Но дель Ромберги не смогли бы распространить эту идею самостоятельно. Нужен был кто-то, кто подтвердит. Кто-то очень близкий капитану Джонсону.

Бари… гад, отказался от собственного ребёнка, записав его на меня. А затем, когда общественность узнала, от кого ждёт малыша Мэри Кэролайн, он погрозил дель Ромбергам рассказать всем правду, если Августо сдаст его.

Таким образом, дель Ромберги были у него на крючке. Не удивлюсь, если этот гад даже приложил руку к назначению Августо губернатором острова Бун. На Буне и меня, и Бари очень любили…

И всё же тяжело пришлось этому идиоту Августо дель Ромбергу. Для общественности он, с одной стороны, пошёл против воли капитана Джонсона. С другой же — его дочь носит под сердцем дитя капитана Джонсона.

Хотя, справедливости ради, он долго не прожил после своего назначения, и довольно быстро губернатором Буна стала Мэри Кэролайн.

— Тео… — вновь позвала меня Марси.

— Да?

— Я не хочу верить в то, что лучший друг моего отца предал его… Но я верю маме и тебе.

— Спасибо, Марси.

— Тео…

— Да?

— Я не хочу, чтобы предатель управлял Лудестией.

— Я тоже, Марси. Потому я и собираюсь её забрать.

После нашего разговора моя «духовная дочурка» уточнила, можно ли рассказывать о предательстве Бари другим офицерам? Справедливо указав, что просто так мы не можем пойти на абордаж Лудестии.

Я дал ей добро.

А затем увидел, что она о чём-то тихо перешёптывается с Шоном. Парочка уединилась, облюбовав место на юте. Матросы не рисковали к ним подходить.

Я же ввёл в курс дела Берга и Починкко.

— Мерзкий цивил, — если бы мы беседовали на улице, Починкко бы гневно сплюнул себе под ноги, но марать мою каюту не решился.

— Ага, — хмыкнул Берг. — Дедуля нашего старпома тоже хорош… — проворчал он, но, поймав мой взгляд, продолжил: — Но к мёртвым претензий нет. Глупо заставлять детей отвечать за грехи родителей.

Он помолчал, задумчиво попивая мой чай.

— Блин! Всё-таки отличный напиток! — выдал Берг спустя минуту. А затем ехидно проговорил: — Оставим нравственные вопросы, кэп, дамочкам из книжного клуба. Ты мне вот что скажи… В самом деле, что ли, решил захватить Лудестию⁈

В глазах Берга виднелся опасный безумный блеск.

Я не выдержал и сам улыбнулся:

— Боишься?

— Боюсь? Да ты брось! Я едва ли не писаюсь от нетерпения!

— Ты больной на голову.

— Другие у тебя не служат.

Починкко на это лишь закатил глаза и покачал головой.

— Джу! Джу! — карликовый баран выполз на середину каюты и принялся чесать рога, в повисшей тишине звук чесания его рогов был громогласен. Когда же все уставились на барана, он несколько раз хлопнул глазками, а затем поднялся на задние лапы и потряс передней правой.

— Вот именно, мелкий! — хохотнул Берг, когда Джу вновь стоял на четырёх лапах. — Всем задницы надерём!

— Я не пойму… Мы ведь вышли из Сумрака? — напряжённо спросила Марси, когда мы подходили к острову Лавы.

— Верно, — сдержанно ответил я, оглядываясь вокруг.

— Тогда что это? — Марси повела рукой, указывая на окружающее нас марево.

— Это пар! — неожиданно выпалил Шон. — Точно пар! Неужели остров Лавы в самом деле из Лавы?

Матросы и офицеры уставились на меня. Происходящее никому не нравилось. Ведь когда выходишь из Сумрака, ожидаешь увидеть ясное небо. После перехода тебе уж точно не хочется оказаться в ещё более густом сумраке.

— Да, — я тоже был напряжён. — Но только лава на нём давно застыла. И вулкан был спящим.

Где-то вдали громыхнуло. Моя команда тут же обернулась на звук, но, ожидаемо, сквозь густой туман ничего не увидела.

— Похоже, ключевое слово тут «был»? — нахмурился Берг. — Вам не кажется, что становится жарче?

Я мгновенно активировал сферу щита вокруг Франки-Штейна, и уже через несколько секунд раздался гулкий удар. Разумеется, мой щит выдержал.

