Практически весь гарнизон, который не отправился в дозор с Торопиловым и не был занят на дежурстве, собрался на крепостной стене, чтобы посмотреть на мое погружение. Я даже не надеялся, что мне удастся сделать это тайно. Слишком уж заметное действо.

Колокол медленно спускался вниз, всего минута, и он коснулся воды. Все! Теперь я могу рассчитывать только на тот кислород, который остался в моих легких и под колоколом. Вода коснулась моих ног и поднялась до плеч, но дальше давления воздуха оказалось достаточно, чтобы остановить воду. Колокол продолжал погружаться в воду, но уже через шесть-семь метров я потянул за веревку, отдавая команду остановить погружение. До дна осталось не больше трех метров, и погружаться ниже было бессмысленно.

Набрав воздуха в легкие, я спрыгнул с дощечки и нырнул. Некоторое время глазам приходилось привыкать к такой глубине, но к счастью они выдержали такое давление. Все-таки одаренным проще жить на свете. Никаких тебе баротравм на такой глубине, даже глаза ничего не щиплет. Так, что тут у нас?

Как я и ожидал, камни были покрыты водорослями и толстым слоем ила. Однако кое-что рассмотреть все же удалось. Например, старый якорь, торчавший между камней. Скорее всего, его так и не удалось вытащить. Метрах в десяти от моей первой находки показался остов разбитой лодки. Днище прогнило и рассыпалось, а борта стали удобным убежищем для раков. Нет, я пришел сюда совсем не для того, чтобы охотиться за деликатесами. Легкие сдавило, и я поспешил вернуться в колокол, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Зато во второй подход меня ждало открытие. Нужно было смотреть не на дно, а в сторону скалы, скрывавшейся под водой. Стоило мне погрузиться в воду, я увидел трещину в каменной кладке. Ширины вполне хватало, чтобы протиснуться дальше. Пробраться дальше не составило труда. Надеюсь, что впереди меня не будет ждать тупик. Так вышло, что солнечные лучи практически не проникали сюда, и мне приходилось двигаться в темноте. Чтобы не потеряться, придерживался рукой за стену и отталкивался, придавая себе ускорение. Легкие сдавило, в ушах зашумело, и я уже собрался возвращаться обратно, как проход закончился широкой аркой, через которую пробивались солнечные лучи. Я направился туда и греб со всех сил. Наконец, всплыл вверх и жадно вдохнул воздух.

Я очутился в подземном гроте, попасть в который можно было только со стороны моря. Сквозь трещины в скале внутрь пробивались лучи вечернего солнца. Метров пятнадцать пришлось проплыть, чтобы добраться до песчаного берега. На высоком камне, торчащем из песка, находился сундук. Похоже, его нарочно установили сюда, чтобы во время прилива вода не доставала до сундука.

Пришлось вскарабкаться наверх, хватаясь за неровности. Зато через минуту я уже был у цели. К счастью, замка на сундуке не было. Будь он заперт, пришлось бы ломать его прямо здесь — доплыть с ним до колокола точно не выйдет. Да и зачем его закрывать, если сам по себе грот — уже огромный секрет.

Внутри сундука оказалась странная маска, испещренная неизвестными мне письменами, а рядом с ней располагалась бутылка, внутри которой хранился свернутый трубочкой свиток. Скорее всего, ему удалось уцелеть только благодаря тому, что горлышко бутылки было надежно запаяно воском. Все эти находки тут же перекочевали ко мне за пазуху. В сундуке обнаружилась еще пригоршня монет, но я не стал забирать их с собой. Все равно выпадут из рук, а за пазухой их не унести. Вернусь в следующий раз, если будет в этом смысл. Взял лишь две монетки и спрятал их во рту.

Дорога к колоколу показалась мне более простой. Может быть потому, что я точно знал когда закончится грот и уверенно отталкивался от стены, продвигаясь вперед. Уже в колоколе я смог как следует отдышаться, устроился верхом на дощечке и дернул за веревку.

Через пару секунд начался подъем вверх. В принципе, даже если бы наверху решили меня оставить там, я бы и сам выплыл. По факту колокол мне пригодился только для того, чтобы как следует исследовать дно и скалу, а также набраться воздуха перед заплывом по гроту.

