Однако это стояние долго не продолжится, и результат в любом случае будет для нас положительным. За ту группу, в которой состояли оба Савельева и Берг, я ничуть не переживал.

А вот за нескольких алти и алиссийцев, оставшихся с Урсулой, очень даже. В шахте было очень много охранников. И так вышло, что сейчас они собрались в одну кучу, и крохотный отряд Урсулы удерживает врага, чтобы те не изрешетили невольников.

О, ещё одна группа уставших людей под защитой на сей раз бойцов в оранжевой форме республики, спешит к выходу.

Впереди уже отчётливо слышались выстрелы. Выругавшись, я велел всем ускориться.

Урсула защищалась коротким прямым мечом — гладиусом, народным оружием алти. Сейчас она, уперевшись спиной в каменную стену, пыталась пересилить могучего пирата. Этот гад мерзко скалился и едва ли слюни не пускал. Сражение с красивой девушкой, очевидно, доставляло ему удовольствие.

Внезапно он скривился и чуть согнулся — идиот пропустил удар по шарам. Следом крохотный кулачок Урсулы врезался в морду громиле.

— Сдохни, падаль! — кровожадно прорычала девушка, вонзив гладиус в сердце противника.

Раздался очередной выстрел. Урсула успела скосить взгляд и осознать, что никак не может ни уклониться, ни защититься от летящего в неё сгустка ветра.

В её глазах вспыхнул ужас.

А затем два других выстрела слились в один. Огненный шар сбил сгусток ветра, а небольшая шаровая молния прикончила стрелявшего.

— Уже можно сказать, что мы не зря спешили! — улыбнулся я, остановившись возле девушки.

Убрав перезаряжающиеся пистоли, я выхватил ятаган. Она же, поднатужившись, выдернула свой гладиус из трупа.

— Спасибо, — тихо проговорила девушка полу-алти.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул я.

Враги не спешили нас атаковать, напряжённо озираясь.

Глядя на этих мерзавцев, я чувствовал, как закипает внутри меня ненависть. Твари! Ненавижу тех, кто относится к людям как скоту.

Я дал волю чувствам. Взмахнул ятаганом, и…

Вскоре бой закончился. И пусть я хотел взять живьём командира этой пиратской группы, но это у меня не вышло.

Что ж, надеюсь, нам всё-таки удастся разобраться с тем, кто организовал всю эту деятельность на этом острове? Только идиот может подумать, что капитан Жером де Морте в одиночку смог бы провернуть подобное.

— Народ, давайте на выход! — скомандовал я бойцам обеих групп. — Урсула?

Девушка выглядела задумчивой. И очевидно, её терзал не вид поверженных врагов или кровь, забрызгавшая её лицо и одежду.

— Да, — вздрогнула она. — Да. Идём! И… Спасибо.

Она первой пошла к выходу. А я… я не мог оторвать взгляда от её красивой попки.

Ровно до тех пор, пока зрительный контакт не прервали бойцы, последовавшие за командиршей.

Когда мы вышли на воздух, я замер, увидев зарево пожара. Горела самая большая хижина на острове. Та, где жил комендант шахты капитан Жером де Морте, растворившийся в лесу.

Если не брать в расчёт освобождённых невольников, в этой части острова оставалось мало народу. Никто сходу не бросился тушить пожар, хотя Марси уже во всю глотку пыталась организовать тушение. Для начала нужно было выяснить, у кого из присутствующих есть артефакты со стихией воды.

Все эти мысли пронеслись в моей голове, пока я бежал к горящему дому.

А ещё я мысленно костерил Жерома. Если бы когда мы напали, он бы спал у себя в хижине, не пришлось бы сражаться с ним в глухом лесу. Похоже, этот тихо тип выпивал со своей командой в лагере, когда началось всё веселье.

Урсула бежала рядом со мной, не отставая ни на шаг.

Глянув на неё, я улыбнулся. Красотка. Сосредоточена, волосы на ветру развеваются… Ни дать ни взять — тигрица на охоте.

— Зачем ты здесь? — спросил я. Оказавшись в хижине, я бросился разбирать горящие бумаги.

— Затем же, зачем и ты! Найти корень зла! — выкрикнула она.

Эк она пафосно завернула! Я конечно, буду рад увидеть пароли и явки, но если мне вместо корня зла попадётся карта сокровищ — тоже горевать не стану.