— Что это было⁈ — матросы завертели головами.

— Кто атаковал⁈

— Где враг⁈

— Тихо! — гаркнул я. — Всего лишь горячий воздух!

Народ начал успокаиваться. Ну что за люди? Готовы сойтись в абордажной драке хоть с морским чёртом, но невидимый противник их сразу пугает.

Однако, признаю, пугает справедливо. Не всякий бортовой залп способен напрячь мой корабельный щит так же сильно, как этот воздушный удар.

Вокруг засвистел ветер. Полупрозрачный щит снова начал подрагивать, а морские воды закручиваться. Проклятье! Начинается шторм!

— Капитан! Какие будут приказания? — нарочито ровным тоном спросила Марси. Девушка смогла полностью взять себя в руки и продемонстрировать всей команде абсолютное доверие своему капитану.

Я улыбнулся.

— Чего замерли, морские волки⁈ — крикнул я, глядя на матросов. — Боитесь, что ветерок попортит причёски⁈ Или ноги замочить⁈ А может, боитесь подпалить задницы в лаве⁈ Ха! Не дрейфьте! Ни один шторм не остановит капитана Лагранджа! По местам! Титановый шёлк сам себя не найдёт и в трюм не положит!

— Да! — заревели матросы.

А спустя несколько минут шквальный ветер неистово бил в наш щит, пытаясь пробить его.

Тщетно!

Молния разрезала небеса и ударила сверху в щит!

Тщетно!

Даже бушующие волны не могли захватить нашу верхнюю палубу!

Я вёл свой корабль к берегам острова Лавы.

И в конце концов, остров предстал перед нами.

Пылающий остров без единой живой души.

То, что я видел вокруг, мне решительно не нравилось.

Вулкан на острове Лавы считался не просто спящим — учёные утверждали, что он давно потух. Ну или как минимум в ближайшие несколько сотен лет не проснётся. И вот, стоило мне поспать восемнадцать лет… И что в итоге?

Проснулся и я, и вулкан.

А сколько ещё подобных изменений произошло в мире? Сколько из того, что считалось предсказуемым и изученным, на деле окажется чем-то совершенно иным? Например, мёртвый вулкан ожил? Лучший друг предал? Уничтоженная раса — лунные алти — существуют…

Я усмехнулся. Раздражение внутри меня смешалось с предвкушением.

Люблю открывать что-то новое! Несмотря на то что иногда это новое больно бьёт по роже. Или грозится прожечь щит твоего корабля раскалённым воздухом…

Но!

— Красиво, дери его каракатица… — сказал я, глядя на залитый лавой остров. Солёный пар, поднимающийся от воды, окутывал остров на расстоянии в несколько километров. Но стоило подойти ближе, и зрению открывалась эта величественная пылающая картина.

— И абсолютно безжизненно, — хмыкнул Берг, указывая рукой на всплывшие тушки сварившейся рыбы. Затем он подошёл ко мне вплотную и шепнул:

— Тут никто не мог выжить, кэп. Каждую минуту мы тратим уйму ресурсов, чтобы просто находиться здесь. Мы! На созданном тобой корабле. Другой корабль бы уже сгорел к херам, а его обломки, если б такие остались, снесло бы ветром и волнами куда подальше.

Я кивнул, соглашаясь с ним, и поднял взгляд. Чтобы приблизиться к острову, пришлось использовать максимальный надув — мы шли против течения, которое гнал шквальный ветер. И отключать надув нельзя, иначе нас мгновенно унесёт прочь. И паруса едва держатся. А ведь я усиливал их с помощью заначки с острова Нассийя.

Но наши паруса из стального шёлка. Хороший материал, но не самый лучший. Когда я заказывал на верфи Торвиля корабль (который в итоге стал лишь одной третьей Франки-Штейна), верфь не могла достать титановый шёлк. На него огромная очередь.

А будь наши паруса из титанового шёлка, да ещё и усиленные, они бы никогда не порвались, а надув можно было бы установить ещё более мощный.

— Брат! За бортом люди! — с изумлением прокричал Починкко с марса.

— Что? — громче всех воскликнула Марси. — В этом котле⁈

Наша старпом первая подбежала к планширю с подзорной трубой. На миг я испугался, что Марси сейчас увидит очень-очень неприятную картину. Она, конечно, уже всякого повидала и трупов в том числе, но обваренные человеческие тела…