— Эээ… что? — переспросила Лука.

Перестала щуриться.

— Льера Лукория, предлагаю тебе стать моей женой, — повторил я.

Отогнал от лица большую назойливую муху. Судя по тому, что я сумел разглядеть в камере, «фильтры» я скастовал не зря. Никогда не делал женщине предложение в подобной обстановке — ещё одна новинка, которой отличилась нынешняя жизнь.

— Как я могу взять тебя в жёны? — спросила штос-офицерша. — Ты жеж мужчина.

— Не нужно меня брать. Выходи за меня замуж.

— Замуж? — сказала Лука. — Такое… вообще… бывает?

Прикрыла рукой полосу шрама под правым глазом.

— Такое будет, — сказал я. — Если ты согласишься. Думай скорее, да пойдём отсюда. Моя одежда, небось, уже пропахла здешними ароматами.

— Ладно.

— «Ладно» — это ты согласна отсюда уйти, или «ладно» — это ты станешь моей женой? — спросил я.

— Ладно, я возьму тебя… замуж, — сказала льера Лукория.

— Замечательно.

— Но… а как жеж Каталиния?

Лицо штос-офицерши страдальчески сморщилось.

Просто Каталиния, отметил я. Не Каталиния Восемнадцатая и не Великая Государыня.

— Что с ней не так?

— Я жеж… люблю и её…

— Разве я против?

— Как жеж… тогда? — спросила Лука.

— Будем обсуждать эту проблему здесь? — спросил я.

Указал на тюфяк, на стоявшее в углу ведро.

— Или найдём для задушевных разговоров место получше?

— Найдём, — сказала льера иль Гише.

— Замечательно, — сказал я. — Тогда подожди немного. Я открою для нас вход.

В апартаменты ревского «Дома ласки и удовольствий» мы с Лукой вошли из эльфийского дома, держась за руки. Вася и Мышка сидели на кровати — замолчали, повернули к нам лица. Намытая, но не причёсанная шевелюра мелкой блестела, топорщилась в стороны. Слуга рода привычно хмурилась.

Боярышня зажала пальцами нос, Васелеида убрала руку с навершия меча.

— Знакомься, Лука, — сказал я. — Это моя семья. Васелеиду ты уже знаешь. А вот эта зеленоглазая красавица — моя сестра боярышня Алаина.

— Я Мышка! — сказала мелкая. — Никакая я не Алаина!

— Очень… приятно, — выдавила из себя Лука.

Сейчас она мало походила на опытную и строгую командиршу.

Прекрасно понимал её смущение: впервые знакомиться с родственниками будущей супруги или супруга — это не в атаку идти, тут храбрости побольше нужно.

— Мышка, Вася, — сказал я, — представляю вам льеру Лукорию иль Гише. Лука — моя будущая жена.

На лице Васелеиды не проявилось никаких эмоций. По её взгляду не понял: одобрила ли слуга рода моё решение. Впрочем, Вася в любом случае не стала бы с ним спорить.

А вот у Мышки округлились глаза. Мелкая позабыла о неприятных запахах, прижала пальцы к губам. Посмотрела на Лукорию, потом опять на меня.

— Кира, — сказала она, — ты хочешь жениться?

Не удержалась — хихикнула.

— Но ты же мальчик! — сказала Мышка. — Кира! Ты чего? Женщины не женятся на мужчинах! Правда-преправда! Так не бывает!

Заметил в глазах штос-офицерши испуг. Приободрил Луку улыбкой. По взгляду льеры иль Гише понял, что та готова сбежать из этой комнаты куда угодно: даже обратно в тюремную камеру.

— Интересно девки пляшут, — сказал я. — Что бы ты знала, Мышка, на мужчине не нужно жениться — на нормальном мужчине, таком, как я. За него выходят замуж. Запомни это, сестрёнка. Лет через пятнадцать-двадцать в Кординии свадьбы между мужчинами и женщинами будут случаться нередко. В Оргоне так уж точно. Вот увидишь.

Вася в удивлении приподняла брови. Но промолчала.

Лука никак не отреагировала на мои слова — сейчас ей было не до вопросов.

— Правда-преправда? — спросила Мышка.

— Правда, — сказал я. — Мужчины и женщины часто будут жениться. Когда ты станешь взрослой.

Боярышня посмотрела на Луку (не заметил в её взгляде неприязни — только удивление и любопытство), потом снова на меня.

Скривила забавную рожицу и снова сжала рукой ноздри.

