— Ты что творишь? — первым на меня обрушился Палыч. — Ты понимаешь, что за такое тебя вообще могут выпереть с турнира?

— На каком основании? — поинтересовался я. — Не вижу причин для дисквалификации. Он сам полез в захват, я дрался на грани фола потому как другого выбора у меня не было, или я олжен был позволить проделать с собой то же самое, что он сотворил с Фроловой?

— Ты должен был действовать аккуратнее! — казалось, на Палыча не действуют никакие доводы. — У тебя и так проблем по горло, тебя пытаются выставить убийцей, а ты еще им помогаешь своими выходками. Соберись!

— Я должен действовать так, как считаю нужным, — отрезал я, прекращая бессмысленный спор.

Кто эти люди? Вон те зеваки, сидящие на трибунах? Да они даже пальцем не пошевелят, если это им невыгодно. А строить из себя невинную овечку я не собирался, хватит. Преображенские сами показали свои намерения и выстилаться перед ними себе дороже. Да, моя задача будет куда сложнее, чем я рассчитывал изначально, но даже если мне придется перешагнуть через Великого князя, я это сделаю!

Я сам не заметил как выскочил со стадиона и оказался возле автобуса. Палыч с остальными участниками еще не вышел, а Влад скорее всего остался досматривать остальные поединки. Интересно, почему он не поздравил меня с победой? Или он пытался, но я был в таком состоянии, что не заметил этого?

Из-за поворота выскочила машина и резко затормозила рядом со мной. Из нее выскочили три человека в одинаковых одеждах. Прежде чем ближайший ко мне успел поднять руку и произнести хоть слово, я призвал дар, подскочил к нему и провел прямой удар в голову. Второй оказался рядом и попытался схватить меня за грудки. Отвожу его руку в сторону и бью ладонью по горлу. Противник задыхается и сползает на землю, хватая ртом воздух. Еще один удар отправляет его в отключку, а вот с третьим мне повезло меньше. Только успел к нему повернуться, как мышцы сковала судорога, а в следующий момент я почувствовал на лице мягкую ткань. Прежде чем отключиться я успел уловить сладкий аромат каких-то трав, которые по обыкновению добавляют в успокоительное или снотворное.

Я пришел в сознание на удивление быстро и без побочных реакций. Голова соображала еще туго, но не болела. Попробовал пошевелить руками и понял, что они не связаны. Со мной все в порядке, просто реакция немного замедлена из-за конской дозы успокоительного.

— Миша! Рад увидеть тебя поближе. Должен признать, дерешься ты просто великолепно. Твой талант заслуживает всяческих похвал. А как ты под орех разделал Горислава в четвертьфинале! Прости, я не представился. Герман Городищев. Бывший советник князя Преображенского.

Я поднял голову и увидел перед собой человека лет семидесяти на вид. В меру упитанный мужчина, которого сложно было назвать стариком, уж слишком живо он выглядел. Можно даже не тянуться к дару чтобы понять, что передо мной сильный одаренный.

— Благодарю за признание, но я хотел бы понять зачем меня сюда притащили.

Показной вежливый тон старика не вводил меня в заблуждение. Я прекрасно понимал, что если он захочет, достаточно только подать сигнал тем амбалам, стоящим у него заспиной, и у меня будут проблемы.

— Не притащили, а пригласили в гости к старику на чашечку чая. Прости мне мой небольшой каприз, мне хотелось пообщаться с тобой в уютной обстановке подальше от чужих ушей. И тебесовсем не обязательно было калечить моих охранников.

— Ну, они были не слишком приветливы — не представились, не сообщили с какой целью собираются запихнуть меня в машину, поэтому я решил ответить им взаимностью.

— Видишь, мы отлично общаемся, не доводя дело до крайностей. Мне нравится как ты быстро схватываешь правила игры, — старик позволил себе улыбнуться, после чего перевел взгляд на охранников, а потом снова на меня. — Думаю, мы быстро договоримся.

— О чем?

Городищев вздохнул и откинулся на спинку кресла. Похоже, он готовился к серьезному разговору.

— Миша, я не сомневаюсь в твоих возможностях. Ты провел блестящие поединки, именно поэтому ты здесь. Твой следующий противник — мой внук.

