За этим занятием и застал комбата капитан Знамов.

- Прибыл для вступления в дежурство по батальону!

- А? Что? - встрепенулся Алекс. - Уже время? Да, что-то я совсем заработался.

И подготовку наряда и караула не проконтролировал. Оставалось надеяться на то, что налаженная служебная машина с этой рутинной процедурой справилась и без его участия, обойдясь одними только унтерами. А чего это у нас капитан Знамов столь нерешительно у дверей мнется?

- У вас что-то еще, господин капитан?

- Да, то есть, так точно! Сослуживец мой по училищу капитан Горнов - человек семейный, многодетный, в средствах стеснен изрядно, а у нас теперь оклад полуторный. Могу я ему вакансию субалтерна в своей роте предложить?

Вот и первая птичка нарисовалась, к тому же из училища, что тоже несомненный плюс. Есть, правда, одно смущающее обстоятельство.

- А училищное начальство возражать не будет?

- Должны войти в положение, господин штаб-капитан!

Видимо, финансовое положение там и впрямь аховое, раз офицера на полуторный оклад немедля отпустить готовы.

- Нет, - принял решение Алекс, - ищите себе в роту другого субалтерна.

Лицо Знамова изумленно вытянулось.

- Позвольте спросить почему, господин штаб-капитан?

Штаб-капитан не отказал себе в удовольствии выдержать паузу прежде, чем ответить.

- Роте вашей такого офицера получить через чур жирно будет, а вот на должность батальонного адъютанта вашего сослуживца возьму с превеликим удовольствием, так ему и передайте.

Вот так, и Знамову помог, и о себе не забыл и в целом о батальоне позаботился. А субалтернов себе в роту капитан пусть дальше ищет, еще злее будет. Знакомств же среди офицеров столичного гарнизона у него куда как больше будет.

- Пренепременно передам, господин штаб-капитан!

- Вот и хорошо, - подытожил разговор Алекс. - Пойдемте наряд и караул разведем, дежурство вам передам. Мне уже тоже жену увидеть хочется.

Помимо служебных дел пора была отдать еще некоторые долги. И первым дал о себе знать штаб-ротмистр Лампсберг. Порученец от него прибыл уже на третий день после визита императора.

- Господин штаб-ротмистр велели передать, что в известной вам особе более не нуждается. Люди, которым ее следует вернуть, прибыли и проживают в квартире ее отца по известному вам адресу.

Видимо, господина Лукомльского жандармы наконец-то выжали досуха и в средстве давления на него более не нуждались. Осталось только вернуть девочку родственникам. И как ловко указание завернул стервец, не будучи полностью в курсе произошедшего ни о чем и не догадаешься!

- Свободен, - отпустил посыльного Алекс.

Поняв, что продолжения не будет, порученец откланялся. Вся грязная работа опять была свалена на штаб-капитана Магу. Этим фактом Алекс был не слишком огорчен, благо, было кому перепоручить. Он написал записку Воцелю и отправил ее с посыльным. Детектив передаст указания Надежину, тот и вернет девчонку с няней родственникам.

Унтер в кабинете комбата появился через день, выложил на стол тяжелый револьвер и оставшиеся патроны.

- Ваше приказание исполнено, господин штаб-капитан!

- Эксцессы были?

- Чего? - не смог сдержать удивления здоровяк.

- Я спрашиваю, все гладко прошло?

- Не извольте беспокоиться, - заверил унтер-офицер, - все исполнено в самом лучшем виде.

Осталось решить самый последний вопрос.

- Надумал, что с золотом делать будешь?

Надежин отрицательно покачал головой. Штаб-капитан извлек из кармана блестящий ключик с биркой.

- Банк "Магу и сыновья" на Кавалергардском проспекте знаешь?

- Никак нет!

- Ничего, найдешь. Номер ячейки на бирке набит, там все. Ячейка до конца года оплачена, дальше думай сам.

Алекс протянул ключ унтер-офицеру. Надежин ключ взял, не слишком уверенно повертел его в руках.

