Я помог выкатить коляску, влетел в подъезд, быстро поднялся по лестнице на третий этаж.

Старая дверь квартиры моего друга была приотворена.

В полнейшем изумлении я дернул ее на себя и ввалился внутрь. Через секунду я уже был в гостиной.

Наши глаза встретились. Он стоял на стуле прямо под тем местом, где должна была висеть люстра. Миша снял ее и зацепил за крюк, предназначенный для люстры, веревку.

В его взгляде вспыхнул дичайший ужас. И он решился, ударив голой пяткой по спинке стула.

Я рванул вперед, одновременно с этим стул начал падать, веревка мгновенно натянулась…

Миша с грохотом рухнул на стул, приложившись раненой спиной о его спинку. Старый крюк, предназначенный для люстры, не выдержал веса несостоявшегося самоубийцы.

– Идиот! – выругался я, метнувшись за ножом, чтобы разрезать петлю, затянувшуюся на шее друга. – Дебил! Я ж вчера с тобой разговаривал! И Олег тоже! Проклятье! Ну, Олежа…

Освободив шею этого придурка, я раздернул грязные шторы и распахнул окно, впуская в комнату свежий воздух. От перегара и запаха сигарет в комнате нечем было дышать.

Обернувшись, я впился гневным взглядом в Мишу. Он сидел на коленях, свесив голову, дрожал и всхлипывал.

– И долго ты на стуле-то стоял?

– Не знаю… может, час…

– А дверь зачем открыл?

– Чтобы не сломали… когда меня хватятся… – он отвечал мертвым голосом, совершенно не глядя в мою сторону. Я сделал шаг вперед, Миша вскинулся и закричал:

– А-а-а!! Даже это сделать не смог!! Черт!! Черт!! Черт!! Я слабак! Жалкий никчемный слабак!! – его лицо исказила гримаса боли, из глаз безостановочно текли слезы.

От его голоса сжималось сердце. Едва я понял, насколько сейчас плохо моему другу, как мозг тут же выдал худший сценарий. Я уже почти бросился к нему, с мыслью вдарить по щам, чтобы вывести из пика негативных эмоций… Но было поздно.

Над Мишей, словно из ниоткуда, возникла черная вертикальная полоса, края которой мгновенно разъехались в стороны. Разлом формой напоминал вертикальный глаз, на дне которого таилась темнота.

Перед разломом появилась черная округлая фигура, и в тот же миг сам разлом закрылся.

Голодный дух, он же грайм, выглядел так же, как и сотни его собратьев – напоминал громадную, сотканную из непроглядной тьмы, тыкву-горлянку с тонкими линиями рук и ног. Верхняя часть «тыквы» разверзлась, обнажив бездонный огромный рот, над которым кроваво-красным цветом горели два глаза, каждый размером с блюдце.

– Это… это… это?.. – залепетал Миша, а затем в ужасе заорал: – ГРАЙМ!!

Мы с граймом одновременно сорвались с места. Я схватил Мишу за руку и дернул его вправо, чтобы убрать с линии атаки грайма. Полностью провести этот маневр я не успел, монстр все же задел моего друга, а заодно и меня. Он задел нас своим черным боком вскользь, не поранил, но придал обоим скорости.

Мы врезались в этажерку с книгами и альбомами и вместе со всем этим добром рухнули вниз. Левый бок, который задел грайм, онемел. «Ледяное прикосновение». Ничего, скоро пройдет.

Схватив подвернувшуюся книгу, я поднялся на ноги. Злой дух, до этого по инерции пролетевший вперед, сейчас завис в воздухе перед распахнутым окном. Он изучал меня. Я знал, что это затишье ненадолго. Прежде чем он атаковал, я швырнул книгу.

– ГРАЙМ!!! – закричал я.

Разумеется, книга не нанесла темному духу никакого вреда и, пролетев сквозь его тело, вылетела в распахнутое окно. Ну хоть внимание привлечет.

Может быть, поблизости все-таки есть вайлорды!

Дух, взбудораженный криком, бросился на меня. Я отпрыгнул в сторону, увлекая его за собой, подальше от Мишки. Если повезет, я вытащу его на улицу, дверь все ещё открыта!

Главное, чтобы никакого страдальца не подвернулось, который своими негативными эмоциями перебил бы интерес грайма к моему запаху.

Однако я переоценил свои способности. Грайм настиг меня в коридоре квартиры, я видел его через плечо, поэтому заранее начал уклоняться.

