– Господа, в последний раз предлагаю вам принести извинения и примириться.

Оба отказались. Анатоль воткнул в землю саблю, от которой отсчитали по двадцать шагов в обе стороны. Еще раз повторили правила дуэли. Секунданты кинули жребий – выпала пара пистолетов штаб-капитана Печева. Убедившись в целости восковых печатей, ящик открыли. Первым взял пистолет поэт, лейтенант забрал оставшийся.

– Лейтенант, ваша сторона – левая, – штаб-капитан выделил последнее слово.

Алекс понимающе кивнул.

– К барьеру, господа!

Лейтенант встал на отмеченное секундантами место. Взглянул на стоящую напротив цель. Он старался не думать о нем, как о человеке. Цель она и есть цель. Был бы в руке привычный «гранд», можно было бы стрелять и отсюда, но для незнакомого дуэльного пистолета дистанция великовата. Что делать, стрелять отсюда, имея невысокие шансы попасть, или подойти поближе? С одной стороны, тогда и противник вряд ли попадет и дуэль на этом закончится бескровно. С другой – надо же наказать эту скотину, а для этого следует подойти ближе. Алекс сбросил накинутую на плечи шинель.

– Сходитесь, господа!

Алекс едва успел сделать шаг, как его противник вскинул пистолет, не трогаясь с места, и после двухсекундной задержки выстрелил. Пуля свистнула где-то очень близко, лейтенанту показалось, что его волосы ощутили поток взбудораженного воздуха. Неплохой выстрел. Но теперь пришла его очередь.

Когда дым рассеялся, Алекс увидел, что поэт встал боком, уменьшая поражаемую площадь, и прикрыл бок пистолетом.

Рука с оружием пошла вверх. Ветра почти нет, поправку делать не нужно, но и без ветра рассеивание пуль на таком расстоянии превращает выстрел в лотерею. Случайность важнее искусства стрелка.

– Остановитесь, господа! Лейтенант, опустите оружие!

Алекс опустил пистолет и обернулся посмотреть, кто это рискнул прервать дуэль. Ну, конечно, жандармы! Кто же еще! Молоденький ротмистр и три усача-унтера.

– Все присутствующие арестованы, – продолжил ротмистр, – следуйте за нами. Лейтенант Магу, отдайте пистолет.

Пистолет Алекс отдал. Стрельба по жандармам в его планы не входила. В ходе дуэли никто не пострадал, значит, строго не накажут. Алекс надеялся встретить вечер в родном доме. У офицеров даже не стали забирать сабли. Рассевшись по своим экипажам, участники дуэли поехали обратно в город. Возглавлял колонну возок жандармов.

Холодное оружие у них отобрали в жандармском управлении. Потом они написали объяснения. Затем всех отпустили. Всех, кроме лейтенанта Магу. Ночь Алекс провел в одиночной камере. Весь следующий день его никто не беспокоил. Лейтенант никак не мог решить, хороший это признак или плохой. Пришли за ним только на второй день. В казенном кабинете его ожидал жандармский штаб-ротмистр. Затягивать беседу жандарм не стал, сразу перешел к делу.

– Вы в курсе, господин лейтенант, что нарушили императорский указ, запрещающий дуэли?

– Да, господин штаб-ротмистр.

– В таком случае тяжесть наказания, надеюсь, не покажется вам чрезмерной.

От этих слов Алекс не на шутку напрягся. Жандарм торжественно изрек:

– В течение трех лет, считая от сегодняшнего дня, вам запрещено появляться в столице под страхом ареста и последующего предания суду. Вам все понятно?

– Да, господин штаб-ротмистр.

– Тогда распишитесь, что ознакомлены. Вот здесь.

Алекс пробежал глазами и подмахнул подсунутую ротмистром бумагу.

– У вас есть двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть столицу.

– И ради этого стоило два дня держать меня в камере?

– Хе-хе, – усмехнулся ротмистр.

После выполнения всех формальностей налет казенщины с жандарма слетел, и выражение его лица стало вполне человеческим.

– Мы бы вас и отпустили, лейтенант, но кто-то доложил туда, – палец ротмистра указал на потолок, – до самого императора дошло. Обычно в таких случаях высылкой из столицы не отделываются. Вот начальство и решило придержать вас, чтобы под рукой были. А то ищи-свищи вас потом по всей Руоссии. Были, знаете ли, прецеденты. Но то ли имя вашего папаши роль сыграло, то ли собственные ваши заслуги император учел, но отделались вы легко. Как и ваш противник. Всего-то три года высылки.

