– Это косвенные улики.

– Могу только согласиться. Тогда вам не составит труда объяснить нашим доблестным жандармам, каким образом за три последних года ваша жена накопила двадцать восемь тысяч триста сорок в местной валюте, то есть ваше жалованье где-то за шесть лет. Или вы предоставите ей честь объясняться самой? Ладно, лирика все это. Вы подумайте тут, а я к Дережицкому. Знаете этого господина? Я так и думал! Да, только не вздумайте сбежать, у обоих выходов я поставил стрелков и приказал им стрелять в вас, как только вы появитесь в дверях.

Алекс сделал вид, что собирается уйти.

– Прекратите паясничать, Магу. Скажите, наконец, зачем вы пришли сюда, а не прямо к Дережицкому.

– Это же очевидно. Истории с пленением некоего лейтенанта полку и так хватает, а если выяснится, что его продал бандитам сам командир полка, то полку этому вовек не отмыться, а я еще собираюсь в нем карьеру сделать. А что будет с вашей семьей, когда разразится скандал? О них подумайте и примите правильное решение, как подобает руоссийскому офицеру, если вы еще помните, что такое честь. В этом случае громкого разбирательства, чего так страстно желает подполковник Дережицкий, полагаю, не будет. Мне потребуется пять минут, чтобы дойти до жандармского управления, пять минут, чтобы добиться приема у их начальника. Еще минуту он потратит на ознакомление с этой папкой и пять минут на дорогу сюда. У вас есть еще это время. Думайте.

Алекс вернул револьвер в кобуру и уже взялся за дверную ручку, но передумал выходить и обернулся.

– Да, чуть не забыл, а как вы так быстро предупредили бандитов о нашей поездке?

– Совпадение. Курьер был уже в Текуле и сразу поспешил к Хамиди.

– Понятно. А кто ваш связник? Говорите, раз уже начали. Да и Дережицкому нужно кинуть кость, чтобы оставил в покое вашу семью.

После недолгих размышлений Вернов сдался.

– Арсолан-зеленщик. У него лавка на рынке.

– Кстати, Владодар тоже ваша работа?

– Нет, к этому я не имел ни малейшего касательства.

– Здесь я вам верю. А почему вы назначили за меня только сто тысяч? Вполне могли бы получить и миллион?

– Мы решили, что миллион слишком заметная сумма, – горько усмехнулся Вернов, – а сотню тысяч можно надежно спрятать.

– Да, – согласился лейтенант, – сто тысяч спрятать можно, но я бы вас и за червонец удавил.

Алекс повернул ручку и вышел в приемную. Он не услышал, как полковник пробормотал себе под нос:

– Я слишком поздно это понял.

В приемной, кроме адъютанта, присутствовали еще несколько штабных офицеров. Видимо, гадали, что происходит за дверью и не пора ли ее ломать.

– Господин полковник просил его не беспокоить, он думает.

Стремительно проскочив мимо офицеров, Алекс с папкой под мышкой выкатился в коридор. После его ухода адъютант сунулся было в двери, но, испуганный ревом полковника, отскочил обратно, захлопнув створку. Офицеры, убедившись, что все в порядке, разбрелись по своим кабинетам. На десятой минуте после ухода Магу в кабинете полковника хлопнул выстрел. Адъютант попытался войти, но дверь опять оказалась заперта. С помощью подручных инструментов ее удалось взломать как раз к появлению жандармов во главе с самим подполковником Дережицким. Вторая группа отправилась на рынок за связником.

Вернов застрелился из старого капсюльного пистолета. Стрелялся по-солдатски – в сердце. Перед полковником лежали лист бумаги и перо, но он так и не написал ни слова.

Дерижицкий вытащил пистолет из руки трупа. На рукоятке обнаружилась серебряная пластина. «Капитану Вернову за храбрость. Генерал-лейтенант Обелчин». Изящные, с завитушками, буковки. И вся жизнь.

Вечером того же дня сильно выпивший лейтенант Магу ввалился в гостиничный номер, занимаемый поверенным Лисово.