— Вот как? Это тот парень с атрибутами скорохода и твердыни?

— Именно. Станислав очень способный парень, и я хочу, чтобы он выиграл свой первый Великий турнир. Для меня это ОЧЕНЬ важно. Не думай, что это старческая блажь. Я свое отжил, а парню нужно проявить себя и попасть в дружину Преображенского. У него есть все данные, чтобы дослужиться до тысячника, а может и до воеводы.

— Что же, пожелайте ему удачи, она ему пригодится, — я улыбнулся краешком рта и не сводил глаз со старика. Городищев перестал улыбаться и пристально смотрел на меня.

— Сколько?

— Простите, не понял вопроса.

— Сколько ты хочешь за свое поражение?

— А я разве сказал, что собираюсь проигрывать?

Старик что-то хотел сказать, но шум под окнами заставил его отвлечься. Он поднес руку к колокольчику, чтобы позвать помощника, но в этот момент дверь распахнулась, и он сам появился в комнате.

— Демьян, в чем дело?

— Дружинники Преображенских приехали, их там десятка три. Требуют передать им Гущина.

— Вы что не замели следы, когда везли его сюда?

— За нами никто не следил. Мы дважды все проверили, — Демьян побледнел, потому как сам понимал, что оправдания не спасут его.

— Ясно, прорицатели отследили. Не вздумайте вступать с ними в бой, пусть войдут.

— Я уже здесь, — дверь снова пришла в движение, и на пороге появился высокий светловолосый мужчина, судя по нашивкам на доспехе, сотник Преображенского. — Благоразумно с вашей стороны, господин Городищев не оказывать сопротивление дружинникам. Перейдем к делу. Нам известно, что Михаил Гущин находится у вас.

— Вы располагаете верными сведениями, уважаемый Алексей Владимирович, — ответил старик и широко улыбнулся. — Посмотрите перед собой и вы увидите, вот он сидит передо мной. Как видите, господину Гущину не грозит опасность, ради которой следовало поднимать целый десяток дружинников и окружать мое имение одаренными.

Сотник бросил на меня быстрый взгляд, словно желал убедиться, что это действительно я, а не кто-то другой.

— Мне жаль прерывать вашу беседу, но этот парень пойдет с нами.

— Ах, Алексей Владимирович, как это некрасиво с вашей стороны! Врываетесь в дом к пожилому человеку, забираете дорогого гостя. Впрочем, не смею задерживать, — развел руками старик. Городищев повернулся ко мне и пристально посмотрел на меня. — Надеюсь, Миша, вы примете мое предложение. Помните, что оно в силе как бы ни закончился ваш поединок.

— Вы закончили?

— Конечно! Только у меня есть маленькая просьба, — Городищев поморщился, словно необходимость озвучивать ее вызывала у него дискомфорт. — Не могли бы вы снять оцепление с моего особянка? Признаюсь, мне неловко чувствовать присутствие такого количества вооруженных людей под боком. Я доверяю дружинникам Великого князя, но ради моего морального спокойствия…

— Не волнуйтесь, эта мера используется для вашей же безопасности. А сейчас позвольте прервать вашу беседу и забрать Гущина с собой. Соответствующий приказ о его задержании подписан лично Великим князем Василием Кирилловичем Преображенским.

«Ну вот и свершилось» — мелькнуло у меня в голове. Похоже, Преображенский решил покончить с последним потомком Островских и избавиться от риска. Даже по материнской линии пошел, подонок. И смысл сопротивляться? Сотник в сопровождении элитного десятка одаренных лично явился за мной, а на улице караулят еще два десятка, если верить людям Городищева. Похоже, они не хотят рисковать. Или думают, что старик не захочет меня выдавать? Нет, сопротивляться я, конечно же, буду. Сейчас. Но нужно подобрать удачный момент для бегства.

— Позвольте полюбопытствовать, чем же вызвано такое поспешное задержание, что вы решили явиться в мой дом, не дожидаясь, пока отсюда выйдет Гущин, и задержать его прямо здесь? Еще и сам князь лично подписал приказ. В прошлом, будучи советником, я знал, что такие меры носят исключительный характер.