– Не беспокойся папа, все будет хорошо.

Саму церемонию помолвки Алекс запомнил плохо, все происходило как будто в тумане, он даже не решался посмотреть в сторону своей невесты. В самом конце их буквально на пару минут оставили наедине. Княжна Белогорская напомнила Алексу молоденькую кошечку, симпатичную, но очень злую. Едва только они остались наедине, как она выпустила коготки и кинулась в атаку.

– Итак, вы все-таки согласились!

– Так же, как и вы, милая княжна, – парировал Алекс.

– Не смейте так меня называть, – взвилась Аделина. – Трус! Тряпка! А еще офицер! Ладно, я, слабая девушка, не смогла противиться родительской воле, но вы-то почему пошли на это?! Что они вам пообещали? Чин? Орден? Должность в гвардии?

– В перечисленном вами нет ничего такого, чего бы я не смог добиться сам. Просто мне напомнили о долге перед семьей и я вынужден был согласиться.

– В любом случае, я теперь ваша официальная невеста! Довольны?!

– Просто счастлив, – буркнул себе под нос Алекс.

– Чурбан непробиваемый! Прощайте!

Юная княжна крутанулась на каблуках и устремилась к выходу из комнаты. «И попа у нее маленькая и плоская», пришел к заключению новоиспеченный жених. Захлопнувшаяся дверь лишила капитана возможности дальше рассматривать тыльную сторону своей невесты. А к баронессе в тот вечер Алекс так и не поехал. Нет, причиной тому была вовсе не помолвка и последующая ссора с княжной Аделиной Белогорской, просто настроения как-то не было, да и в академию в первый же день опаздывать было нельзя.

– Равняйсь! Смирно!

Пожалуй, только на большом дворцовом приеме золотого мундирного шитья и блеска многочисленных орденов бывало больше, чем сияло сейчас во дворе академии генерального штаба. Кроме того, строй пестрел разнообразием всевозможных мундиров: гвардейцы, кавалергарды, пехотинцы, кавалеристы, артиллеристы и даже пара саперов. Всего где-то две с чем-то сотни слушателей.

Каждый год на первый курс набирали ровно сто офицеров в чинах от лейтенанта до штаб-капитана. Причем, штаб-капитаны были штучным товаром. К достижению этого чина офицеры, как правило, успевали занять хлебную должность, обрастали семьей и хозяйством, а потому, менять налаженный быт на хлопотную столичную жизнь и напряженную учебу без какой-либо гарантии успешного выпуска стремились немногие. К окончанию второго курса офицеры получали повышение в чине, кроме, опять же, штаб-капитанов, так как им никогда не хватало командного ценза.

Окончившие два курса, выпускались из академии по второму разряду. Они довольно быстро продвигались по штабной линии, дослуживаясь до начальников штабов полков и дивизий. Особо талантливые или самые удачливые поднимались еще выше в корпусные и армейские штабы. Некоторые меняли штабную стезю на командную, выбиваясь в командиры полков, а то и обзаводясь лампасами. В войсках им завидовали за быстрое продвижение по службе, и в отместку называли «шансами» за пристрастие к этому словечку.

Два или три десятка выпускников каждый год получали возможность продолжить обучение на третьем курсе. Такие выпускники считались окончившими академию по первому разряду, становясь настоящей штабной элитой. Ими комплектовались должности офицеров-операторов генерального штаба, квартирмейстерский, разведывательный и контрразведывательный отделы. Столичная жизнь была дорогой, а служба поблизости от высокого начальства хлопотной, зато она же давала шансы мгновенно взлететь вверх по служебной лестнице. Да и жалованье у офицеров генерального штаба было не в пример больше, чем у их армейских коллег в тех же чинах.

– Вольно!

Строй слушателей выдохнул и несколько расслабился. Сейчас их проведут церемониальным маршем перед академическим начальством, а затем для поступивших на первый курс прочитают вводную лекцию о порядке занятий и их программе. Возможности для репетиции хождения общим строем у слушателей не было, мимо трибуны офицерская «коробочка» промаршировала не идеально, но более или менее пристойно.