Алекс дослушал жандарма до конца, не перебивая.

– Спасибо, господин ротмистр, просветили. Вот только для того, чтобы покинуть столицу мне придется потратить двадцать шесть часов.

– Это почему же? – заинтересовался жандарм. – До сей поры всем хватало, никто не жаловался.

– Сейчас полдень, а ближайший поезд в направлении, которое мне требуется, отправляется завтра в два часа пополудни.

– Ступайте, лейтенант, никто вас за эти два часа не хватится. Вещички свои при выходе получите. Вахмистр! Проводите господина лейтенанта к выходу.

Состав, неторопливо постукивая на стыках рельсов, приближался к конечной точке своего маршрута – Червонодару. Здесь железная дорога заканчивалась. Были планы протянуть ее дальше на юг, но пока они только планами и оставались. В Червонодаре лейтенанту предстояло пересесть в почтовую карету, чтобы спустя двое суток добраться до Текуля. За окном уже проплывали городские окраины, когда Алекс вытащил из саквояжа свой «гранд» в кобуре и повесил его на ремень. В столице огнестрельное оружие офицеры не носили, разве что при исполнении, а в Текуле без револьвера никто из них на улицу не выходил.

На платформу Алекс спустился одним из последних, когда основной поток пассажиров уже схлынул. Едва он сделал несколько шагов, как увидел трех жандармов, стоявших поперек платформы. Они просто стояли, а людской поток обтекал их с обеих сторон, но в животе у лейтенанта неприятно засосало, не иначе как это за ним. Предчувствия его не обманули.

– Лейтенант Магу? – поинтересовался старший из жандармов.

– Да. А в чем, собственно…

– У нас ордер на ваш арест. Сдайте оружие!

– А ордер я могу увидеть?

Бумагу ему предъявили. Все было оформлено правильно, сопротивляться и протестовать – бесполезно. Взгляд задержался на подписи. «Подполковник Дережицкий», очень интересно. Значит, этот арест не связан с недавними событиями в столице, скорее, какие-то местные дела. Под напряженными взглядами жандармов Алекс отцепил саблю, не ту, парадную, а простую, и снял с ремня кобуру с «грандом». Один из жандармов взял его оружие, второй подхватил чемодан. Хорошо хоть карманы не заставили выворачивать у всех на виду.

– Следуйте за мной, – приказал старший.

Так, под конвоем, он вышел на привокзальную площадь. Здесь их ждал запряженный парой лошадей закрытый черный возок с зарешеченными окнами, предназначенный для перевозки особо опасных арестантов. На облучке сидел кучер, а к возку были привязаны две верховые лошади. Перед Алексом распахнули низенькую дверцу. Прежде чем залезть внутрь, лейтенант рискнул спросить:

– За что хоть меня арестовали?

– С заключенными разговаривать запрещено, – отрезал державший дверь жандарм. – Залезай.

Пригнув голову, Алекс нырнул внутрь. Пахнуло потом и мочой. Однако нос быстро привык к таким запахам, и лейтенант вскоре перестал замечать их. Щелкнул запор. Двое жандармов взобрались в седла, третий занял место на облучке рядом с кучером. Щелкнул кнут, поехали. Алекс порадовался, что арестовали его в середине весны, а не в разгар летней жары. Тогда бы внутри была настоящая баня, только без воды. А сейчас условия внутри были вполне приемлемыми. Тем более что возок предназначался для двоих арестантов, а везли одного Алекса. Даже можно было нормально вытянуть ноги. Только неизвестность угнетала. Единственное, что было абсолютно понятно – везут его в Текуль. Оставалось только дождаться конца путешествия и получить все разъяснения от того, кто подписал ордер на его арест.

Первое время лейтенант пытался анализировать ситуацию, чтобы понять, чем вызван его арест. Связан ли он с событиями в столице, или что-то такое произошло за время его отсутствия, что и привело его в это средство передвижения, но о чем он не знает. И связано ли это с предупреждением отца? Однако вскоре стала очевидна полная бесполезность этого занятия, и Алекс стал просто смотреть в окно, убивая время в пути на разглядывание проплывавших за грязным стеклом весенних пейзажей.