- От чего же не взглянуть. Может, и вправду опознаю.

- Кстати, а особняк вы, господин штаб-капитан, через какой вход покинули?

Вопрос был с подвохом. Сказать, через черный - он окажется среди подозреваемых. Соврать, что ушел через парадный ход - уличат во лжи и будет еще хуже.

- Через парадный разумеется. Неужели вы могли подумать, что я буду выходить через черный ход, как какой-то..., - Алекс сделал вид, будто подбирает не самое матерное слово.

- Нет, нет, что вы, - поспешил его заверить титулярный. - Пойдемте.

Тело несчастного унтера уже вытащили из ямы, оно уже успело окоченеть, так и лежало скрюченным в неестественной позе.

- Унтер-офицер Миржик из роты штаб-капитана Чарторыйского. Насколько мне известно, именно ему ротный командир давал поручения, скажем так, частного характера.

- Понятно, - следователь склонился над трупом, - сам штаб-капитан с парадного хода пошел, а порученца к черному отправил. Только кто-то вышедший из особняка ловчее оказался.

Алексу ход его мыслей как-то сразу не понравился и он попытался придать им другое направление.

- С чего вы это взяли? Двор-то проходной, он вполне мог с каким-нибудь местным огребьем повстречаться. Они и убили, с них станется.

- Очень даже может быть, - не стал спорить следователь.

Из кармана шинели убитого Озернов извлек горсть револьверных патронов.

- Сам револьвер нашли?

- Никак нет, - выпучил глаза городовой, - все обыскали, больше ничего нет!

- Стало быть, убийца с собой забрал, сделал вывод титулярный. - Его ударили возле арки чем-то вроде тупой сабли по голове, он упал, ударился головой. Вон и камень подходящий в запекшейся крови имеется. Затем его перетащили сюда и сбросили в эту яму. Картина преступления ясна, осталось только злоумышленника найти.

- А что вы на меня так подозрительно смотрите, господин титулярный советник? Я из особняка ушел через парадный вход за час до нападения! Или может вам еще и саблю мою для проверки предоставить?

- Да уж будьте так любезны, господин штаб-капитан.

- Извольте!

Алекс выдернул из ножен клинок и протянул саблю следователю. Тот вытащил из кармана лупу и принялся внимательно изучать лезвие. Сердце офицера замерло.

- Возьмите.

Штаб-капитан, стараясь не выдать огромного облегчения, вернул саблю в ножны. Все-таки не зря он столь тщательно оттер клинок тряпкой.

- Да и не стал бы я за саблю хвататься, имея при себе револьвер, - заявил офицер.

- А вы всегда при себе револьвер носите?

- Всегда, - отрезал Алекс. - Могу я, наконец, увидеть баронессу Люменкрофт?

- Не вижу к этому никаких препятствий, - проявил любезность титулярный. - Пойдемте, я вас провожу, а то без меня городовые вас внутрь особняка не пустят.

Любезность следователя простиралась настолько далеко, что он проводил штаб-капитана до самой спальни баронессы, а потом зашел внутрь вместе с ним. Кстати, внутри особняка Алекс не заметил свидетельств серьезного боя. Только в паре мест стеновые панели несли на себе следы попадания пуль, а на ковровой дорожке коридора второго этажа попались характерные бурые пятна. В спальне баронессы пахло какими-то успокоительными лекарствами, а сама Биргет утопала в горе подушек, демонстрируя бледность лица и нервное расстройство. При баронессе находилась горничная с нюхательной солью наготове.

- Алекс, дорогой, наконец-то. Мне так плохо...

Офицер склонился к женщине, нежно чмокнул ее в щечку и прошептал на ухо.

- Не переигрывай.

И уже обращаясь к следователю и горничной.

- Не могли бы вы оставить нас наедине.

- Конечно, конечно, - поспешно согласился Озернов.

Мнением горничной никто не интересовался, она убралась из спальни еще более поспешно. Едва только они остались наедине, как женщина тут же вцепилась в офицера и зашипела.

- Ты во что меня втянул?! Что мне делать?!

- Тише, услышат. Я и сам не ожидал, что все так случится. Твои бриллианты целы?