– Не-ет!!! – донесся Мишкин крик из гостиной. Ясно, очухался. Увидел, что происходит, и своим безумным страхом соблазнил грайма.

Когда дух разворачивался, он толкнул меня своим телом, я припечатался головой о бетонный угол коридора и снова упал.

Идиот… бегать от грайма на своих двоих… получше ничего не мог придумать? Может быть, это и было бы возможно, но не в такой физической форме… а в итоге так бездарно проиграл… и оставил друга одного… умирать…

Мысли промелькнули одна за другой с невероятной скоростью. Я слышал полный ужаса вопль Миши – грайм «готовит» себе еду, наверное, прижал к стенке и хлещет призрачными ручонками. А ведь хоть он и может проходить сквозь предметы, человек сквозь него не пробежит – грайм не упустит добычу!

В два стремительных прыжка я вернулся в комнату и схватил валяющийся на полу альбом. Вырвал страницу и провел правой рукой по затылку. Спасибо грайму – свежая рана от удара об угол кровоточит, а это то, что нужно.

Указательным пальцем я нарисовал кровью шесть овалов вплотную друг к другу, символизирующих звенья цепи, а следом точно вершины равнобедренного треугольника три закрученных (от внешней стороны к центру) круга.

– Цепи вайлорда три. Явитесь! – я быстро произнес заклинание, разрывая лист с кровавыми рисунками надвое.

Кусочки листа вспыхнули и растворились в пламени. В тот же миг из пола вырвались три полупрозрачные красные цепи, накинулись на грайма и притянули его к полу.

Этого оказалось достаточно. Сразу после активации заклинания злобный дух уже не мог больше пошевелиться.

Дело за малым – осталось покончить с этой тварью!

Я вырвал еще один лист, смахнул с затылка кровь и быстро нарисовал новый амулет: в центре восьмерка, через нее две вертикальные линии и две горизонтальные, вокруг…

На миг задумался над количеством, смерил взглядом грайма. Все еще не двигается. Ясно. Вокруг восьмерки три закрученных круга.

Этот амулет я не рвал, а с размаху приложил к спине связанного грайма:

– Разлом, соединяющий грязь миров, три. За-хлопнись.

Хлопок! И грайм исчез.

– Бам… бам… бам…

По полу тихо запрыгал ярко-зеленый шарик, размером с крупное перепелиное яйцо – единственное, что осталось от злобного духа.

Я наклонился и поднял призрачное сердце, или же в простонародье «камень душ». Шарик был еще теплый.

– Стас… – пробормотал Миша, полусидевший-полулежавший на полу. – Это… это грайм был?

– Был, – ответил я, глядя на своего друга. Вроде серьезных ран нет, но вскоре он будет пятнистым от синяков: мало того, что хорошо приложился об этажерку, так еще и онемевшие после прикосновения грайма участки тела, когда онемение спадет, покроются синяками.

– А ты… его… – Миша все еще тяжело дышал и, очевидно, чувствовал себя отвратительно. – Одолел, Стас! Ты вайлорд!

Я поморщился. Миша много увидел, так что отрицать глупо. Но…

– Я обычный человек. И очень хочу им остаться. Грайма одолел какой-то вайлорд из кланов. Тебя мутило, и ты не запомнил его имя. Понял? Это важно для меня. Держи в тайне ото всех.

Несколько секунд он ошарашенно смотрел на меня, а потом заторможенно кивнул:

– Хорошо.

– Спасибо. Ну а сегодняшний день можешь праздновать как свой второй день рождения. Суицид пережил, нападение грайма пережил. Так еще и запугивание бандитов тоже пережил. Держи, – я протянул ему ярко-зеленый шар, – это камень душ. Скажешь, что тебе его из жалости подарил спасший тебя вайлорд. Звучит не очень правдоподобно, но… – я снова поморщился. План мне не очень нравился, но жизнь друга для меня важнее. – Черт с ними, если не поверят. Это, в принципе, неважно. Главное, что этот камешек ценнее миллиона рублей. Уверен, этот твой Бульдог простит долг. Завтра позвони ему. И разговор записать не забудь.

Я задумался, какие еще наставления можно дать другу, когда у окна скрипнула половица. Обернулся – там стояла девушка.

На девушке была короткая футболка, из-под которой просвечивал темный спортивный топ, и темно-зеленые шортики. Светлые волосы были на макушке заплетены в косу, переходящую в тугой хвост.