Караван титанового шёлка… Какая манящая добыча для пирата.

Но мы ни пираты, чтобы караван грабить, и если он попал в беду, то должны помочь. Море опасно. А Сумрак ещё опаснее. Люди должны держаться вместе, чтобы выжить. Мне плевать, титосийский это караван, викторианский или чей другой. Для меня все честные моряки равны.

А платить за помощь — это по чести.

Что ж, планы меняются. Если нам удастся разжиться титановым шёлком в довесок к лунной пыли — уж точно сможем заинтересовать корыстного Бари.

Я тихо засмеялся, чувствуя, что ещё на шаг приблизился к своей Лудестии. Вот только я обещал команде дать небольшой отдых и возможность потратить деньжата в каком-нибудь порту… Ну что ж, ребятушки, вам придётся потерпеть. А мне ещё больше увеличить ваши премии.

— Нет, Тайон, я понятия не имею, что здесь написано, — Нассийя подслеповато щурясь, вглядывался в строчки письма, написанного на неизвестном языке.

— Жаль, — тяжело вздохнул я.

Мой во всех отношениях старый друг улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Уверен, ты распутаешь и эту загадку. А пока отложи её. Всё готово, мой друг. Вас все ждут!

Он добродушно указал на тропу, ведущую от пляжа к поселению. Я мельком глянул на небо. Только-только начало светать. Нассийцы в ночи увидели наш корабль, и тут же побежали…

Готовить банкет!

Как бы я ни хотел отправиться поскорее на остров Лавы, я не могу отказать друзьям. Хотя бы небольшой отдых моей команде нужен, а кораблю подзарядка.

Так что оставив грустных караульных на Франки-Штейне, мы отправились в гости к нассийцам.

— Погодите… это что же, они собираются пить с самого утра? — выпалила Марси, чем вызвала смех у наших матросов.

— Не только они, а все желающие, — громко ответил я.

Команда одобрительно загудела.

Вскоре мои ребята веселились, играя на банджо и пытаясь научиться играть на алтийских барабанах. Отовсюду звучала музыка и смех. Люди радовались возвращению друзей и родных и благодарили нас за неоценимую помощь.

— Знаешь… — рядом со мной на бревно плюхнулся Берг и осушил половину кружки. — Я шесть лет ходил по морям, и никогда так не наслаждался этим, как сейчас. Мне всегда нравились моря… и даже Сумрак. Но теперь я начинаю ценить и приключения. Спасибо, кэп, — он поднял кружку. Мы чокнулись, и Берг залпом допил остатки.

Берг держался бодрячком, хоть у него и были перебинтованы живот и плечо. Недавние битвы не прошли бесследно. Зато Берг, как мне показалось, втайне гордился, что в бою один на один смог прикончить старпома «Чёрного грома».

— Зато эти шесть лет тебя многому научили и сделали сильным, — я пожал плечами.

— Но лучше бы я становился сильным на твоём корабле. Где ты был шесть лет назад⁈ — шутливо возмутился он.

— Спал.

Берг рассмеялся и поймал взгляд девушки-алти, которая учтиво разливала местное вино, выжатое из десяти видов ягод и сока пятнадцати трав.

Вкусная и забористая штука.

— Вот что меня интересует, дружище, — он махнул кружкой, когда они вновь наполнились. — Что решил насчёт пленников?

— А что с ними? — прищурился я.

Берг замялся.

— Да там… как бы тебе сказать. Считай, вечные юнги остались — не самые уважаемые в команде. До серьёзных дел они не допускались… Понимаешь?

— Безвольные хлюпики? — хмыкнул я, наблюдая за его реакцией.

— Скорее идиоты, сразу не понявшие, в какую команду они попали и так и не освободившиеся. Понимаешь… От Барта Робертса никто не уходил живым. Почти.

— Что ты имеешь в виду? — я нахмурился. — А как же ты?

— Я спас ему жизнь, — усмехнулся Берг. — И подарил один неплохой артефакт. Можно сказать, жизнь свою я выкупил, ну и пообещал, что не сдам их. Однако у других не было такой платы. Но был страх перед капитаном.

Я задумчиво потягивал вино, глядя на молодых девушек-алти. Невольно в голове всплыл образ Урсулы. Она гораздо красивее местных красоток, и…

— Ха-ха-ха! — заржал Берг, отвлекая меня. — Ты в своём репертуаре. Чуть что, сразу на баб пялишься.

— Разве? — удивился я.