- Да, с ними все в порядке, но полиция! Они хотят меня допросить!

- Тебе бояться нечего, ты ни в кого не стреляла, поэтому твердо стой на своем. Ты - жертва нападения. На всякий случай пригласи адвоката, он одернет следователя, когда нужно будет.

- А ты?

- Со мной ситуация много хуже, но ты можешь мне помочь.

- Как?

- Ты знаешь, что с твоим слугой, который провожал меня к выходу?

- Да, он ранен. Довольно серьезно и его увезли в больницу.

- Его допрашивали?

- Насколько я знаю - нет, - покачала головой баронесса.

- Тогда вставай, одевайся и езжай к нему в больницу, прояви милосердие. Делай, что хочешь, но ты должна переговорить с ним раньше следователя. Обещай любые деньги, только бы он подтвердил, что я покинул особняк через парадный вход. Это очень важно!

- Хорошо, - согласилась Биргет, - я сделаю так, как ты сказал.

Тем не менее, дав обещание, женщина осталась лежать в своей постели, не делая никаких попыток приступить к его выполнению. Пауза начала затягиваться.

- Алекс, ты так и будешь стоять столбом или выйдешь, наконец, и позовешь мою горничную?! Мне надо одеться!

- Извини, уже ухожу! Целую пальчики!

Выйдя из особняка, Алекс задумался, что делать дальше? Если Биргет удастся убедить слугу и на допросе тот не сломается, то все не так уж и плохо. Да даже если и сломается! Свидетелей у следователя нет, прямых улик тоже, а косвенные пусть себе в дело подошьет и на них любуется. Жаль, к материалам следствия его не допустят. Очень интересно было бы почитать показания штаб-капитана Полубинского, а еще лучше на допросе поприсутствовать. Прежде, чем вернуться в батальон, штаб-капитан решил посетить одну известную квартиру. Вдруг она окажется не пустой.

Штаб-ротмистр Ламспберг пребывал в хорошем расположении духа. Встретил, как старого знакомого, провел в кабинет, предложил разместиться в удобном кожаном кресле.

- С чем пожаловали, господин штаб-капитан? Еще одну явочную квартиру нашли?

- Увы, - развел руками Алекс, - сегодня у меня одни только подозрения и очень мало фактов. Но раз уж вы сами заговорили о явочных квартирах... Как я понимаю, ликвидация "Земли и воли" сейчас идет весьма успешно?

Жандарм молча кивнул, подтверждая предположение штаб-капитана.

- А явочная квартира, которую я вам, можно сказать, в клюве принес, и явилась той самой ниточкой, потянув за которую, вы и разрушили этот карточный домик?

- Можно сказать и так, - согласился Лампсберг.

- Тогда вам и орден, какой-никакой, за это дело полагается?

- Это уже не мне решать и не вам. И вообще, этим делом другой департамент занимается. Как понимаю я, - жандарм заметно начал раздражаться, - вам от меня что-то нужно, и сейчас вы пытаетесь внушить мне, что я вам что-то должен!

- Это не я внушаю, - буркнул штаб-капитан, - это так и есть. Не спешите спорить, господин штаб-ротмистр, дослушайте меня до конца. К делу, с которым я к вам пришел, ваш департамент имеет прямое и непосредственное отношение. Во всяком случае, мне так представляется.

Услышав про дело, относящееся к его департаменту, Лампсберг тут же подобрался, как охотничья собака, почуявшая запах дичи.

- Беда в том, - продолжил офицер, - что у меня есть много подозрений и очень мало фактов, которые никак не хотят складываться в целостную картину. Более того, количество жертв продолжает расти и вскоре я могу оказаться среди них, чего мне очень не хочется. За тем я к вам и пришел, чтобы во всем разобраться. Есть ли за моими подозрениями реальная основа или они есть плод моего воспаленного воображения. А про квартиру явочную вспоминаю только за тем, чтобы меня хотя бы дослушали до конца.

- Вот даже как, - жандарм положил руки перед собой, сцепив пальцы, - в таком случае, излагайте, я вас внимательно слушаю.