— Сергей Николаевич, а что в том складе прячут?

Это бойкий Поляков о танковом ангаре. Любопытно ему, понимаешь. Второй тоже уши навострил, и ему интересно.

— Танки там.

И, видя недоумение субалтернов, пояснил:

— Ну, трактора такие, только с пушками.

— А увидеть их можно?

— Можно. По весне у них пробег будет, вот и увидите. Только посторонним про них не болтайте, для карьеры может стать не полезно.

Оба подпоручика пообещали быть немы как рыбы.

После Рождества в мастерские ввалился фельдфебель Вощило. Обычно он сюда не заходил, значит, случилось что-то необычное, поскольку на лице бывшего сержанта было именно удивление, а не испуг.

— Товарищ лейтенант… то есть ваше благородие, идите взгляните, там такое привезли!

«Такое» оказалось двумя деревянными ящиками, вымазанными зеленой краской. Ящики были похожи на оружейные, но уж больно короткие. А внутри…

— Это он или мне кажется?

Сергей вытащил из ящика покрытый густой смазкой ППС. Нет, не совсем ППС, хотя очень похож. Только чуть тяжелее, сделан аккуратнее, а в остальном — один в один. Ясность внес фельдфебель.

— Сегодня привезли. В сопроводительных документах написано ПП-08, то есть пистолет-пулемет образца восьмого года. Приказано иметь в роте из расчета по одному на автомобиль или трактор.

— Скопировали, значит. А это чье клеймо?

Вощило поднес пистолет-пулемет к свету.

— Сестрорецк. А номера-то из первой сотни, только-только делать начали. Надо будет пристрелять и на склад сдать.

— Один оставь. Личный состав надо обучить и хоть раз на стрельбище сводить.

Почти неделю трещали автоматные очереди, пугая окрестных обывателей. В зимнем холодном воздухе выстрелы далеко слышны. Сергей и сам не удержался, выпустил целый магазин. Эти автоматы оказались последним приветом от генерала Редигера, уже весной его сменил Сухомлинов.

Кондратьеву дали подполковника. Событие это негромко отпраздновали в кругу ротных офицеров и наиболее заслуженных унтеров-сверхсрочников, никто даже и не напился. Виновник торжества был умерен, унтер-офицеры стеснялись присутствия начальства, а Сергея, казалось, хмель не брал. Так и просидел весь вечер с унылым видом.

В середине июня капитан Кондратьев вызвал Сергея к себе в канцелярию.

— Вы, господин подпоручик, в новой должности почти год?

Поскольку разговор проходил вне службы, Сергей не стал придерживаться правил субординации:

— Да, почти год.

— Тогда я тебя не узнаю, — капитан Кондратьев тоже перешел на «ты», — почти год, и ни одной попытки переделать трактор в танк? Ведь теперь в вашем распоряжении целых два инженера, хоть и с не совсем профильным образованием.

Иванов горько усмехнулся:

— Один Филиппов десятерых таких стоил. А я старше стал, умнее. Даже если удастся пробить бюрократическую стену и получить деньги на переделку, все равно ничего не получится. Опорная площадь гусениц слишком маленькая, придется увеличивать длину корпуса и количество катков. Это повлечет за собой увеличение массы, потребуется более мощный двигатель, и так далее, так далее… Проще сконструировать с нуля, чем переделывать трактор. А на существующий трактор даже пушку не воткнуть, просто нет места. И Ерофеева тоже нет, забрали.

— Значит, не будешь танком заниматься?

— Нет, не буду.

— Да, рано ты, Сергей, потух.

Подпоручик опустил глаза, сказать ему было нечего.

— Сергей Николаевич, завтра новые трактора прибывают!

Новопроизведенный в поручики Сергей оторвался от ведомостей запчастей, которые нужно будет заказать на следующий год.

— Уже знаю, четыре штуки.

Такая реакция подпоручика Полякова не устроила, ему хотелось, чтобы замкомандира роты разделил его бурную радость.

— Сергей Николаевич, это же совсем новые машины! Вторая модель, ее только начали выпускать. Представляете, мощность двигателя шестьдесят пять лошадиных сил!

Шестьдесят пять! Тоже мне рекорд, знал бы подпоручик, какие мощности скрываются под броней машин, стоящих буквально в полусотне метров отсюда под крышей старого склада. Про танки подпоручики знали, но в детали их появления здесь и технические характеристики посвящены не были.