— Как же от вас воняет! — сказала она.

По словам Луки она пробыла в комнате королевы почти двое суток. Говоря мне об этом, штос-офицерша смущённо опустила глаза (должно быть, те два дня в Мужской башне девчонки не скучали). Призналась, что Каталиния Восемнадцатая оказалась точно такой, какой Лукория её себе и представляла; и даже лучше.

«Доброй, умной, нежной, ласковой, весёлой…». Я испугался, что хвалебным эпитетам королевы не будет конца. Катя и Лука успели поговорить обо всём на свете, в том числе и обо мне — после этого признания щёки штос-офицерши налились краской, белая линия шрама под её правым глазом стала ярче.

— Я видела у неё в комнате твой цветок, — сказала льера иль Гише. — Рассказала ей, что ты мне когда-то подарил такой же. Каталиния расспрашивала меня о тебе. О том, где ты сейчас, чем занимаешься, как мы с тобой познакомились, и… какие у меня на тебя планы. Мне кажется, Кир… ей ты тоже очень нравишься. Королеве сейчас одиноко.

Лука заглянула мне в глаза. Не заметил в её взгляде и намёка на ревность. Льера иль Гише куталась в мой кафтан (тот ей был скорее мал, чем велик), от её влажных волос пахло ванилью.

— Мы вернёмся к разговору о Каталинии Восемнадцатой, — пообещал я, — но позже.

Поинтересовался, как Лукорию сумели вывести из комнаты королевы.

Оказалось, что женщин попросту усыпили. Лука подозревала, что им подсыпали в еду сонный порошок. Потому что сразу после ужина их потянуло в сон. Что странно — они в тот день проснулись ближе к полудню. Открыла глаза Лука лишь под утро, уже в окружении стражниц.

— Но я знала, что ты за мной придёшь, — сказала льера иль Гише.

Прижала руку к своей груди.

— Чувствовала, что ты меня не бросишь, — сказала она, — не позволишь меня убить. Я тебя ждала, Кир. И мне кажется… Каталиния тебя тоже ждёт.

Нарочно оставил её слова без ответа.

— Не интересовался, как женятся в Кординии, а как в Ягваре, — сказал я. — Не представляю, есть ли отличия в ритуалах. Обязательно разберусь в этом, но позже. Сейчас я хотел бы прояснить другое. Уверен, льера Лукория, что тебе необходимо узнать меня лучше. Чтобы потом… некоторые мои черты характера и особенности поведения не стали для тебя шокирующей неожиданностью. Поэтому хочу пригласить тебя на прогулку — опасную.

— Хорошо.

Она не спросила, куда я её зову.

Лишь уточнила:

— Мы жеж снова пойдём сквозь стену?

— Конечно, — сказал я. — Так быстрее.

Лука вздохнула, поморщила нос.

— Никак не привыкну к этим вашим колдовским штучкам, — сказала она. — Уже дважды ходила с тобой через темноту, но при мысли о новом походе трясусь, как новобранец перед первым боем. Бррр… Мы будем с кем-то сражаться?

— Не думаю. Сомневаюсь, что дело дойдёт до драки.

Я положил руку Луке на бедро.

Льера иль Гише не сбросила её. Но её щёки вновь налились румянцем.

— Но нам точно придётся носить тяжести, — сказал я.

Штос офицерша повела плечами. Кафтан на ней затрещал по швам.

— Это меня не пугает, — сказала Лукория.

Я улыбнулся.

Сказал:

— Знал, что смогу на тебя рассчитывать. Отправимся на закате. После ужина. Подробности сообщу позже. Ну а пока отдыхай. Мне нужно ненадолго уйти.

— Зачем? — спросила Лука.

— Чтобы купить верёвку.

В поисках верёвки мне не пришлось долго кружить по городу: помогла подсказка льеры Рииккарды. В лавке неподалёку от борделя отыскал именно то, что хотел: пропитанный алхимией тонкий шнур. Продавец заверила, что шнур не боится ни огня, ни морской соли, может выдержать вес пятерых человек, а его длины хватит, чтобы взобраться по нему на Мужскую башню.

Взбираться на башню и вызволять из заточения Каталинию Восемнадцатую я пока не собирался, сколько бы ни намекала на это льера иль Гише. Во всяком случае, точно не сегодня вечером. Да и не понравилась мне идея лезть на башню по верёвке. Уж лучше забраться по стене при помощи «кошачьих лап». А то и вовсе: усыпить стражу, подняться по ступеням, как делал это раньше.