– Вот вы, опытный человек, в возрасте, много чего повидали. Скажите мне, почему? Я ведь Вернова даже не подозревал, на Кавелина грешил. Так ответьте мне, почему он на это пошел?

– Через полгода его бы выперли в отставку. Даже на полную полковничью пенсию вшестером прожить трудно, это почти нищета. Знаете, такая чистенькая благопристойная нищета. А у него четыре дочки. Старшая уже невеста, да и остальным тоже приданое потребуется, без него приличной партии не составить.

– И все? И это все?

– Будущее детей – это очень много. И не такие люди на этом ломались. Когда-нибудь, может, сами поймете, а пока поверьте мне на слово.

– Хорошо, поверю. Да, сегодня вы должны выполнить обещание, данное моему отцу.

– В этом есть необходимость?

– Сегодня я намерен напиться в хлам, до зеленых соплей и поросячьего визга. А вы проследите, чтобы я не натворил глупостей и завтра проснулся в своей постели.

– После известных событий вы в рот не брали спиртного.

– И дальше не буду. Но сегодня вечером я намерен напиться.

– Пейте смело, господин Магу, завтра все будет в порядке, – пообещал поверенный.

– Встать! Смирно! Господин полковник, охотничья команда вверенного вам полка проводит занятия по стрелковой подготовке. Начальник команды лейтенант Магу!

Новый командир полка был возмутительно молод, всего-то тридцать пять лет от роду, а уже полковник. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что полковник носил фамилию Новославский. Его предки служили нынешней династии больше четверти тысячелетия, почти с самого ее восшествия на трон. Правда, сам он принадлежал к младшей, обедневшей ветви рода, потому и полк получил в армии, а не в гвардии, командование гвардейским полком его бы просто разорило. Но никто не сомневался, что когда ему исполнится сорок и все приличия будут соблюдены, Новославский получит генеральские погоны.

Приняв рапорт лейтенанта Магу, полковник повернулся к солдатам охотничьей команды и поздоровался. В ответ раздалось почти дружное:

– Здрав-жел-ем-гос-дин-пол-ков-ник!

За спиной командира полка облегченно вздохнул Алекс, ответили вполне прилично. В плане строевой подготовки охотничья команда выглядела провально на фоне остальных рот. И подтянуть строевую не было никакой возможности, половину охотников пришлось набирать заново, и сейчас «старики» усиленно натаскивали их в стрельбе, длительных маршах, штыковом и рукопашном бое, хотя и сами умели немногим более, чем солдаты обычных линейных рот.

– Вольно, – разрешил Новославский.

Лейтенант продублировал его команду.

– Продолжайте, лейтенант, не обращайте на меня внимания, я просто поприсутствую.

Присутствие большого начальства всегда сковывает. Приказано внимания не обращать, а все время так и хочется оглянуться и посмотреть, чем начальник занимается и какое впечатление ты на него производишь. К большому удивлению Алекса, полковник Новославский не просто присутствовал, он учился. Под конец, когда солдат вывели на огневой рубеж и выдали по три патрона, полковник обратился к Алексу:

– А еще одной винтовки для меня у вас не найдется?

– Найдется, господин полковник. Фелонов! Отдай винтовку господину полковнику!

Взяв оружие в руки, командир полка как бы взвесил винтовку в руках. Затем полковник неожиданно взял ее «на караул», проделал еще несколько ружейных приемов. Судя по всему, остался доволен. Еще бы, «шапсо» весила в полтора раза меньше той же «крейзе» или руоссийской дульнозарядной винтовки.

– А штык к ней есть?

– Только опытный экземпляр, но скоро должны поступить еще.

Новославский открыл затвор, повторил приемы заряжания и разряжания.

– Разрешите выполнить упражнение по стрельбе?

Не ожидавший такого вопроса, Алекс на секунду замешкался.

– Конечно, господин полковник, в последней тройке.

Тридцатипятилетний полковник живот отрастить еще не успел. Изготовку для стрельбы принял почти правильную, успел посмотреть, как стреляют солдаты.

– Ноги не напрягайте, господин полковник, и приклад к плечу плотнее.

Несмотря на существенно меньший калибр, синяки на плече «шапсо» оставляла немаленькие.