- Только кто же меня внутрь-то пустит?

- Пропустят. Ключ на входе покажешь и пустят. Еще и до нужного места проводят. А теперь ступай, ротному о прибытии доложись. От подготовки к летним маневрам я тебя не освобождал, семь потов еще выжму.

После ухода унтер-офицера Алекс убрал "гранд" и патроны в ящик стола, задумался о произошедшем. Вроде и закончилось все благополучно, правда, не для всех. И самого себя в чем-либо трудно упрекнуть, не он эту лавину с места стронул. А все равно на душе как-то гадостно и не спокойно, будто в дерьме измазался и никак теперь от него не отмыться. Окружающие этого позора, вроде, и не замечают, но носами своими подозрительно поводят. Могут ведь, и унюхать, от кого сие зловоние исходит.

В голову пробралась мысль о том, что надо бы в церковь сходить, за здравие и за упокой свечки поставить. Впрочем, свечки могут и до завтра подождать, а вот Ивасова в больнице надо будет сегодня же навестить, давненько уже у него не был. О здоровье разузнать, как излечение идет, может, требуется чего. Глядишь и зачтется где-то там наверху, да и на душе малость полегче станет.

Совещание командиров частей "западных" собрали в большой армейской палатке. Внутри все сияло золотом погон, позвякивало орденами и шпорами, побрякивало саблями. Среди рослых гвардейских полковников Алекс просто потерялся, а они его игнорировали. Или делали вид. Штаб-капитан устроился в самом заднем ряду. Стол начальственный видно плохо, зато и он был не заметен для начальства.

- Господа офицеры!

Командующим группировкой "западных" был назначен генерал-майор Лыжнов, пользовавшийся в столичном гарнизоне репутацией крепкого, рачительного хозяина, правда, талантами полководца не блещущего. Проверяющим от штаба был Великий князь Николос Николосович. Ему же подчинялись все посредники при участвующих в маневрах частях. После представления начальства, один из полковников, судя по всему, начальник штаба группировки "западных", долго и нудно читал приказ, перекладывая лежащие перед ним листы.

"Господи, неужели и я когда-нибудь стану таким же, как этот полковник, - думал Алекс. Облысею, отращу пузо и буду нудно зачитывать всем давно известные приказы вот на таких же проводимых для проформы совещаниях". Ему показалось, листы этого приказа используются уже не первый раз. Определенно сказать он не мог за дальностью расстояния. Встрепенулся он только на последнем листе, когда полковник упомянул его батальон. Видимо, эту часть включили в приказ совсем недавно, переписав последний лист. Ничего неожиданного штаб-капитан не услышал - его батальону назначили место в линии при обороне и полосу наступления. Карты с оперативной обстановкой обещали выдать на следующий день.

В конце совещания прозвучало традиционное.

- У кого есть вопросы, господа офицеры?

Собравшись с духом, штаб-капитан Магу поднялся на сразу ставшие ватными ноги. Из всех присутствовавших на совещании он самым младшим по чину и должности. Кроме того, он был единственным в армейском пехотном, а не гвардейском мундире. Изумленные взгляды скрестились на его фигуре, как стволы револьверов, почти всем для этого пришлось обернуться. Если бы стол, за которым заседали господа генералы, потребовал слова - изумление было бы меньше. Алекс прочистил горло.

- Штаб-капитан Магу. Исполняющий обязанности командира Его Императорского Величества стрелкового батальона.

Генерал Лыжнов, похоже, не сразу припомнил, какого черта среди собравшихся на совещание гвардейцев затесался этот армейский обер-офицер. Вспомнив же, с едва заметным пренебрежением поинтересовался.

- Что у вас, штаб-капитан.

Поймав на себе заинтересованный взгляд Великого князя Николоса Николосовича, Алекс слегка приободрился и набравшим уверенности голосом начал.

- Согласно доведенного до нас плана, вверенный мне батальон будет использован как еще один линейный, что почти ничего не меняет в общем соотношении сил.