Обучение в академии заключалось в слушании лекций, а также проведении самостоятельных репетиций. Кроме того, за два года слушателям предстояло пройти три полевых практики: картографическую, штабную и командную. К концу лекции у Алекса от обилия выдаваемой информации начала пухнуть голова. И в этот момент слушателям зачитали списки групп, на которые их разбили на весь период обучения. Ни одной знакомой фамилии он не услышал, а когда их группа собралась в отдельной аудитории, не увидел ни одного знакомого лица.

В противоположность Алексу, большинство офицеров успели перезнакомиться друг с другом в период экзаменов, и сейчас оживленно болтали друг с другом, обсуждая произошедшие в их жизни перемены, а более всего, ожидаемые перспективы.

– Господа офицеры!

В аудиторию энергичной, пружинящей походкой вошел молодой подтянутый подполковник. На фоне своих возрастных, оплывших и обзаведшихся лысинами коллег он смотрелся даже несколько чужеродно.

– Здравствуйте, господа! Я – подполковник Быстраго, – представился офицер, – назначен куратором вашей группы. С некоторыми из вас мы уже знакомы по экзаменам, с остальными познакомимся сейчас.

Куратор называл фамилию слушателя, тот вставал сам представлялся еще раз и называл последнее место службы и должность. В середине списка очередь дошла и до Алекса.

– Штаб-капитан Магу. Э-э-э, двадцать второй пехотный полк, ротный командир.

Ну не рассказывать же было при всех, за что ты из армии был вышвырнут, где год почти болтался и каким таким чудом оказался в рядах слушателей академии, выдержавших для этого тяжелейшие экзамены. Куратор заминку хоть и заметил, виду не подал, продолжил зачитывать список. Дойдя до конца, сделал еще одно объявление.

– А старшим группы я назначаю штаб-капитана Магу, как старшего по чину и производству.

Алексу пришлось встать еще раз. Под прицелом десятка рассматривающих и оценивающих его пар глаз, он ощущал себя неуютно. С куда большим удовольствием он бы укрылся в массе остальных слушателей, да непрошенный императорский подарок выставил его на всеобщее обозрение.

– Все мелкие текущие вопросы по учебному процессу вы будете решать с господином штаб-капитаном, а он, в случае необходимости, сможет обратиться ко мне. Он же будет следить за посещаемостью лекций и репетиций.

Еще одна нежданная неприятность – отвечать за десяток великовозрастных лбов, вырвавшихся из провинциальной скукоты в полную соблазнов столичную жизнь. О том, что о посещаемости тоже придется докладывать, куратор не сказал ни слова, это подразумевалось само собой. Впрочем, вон с тем худосочным, очкастым лейтенантиком по фамилии Брылякин, представившемся субалтерн-офицером какого-то пехотного полка, проблемы вряд ли будут, остальные доверия как-то не внушали. Набедокурит какой-нибудь лейтенант в кабаке по пьяной лавочке, а спросят не только с куратора, но и со старшего группы. Хоть он формально здесь и не при чем.

– Господину штаб-капитану Магу остаться, остальные – свободны!

Когда радостно гомонящие офицеры вышли из аудитории, подполковник остановился напротив Алекса, затем опустился на скамейку.

– Я в курсе тех невероятных событий, что привели вас в стены нашей академии. Начальником академии мне поручено пристально наблюдать за вашей успеваемостью и спуску в учебе вам не давать. Вам это понятно?

– Так точно, господин подполковник. За то, что другому офицеру проститься, меня отчислят без разговоров.

– Именно, – подтвердил его загадку Быстраго.

– Разрешите еще один вопрос, господин подполковник?

– Спрашивайте.

– Старшим группы меня назначили тоже по настоянию господина генерала?

– Нет. Это традиция академии, старший по чину или производству назначается старшим группы. Согласитесь, странно было бы, если старшим группы стал какой-нибудь зеленый лейтенант вроде Брылякина.

– Так точно, господин подполковник! Разрешите идти?!