– Он спрашивает, вы убьете его?

– Посмотрим, – уклонился от прямого ответа лейтенант. – Дайте ему воды, сколько влезет, может, еще пригодится живым.

Как раз под конец допроса в ворота караван-сарая въехал верблюд Катасонова, следом потянулись измотанные маршем солдаты. Раненых несли на импровизированных носилках из винтовок и солдатских шинелей. Штаб-капитана осторожно спустили с седла, Алекс поспешил к нему с докладом.

Выслушав лейтенанта, командир роты задал только один вопрос:

– Что дальше делать будем?

А в самом деле, что? После секундного размышления лейтенант выдал вполне очевидное предложение:

– Послать в Аринбург гонца за помощью.

Катасонов вытряс из своей фляги последние капли.

– Воды принесите! Гонца-то пошлем, но раньше чем через десять-двенадцать дней из Аринбурга помощи не будет.

– Так раньше и не надо! Гохарцев мы по пустыне разогнали, еще раз организованно атаковать они вряд ли смогут, а если и попытаются, авось отобьемся. Через три-четыре дня караван из Аринбурга придет, а там и помощь подоспеет. Надо только гонца быстрее послать, пока они опять к караван-сараю не сползлись. Без воды в пустыню мало кто рискнет уйти.

– Ладно, – согласился штаб-капитан, – готовьте своего гонца, я пока рапорт полковнику продиктую.

Караванщик выслушал лейтенанта с невозмутимым видом.

– Хорошо, я отвезу письмо полковнику так быстро, как только смогу.

– Запасного верблюда с собой возьмешь?

– Да, так будет быстрее.

– И предупреди о нападении идущий сюда караван, пусть будут готовы.

Спустя несколько минут ротный писарь принес пакет от Катасонова. К этому времени бурдюки уже были наполнены водой, подготовлен мешок с продовольствием. Спрятав под халатом опечатанный серый пакет, караванщик тронулся в путь.

– Возвращайся быстрее, Шохад, мы будем тебя ждать!

– Обязательно вернусь, офицер, – пообещал караванщик, – я ведь обещал тебе показать путь до самой Гохары.

Проводив гонца, лейтенант набросился на обоих унтеров:

– А вы чего встали, рты раззявили? Быстро всех собрать и на сбор трофеев. Винтовки, патроны, деньги, остальное не брать! А то ночью гохарцы все подберут. А ночка нам предстоит веселая.

Наудачу ночь выдалась лунная и безоблачная. Усиленные посты на стенах открывали огонь по малейшему движению, а то и звуку за стенами караван-сарая, благо большой расход патронов никого не пугал. Несколько раз из пустыни тоже стреляли, но обошлось без потерь, а на атаку так никто и не решился. Утром к воротам караван-сарая заявились парламентеры. Встречать их пришлось не выспавшемуся и злому лейтенанту Магу. Трое кочевников очень неприятно пованивали. Встав с наветренной стороны, офицер поинтересовался:

– С чем пожаловали?

Один из гохарцев на ломаном руоссийском потребовал воды.

– Да пошел ты! – Лейтенант развернулся с явным намерением уйти, но кочевники тут же внесли более конструктивное предложение:

– Если ты дашь нам воды, мы уйдем.

– Можете оставаться, песка в пустыне хватит на всех.

– Стой, офицер, мы больше не будем воевать с вами и отдадим вам свое оружие!

Отдадут они, как же! Сдадут несколько древних самопалов, два десятка луков и кучу паршивых клинков. Впрочем, не ему решать, для этого в караван-сарае есть офицер с более серьезными погонами.

– Хорошо, я передам ваше предложение своему начальнику, пусть он решает. А вы здесь ждите.

Штаб-капитан Катасонов выслушал лейтенанта и задумался.

– Им можно доверять?

– Нет, конечно! Обманут, да еще и посмеются потом.

– Но если кочевники уйдут, то это ослабит гохарцев, – выдвинул свой аргумент штаб-капитан.

– Кочевники те еще вояки, их уход ничего не решит, – возразил лейтенант. – Сейчас мы в выигрышном положении. Они двое суток без воды, и каждый час их все больше ослабляет. А если мы дадим им воду, они смогут подкрепить свои силы, чтобы напасть. Заметьте, продовольствие они не просят, а без него через пустыню также не пройти.