— Я представляю, что такое шестьдесят пять лошадиных сил.

— Так что же, вы и смотреть на них не пойдете?

— Пойду. Когда прибудут, тогда и пойду.

Сергей опять уткнулся в свои бумаги. Поляков выскочил за дверь, понес радостную новость остальным. Да, горячий юноша этот донской казак. Ему бы шашку, коня… Или танк. Лихой бы танкист получился, только танков есть всего три. И больше не будет.

Эшелон с тракторами прибыл к месту разгрузки, как назло, перед обедом. Ротное начальство в полном составе прибыло встречать новую технику, прихватив тех, кому придется вести тракторы в роту. Пока командир роты разбирался с сопровождавшими тракторы бумагами, укрывавшую технику парусину сдернули, и она предстала во всей красе, сверкая свежей серой краской и металлом гусениц. Солдаты начали убирать растяжки, удерживающие тракторы.

— Надо будет перекрасить в зеленый, — отметил подпоручик Воробьев.

Сергей обошел стоявшую на платформе машину. Да, Филиппов времени не терял, вторая машина существенно отличалась от той, что они показывали в Красном Селе. Прежде всего бросилась в глаза фара, да не какая-нибудь там ацетиленовая, а самая настоящая — электрическая. Значит, вторая модель получила полноценное электрооборудование. Дальше шел длинный, открытый с боков капот, открывавший двигатель с бронзовой табличкой Коломенского завода. Четыре ребристых цилиндра, масляный радиатор.

— Стало быть, довел Дмитрий Дмитриевич свой мотор.

Рядом стоял незаметно подошедший Кондратьев.

— И подвеску тоже.

Вместо жестко закрепленных на корпусе катков большого диаметра вдоль корпуса шла стальная балка с пятью малыми катками. В задней части балка крепилась к корпусу шарнирно, в передней между ней и корпусом стояла мощная многолистовая рессора. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась двумя роликами. Бензобак переехал в заднюю часть кабины, открыв обзор вперед, но по-прежнему был высоко задран.

— На топливном насосе Филиппов опять сэкономил, — заметил капитан.

— Посмотрим, что в кабине.

Плюхнувшись на обитое кожей сиденье, Сергей с удивлением обнаружил, что оно подпружинено, а рычаги фрикционов имеют возможность фиксации во включенном положении. Трактор мог двигаться с брошенным управлением, механик-водитель будет меньше уставать во время маршей. Педали тормозов и главного фрикциона, рычаг КПП. А что на приборной панели? Ого, сколько приборов! Вольтметр, амперметр, тахометр… Это что такое? Неужели счетчик моточасов? Похвально, нужная вещь! А указатель температуры где? Вот он. Сергей отметил, что, пожалуй, самый важный прибор задвинут в дальний правый угол панели, не сразу и найдешь. А сколько здесь тумблеров, каких-то ручек, рычажков! Попробуй разберись! И ни одной поясняющей таблички. Сергей подумал, что этот недостаток надо исправить, пояснения очень помогут при обучении.

— Ну что, завести попробуем?

— Заводи!

Проверили свечи, подачу бензина, отыскали тумблер включения зажигания, сектор опережения остался от старого трактора, с ним проблем не было, осталось провернуть коленвал. Все-таки до электрического стартера Дмитрий Дмитриевич еще не дошел, хотя, несомненно, видел его на «тридцатьчетверках». Впереди отыскалась несъемная заводная рукоять. Тут-то и выяснился основной недостаток нового трактора — провернуть длинный коленчатый вал с четырьмя поршнями в огромных цилиндрах было под силу не каждому. На втором полуобороте двигатель чихнул, на четвертом завелся, громко стрельнув выхлопом. Сквозь шум мотора донесся голос Кондратьева:

— Давай сам.

Кивнув, что понял, Сергей потянул на себя рычаги бортовых фрикционов. Ого! Усилие стало заметно больше, теперь понятно, зачем на них стоят фиксаторы. А главный фрикцион как? Педаль выключения главного фрикциона оказалась гораздо более тугой, чем на первой модели. Мощный двигатель — больший крутящий момент, тяжелее управление. Схема передач осталась прежней. Ну, поехали! Скребя гребнями траков по доскам настила, трактор развернулся на месте, осторожно переполз через щель между платформой и пандусом, рессоры вагона облегченно скрипнули.