та выпрямилась. Шагнула к окну, прошуршав тканью плаща.

«Она здесь зачем?» – спросил я.

«Чтобы ты мог спокойно спать, Сигей», – сказал Ордош.

«Охранять будет? Думаешь, ночью в комнату могут забраться грабители?»

«И охранять тоже. Но не в первую очередь. Вот, поставь перед ней на подоконник».

В моих руках возник накопитель.

«Хочу поработать над пространственным карманом, – сказал Ордош. – Наши возможности возросли. Можно увеличить и карман. Чтобы не возникали в дальнейшем проблемы с хранением вещей. Нескольких часов мне для этого хватит. Но нашего резерва, как ты помнишь, для работы над карманом недостаточно. Четверка ночью будет изредка прижимать к твоему телу накопитель, чтобы я мог восстановить ману. Ты этого не почувствуешь, не переживай. Не хочу тебя будить. Спи спокойно. И еще. Обещаю: ни одна кровососущая тварь к тебе ночью не подберется».

Проснулся я от зубной боли.

– Ааау!

«Что за ерунда?»

С трудом разлепил веки. Не сразу сообразил, где нахожусь. Сел.

Пробежал взглядом по тесной кладовке-комнате. Посмотрел на темную фигуру застывшей в углу Четверки, на небо за окном. Прижал к челюсти руку, попытался понять, где болит.

«Сейчас пройдет, – сказал Ордош. – Успокойся. Это сработала «сигналка». Кто-то прикоснулся к нашим вещам. Тем, что мы оставили на улице, в карете».

«Нас обворовывают?»

«Возможно».

Я соскочил с кровати, выглянул в окно.

Вдоль горизонта протянулась брусничная полоса рассвета. Еще темно. Но ночной мрак уже превращался в утреннюю серость.

Нашу карету отыскал быстро. Лошадей Астра вечером отвела в конюшню. Без них карета превратилась в большую будку на колесах. Она выделялась среди заполонивших территорию постоялого двора телег и крытых повозок.

А вот и костер рядом с ней. Еще горит, как и десятки других, разбросанных по территории постоялого двора. На охапках веток и сена около него улеглись ночью спать мои бандитки. Я отыскал взглядом их ложа, но самих женщин разглядеть не смог.

Зато я увидел, что возле привязанных к карете баулов кто-то суетился. Рассмотрел красное пятно ее спины (ну не его же) и светлый затылок. Если зрение меня не обманывало, этот кто-то рылся в наших вещах.

«Кто это такой наглый?» – спросил я.

«Не узнаешь свою рубашку? И свою подружку?» – сказал Ордош.

«Елка? Вот засранка! Не дала поспать! Что она там ищет?»

«Откуда мне знать. Спросишь у нее сам. Позже».

Я покачал головой. Придется просить колдуна, чтобы усыпил меня на час-два. Сам теперь не усну.

Зевнул.

«Что она там перебирает?»

Елка вынимала из баулов вещи, расправляла их, рассматривала.

«Не знаю. Могу лишь предположить: в ней проснулась привычная для нас тяга женщин к красивой одежде», – сказал Ордош.

«В такое время? Еще ночь! Крыша у нее поехала – вот что я думаю!» – сказал я.

Снова зевнул. Собрался уже, было, вернуться в кровать. Но вдруг замер: заметил у кареты движение.

Со стороны забора к Елке скользнула тень. Я сумел увидеть ее, когда она промелькнула рядом с костром. И лишь когда тень оказалась у бандитки за спиной, я понял, что это человек.

Что-то блеснуло у головы Елки.

Звук удара я скорее представил, а не услышал.

Тело Елки обмякло. Но упасть ему не позволили. Напавшая подхватила Елку, развернула, забросила на плечо и понесла в темноту.

Я не запомнил, как оказался на подоконнике.

Но помню, что задел макушкой головы оконную раму. И еще: как смотрел вниз, под окно.

И как спрыгнул.