– Значит, не рекомендуете?

– Ни в коем случае, господин штаб-капитан!

– Ну, тогда гоните их в шею. Нападут – будем отбиваться.

Кочевникам пришлось убраться к своим без результата. Приблизительно через час караван-сарай обстреляли с большого расстояния и вяленько так, видимо, с патронами у гохарцев было совсем небогато. Руоссийцы поначалу отвечали, потом Катасонов приказал прекратить огонь ввиду полной бесполезности расхода патронов. При первых выстрелах лейтенант Магу с винтовкой выскочил на стену, но затем, оценив обстановку, плюнул и ушел добирать то, что не удалось доспать ночью. А вскоре обстрел как-то сам собой затих.

Едва только Алексу удалось заснуть, как его вновь бесцеремонно растолкали, от Катасонова прибыл посыльный.

– Случилось чего?

– Так точно, господин лейтенант! Там опять эти оборванцы пришли.

Злой как черт лейтенант второй раз за день выбрался за ворота. На этот раз делегация была куда более многочисленной, а вместо кочевника ее возглавлял надменный гохарец в дорогом, но уже изрядно пропыленном халате. Заметно было, что последние дни для него и его хозяина выдались нелегкими.

Вместо того чтобы приветствовать гостей, Алекс поинтересовался:

– Что, патроны закончились?

Гохарец с трудом, но сдержался от ответного выпада. По-руоссийски он изъяснялся очень даже прилично.

– Мы отдадим вам все оружие, что у нас есть, и уйдем, только дайте нам воды.

Надо же, как заговорил! Похоже, даже гвардейцев уже настолько припекло, что и оружие бросить готовы.

– А гнева эмирского не боитесь?

– Я все равно расстанусь с головой, а на остальных его гнев падет в меньшей степени.

– А ты кто такой будешь?

– Я – командир восьмой сотни гвардии эмира гохарского.

Положение у сотника было незавидным, но заботился он не о своей судьбе, а о своих солдатах, что невольно внушало уважение к нему.

– Хорошо, я попробую уговорить своего командира.

На уговоры Катасонова пришлось потратить несколько минут.

– Даже если гвардейцы и припрячут два-три десятка винтовок, то для нас они опасности представлять не будут, патронов у них и так уже почти нет. Верблюдов осталось мало, идти придется пешком, часть и так не дойдет.

В конце концов, штаб-капитан с доводами лейтенанта Магу согласился, и к воротам потянулась вереница гвардейцев и кочевников. Куча винтовок, сабель, кинжалов и патронташей выросла до весьма внушительных размеров. Попадались древние, еще фитильные ружья, луки и колчаны со стрелами. Позже посчитали, что одних только «Тартини-Герти» гохарцы сдали почти две сотни. С учетом того, что изначально гвардейцев было всего три сотни, часть винтовок руоссийцы уже успели затрофеить, а часть унесли с собой не подчинившиеся сотнику, гохарцы сдали все, что у них было.

Тем, кто оружие сдал, тут же наливали по кружке воды. Многим одной кружки было мало, люди требовали еще, собравшаяся толпа начала волноваться, солдатам пришлось даже стрелять в воздух. Ситуацию спас гвардейский сотник, сумевший успокоить своих людей. После того как солдаты снесли все оружие внутрь караван-сарая, гохарцам залили водой все имевшиеся у них бурдюки, и те, погрузив их на оставшихся верблюдов, убрались в пустыню от развалин Серва.

В ночь после ухода гохарцев Алексу удалось спокойно выспаться. А вот день оказался не столь приятным – по приказу Катасонова лейтенанту пришлось руководить сбором и захоронением уже начавших пованивать трупов. Выбрав место, где природное движение песка образовывало естественную яму, Магу ткнул в него пальцем.

– Здесь копайте!

И пока одни солдаты углубляли будущую могилу, а другие стаскивали к ней найденные в округе останки, сам лейтенант расположился на возвышении с наветренной стороны и вел учет потерям противника. Здесь воняло меньше и видно все было отлично. А вот и группа Ивасова появилась.

– Сколько?