Хм… цифры… цифры… скучная отчётность…

О! Это что?

На одно из листочков был написан странный текст:

— Мать-Луна, дай нам силы, — прочитал я вслух. — Во имя твоё, истинных братьев и сестёр! Пусть…

Дальше прочитать ничего было невозможно — листок обгорел.

— Дай сюда! — Урсула резко вырвала у меня из рук этот огрызок бумаги и впилась взглядом в буквы.

Её реакция мне была очень интересна, но становилось невыносимо жарко, поэтому одной рукой схватив девушку за руку, а другой несколько не тронутых огнём кожаных папок, я потащил свою добычу на улицу.

Мой великолепный канонир, неспособный после ранения даже толком передвигаться, потопил фрегат, просто лёжа у кулеврины. Вот что значит талант!

И это его второй крупный корабль менее чем за неделю. А ведь Шон совсем недавно закончил академию, такие достижения немыслимы для зелёного юнца…

И то, что я нанёс на обшивку и корвета, и фрегата контуры, усиливающие разрушающий эффект выстрела, ничуть не умаляет заслуги Шона.

После того как план побега пиратов с острова на фрегате провалился, проигравшие сдались на милость победителя.

Когда всё было кончено, Урсула выстрелила в небо сигнальной ракетой.

Офицер Буше схватился за голову и быстро затараторил, с опаской глядя на Савельева-старшего:

— Наш корабль стоит неподалёку, мы лишь сообщили ему, что дело сделано и необходимо нас забрать. Ничего другого. Ничего подозрительного.

Окинув его суровым взглядом, старый капитан хмыкнул:

— То, что ты сейчас так заволновался куда более подозрительно.

Офицер Буше округлил глаза.

— Нет, что вы! Я лишь попытался прояснить ситуацию, и…

— Хорошо, раз так, — капитан Савельев хлопнул его по плечу.

Я же усмехнулся. Никто не сказал вслух того, что у многих, наверное, крутилось на языке. Что-нибудь в духе: «Когда ожидаешь подлянку от других, думаешь, что от тебя ожидают того же».

Алиссийцы такие алиссийцы… Хотя мои соотечественники, викторианцы, недалеко от них ушли. Но те же республиканцы или титосийцы, как правило, решают дела более прямолинейно.

Самое забавное, что алиссийцы не стали уплывать сразу. Когда корабль причалил к берегу, мы познакомились с капитаном и некоторыми другими членами команды. Я думал, сейчас они погрузят свою часть лунной пыли и пленников, и тут же свинтят. Но нет! Урсула, смогла уговорить своих союзников не спешить с отплытием.

Во-первых, у нас было много раненных, а среди недавних невольников были и те, кто уже стоял одной ногой в могиле. Как, например, княжич Дмитрий, жизнь которого особенно интересовала Савельевых. Тяжело раненым нужно хоть немного набраться сил перед отплытием, а то весьма вероятно не переживут Сумрак.

А во-вторых, Урсула уговорила алиссийцев помочь с ремонтом фрегата «Баба Яга». Сделала она это после того, как услышала, что моя команда поможет с ремонтом. Своим товарищам она сказала, что без этого фрегата всех спасённых людей с острова не вывезти.

Уж не знаю, согласились бы алиссийцы на эту просьбу, поступи она только от Урсулы — в конце концов, я не знаю, насколько её авторитет высок на их корабле. Но я не стал рисковать и предложил чуть увеличить их долю лунной пыли.

В итоге всё, участвовавшие в захвате шахты, остались на острове на несколько дней.

Мы разбили общий лагерь на берегу, недалеко от той бухты, где круглые сутки готовили фрегат с неказистой гальюной фигурой к выходу в море.

Только на непродолжительное время мы прерывались для отдыха.

— За капитана Лагранджа! — выкрикивали мои матросы в такие моменты, поднимая кружки.

— За капитана Савельева! — поддерживали их моряки с «Иван-Города».

Алиссийцы тоже поднимали тосты за своего капитана. И за офицера Буше, и за…

— За красавицу Урсулу!

Я сидел с офицерами у отдельного костерка, и слыша эти возгласы, усмехался.

— Вроде пьют единицы, а орут, будто весь флот собрали. Цивилизация, что б ей, — глядя в кружку с соком, пробурчал Починкко.