— Я уже решил, что ты утонул, — произнес Бурмистров, стоило мне забраться на крепостную стену. — Ну, исследователь, нашел что-нибудь полезное?

— Вот! — протянул две монеты, которые расположились на ладони. Их я как раз и собирался показать.

— Стоило ради такого голову морочить, — отозвался комендант. — Ценители охотно заберут их у тебя сотни за четыре рублей. Все, больше никаких исследований! Пора заняться делом. Напомню, у тебя осталось шесть дней, а спрашивать буду по всей строгости!

— Так точно! — отозвался я, а сам сгорал от желания скорее добраться до своей комнаты, дождаться отбоя и разузнать что же это за вещь, которую я отыскал.

Но моим желаниям не суждено было сбыться. Стоило нам спуститься с крепостной стены, как нам навстречу выбежал запыхавшийся посыльный. Солдат набрал воздуха в грудь и на выдохе произнес всего одну фразу, после которой сразу стала понятна причина его спешки:

— Тимофей Антонович, турок пошел!

— Говорите, шесть тысяч, — произнес Бурмистров, рассматривая неприятеля в подзорную трубу.

— Так точно! Наши разведчики докладывают о передвижении шести тысяч янычар и тысячи сипахов.

— Глупости! Как говорят, у страха глаза велики. Турция может выставить такую армию только на случай полноценной войны, а я вам с уверенностью скажу — здесь они лишь покажут свою силу и прощупают нашу оборону. В случае если мы ослабли, попытаются отобрать немного территории. Но мы здесь для того и стоим, чтобы турка не пустить.

Я подошел к краю стены и всмотрелся вдаль. С такого расстояния невооруженным глазом было видно лишь столбы пыли, которые поднимались при передвижении армии. Они шли не походным маршем, а растянулись в линию, чтобы нагнать ужаса на защитников крепости. Конечно, разведчики могли ошибиться, но мой опыт подсказывал, что тысячи четыре точно наберется, а то и все пять. Иначе я ничего не понимаю в местных порядках.

— Господин комендант, разрешите отправить донесение в Ростов.

— Разрешаю. Пошлите конного гонца и выберите кого-то из скороходов. Пусть двигаются по отдельности и стараются не попадаться на глаза. Уверен, турки — не дураки и будут следить за дорогой.

— Как прикажете, — отозвался посыльный и помчался выполнять приказ.

Тем временем Бурмистров повернулся к защитникам, собравшимся во внутреннем дворе крепости. Для всех места не хватило, поэтому некоторые сидели на ступеньках, ведущих на стену.

— Господа, случилось то, чего и следовало ожидать. Вы знаете что делать. Все по местам!

Как проникновенно! После такой пламенной речи мне прямо захотелось броситься на противника с шашкой наголо. Ладно, я действительно знаю что мне делать на крепостной стене. Пока поднимался, снова увидел снующего рядом Иваныча.

— Слушай, Иваныч! Раз уж ты и дальше будешь ходить за мной следом, держись уже рядом, хоть подскажешь что-нибудь, когда понадобится.

Старик ухмыльнулся и пожал плечами, показывая, что не прочь отбросить эту дешевую актерскую игру и действовать открыто.

— А что ж не рассказать. Было бы что.

— Ну, например, расскажи мне что это за янычары и сипахи. Мне лично это ничего не говорит.

— А, так это просто! Янычары — форменная пехота Османской империи, а сипахи — это кавалерия.

— Ясно. А одаренных как-то называют по отдельности?

— Нет, они стоят отдельно от остальных войск, иногда командуют отрядами, но их не выделяют, чтобы не выдавать истинную силу войска.

— Ясно, спасибо, Иваныч.

Ситуация складывалась не самая радужная. Мало того, что врагов столько, что могут нас шапками закидать, так еще и неизвестно точное количество одаренных в их войске.

Турки понемногу приближались, и теперь можно было рассмотреть их, а заодно и прикинуть приблизительную численность. Да, все-таки разведчики не сильно приврали, турков было действительно много.