— Уже не первый серьёзный разговор нас к этому приводит, — он явно что-то припомнил.

Я расслабленно зевнул:

— Брось, Берг. Что тут серьёзного. В тебе просто взыграли добрые чувства к некоторым членам твоей бывшей команды. Но я так и не услышал главного.

— Главного? — подобрался мой друг.

— Твоей просьбы.

Несколько секунд он напряжённо смотрел на меня, а затем усмехнулся:

— Ты уже прекрасно понял, что я от тебя хочу… Возьмём ребят в команду? Пока шли сюда, я успел поговорить с ними. Строго поговорить. За восьмерых я могу поручиться.

— А что с оставшимися четырьмя делать? — хмыкнул я. Сдались нам двенадцать человек.

— Дай им шлюпку, да пусть гребут в сторону острова Невезения, — хохотнул он. — С другими невезучими, может, подружатся.

Это он к тому, что после морского боя часть выживших моряков с потопленных судов, как раз должны были доплыть до острова Невезения. Хотя, возможно, отступившие корабли сдвоенной эскадры уже вернулись туда и забрали их.

О чём я и поспешил сообщить Бергу.

— Не маленькие. Справятся, — отмахнулся он. — Ну? Что скажешь? Обещаю, присмотрю за ребятами.

— Под твою ответственность, — сухо ответил я.

— Конечно, — Берг расслабленно выдохнул, и мы снова выпили.

— Кэп… — снова обратился он ко мне, примерно через минуту.

— М?

— А насчёт «Чёрного грома» что думаешь?

Не удержавшись, я снова расхохотался. Просмеявшись, проговорил:

— Хочешь и его к нам пристроить? Ну уж нет. Пусть стоит здесь. Кораблик хороший, любопытный, потом посмотрю поближе. А пока пусть нассийцы пользуются.

— Ха! Нассийцы? Без обид, кэп, но боевой корвет очень сильно отличается от их каноэ! Ха-ха-ха… Что? Почему ты на меня так смотришь?

— Думаешь, они не смогут управлять «Чёрным громом»?

— Эм… нет, — осторожно проговорил он.

— А если я скажу тебе, что как минимум тридцать человек из них, включая вождя, в разное время ходили на Лудестии капитана Джонсона? Как думаешь, твоё мнение изменится?

Берг удивлённо открыл рот и перевёл взгляд на веселящихся полуголых алти. Казалось, в этот момент мировоззрение моего друга ещё немного расширились.

Через несколько дней мы простились с нассийцами и вышли в открытое море.

— А это ещё что? — удивлённо выпалил я, глядя на жирную разноцветную птицу, которая по-хозяйски сидела на планшире, не желая улетать, хотя корабль и отдалялся от суши.

— Попугай-дурак, капитан! — выпрямившись по стойке смирно, отчеканил наш новобранец-матрос, у которого один ус был больше другого.

— Да уж вижу, что не морская каракатица, — хмыкнул я. Невольно вспомнил, как в момент, когда боцман знакомил новичков с капитаном, заставляя коротко рассказывать о себе, Гарри Разноус сообщил:

— Люблю отжиматься и читать книги, капитан! Могу отжаться двести раз без отдыха и прочитать за раз десять страниц!

Приятно, чёрт подери, что смог привить человеку любовь к спорту.

— Ми-ми!!! — взревел Джу и врезался рогами в фальшборт под попугаем.

— Дурак! Дурак! — сообщила птица и, лениво помахав крыльями, уселась на рею.

— Какой настырный, — одобрительно проговорила Марси, задрав голову. — Берг, выдашь ему что-нибудь вкусненькое?

— Ещё чего! Чтобы он нам тут всю палубу засрал? Или это приказ старпом?

Марси смерила птицу задумчивым взглядом, а затем изрекла:

— Ладно, посмотрим, надолго ли его хватит.

— Но лучше бы согнать, госпожа, — подал голос один из матросов-нассийцев. — Дурная птица. Для дурных.

— Да ладно тебе, брат, — хлопнул его по плечу Починкко, — старпом права, сам улетит.

Нассийцы, а их к нам на корабль напросилось аж семь человек, не стали спорить дальше, так что попугай продолжал нагло сидеть на рее.

Не улетел этот гад даже тогда, когда мы подошли к границам Сумрака. Тогда Марси не выдержала и всё-таки дала птице огромное яблоко. Протянула руку вверх, и раз… цветастая молния выхватила яблоко, а затем вернулась на свою рею.