Разгрузка не заняла и часа, короткая колонна, плюясь вонючим выхлопом, выползла с территории завода. На ходу новый трактор казался чуть пошустрее первого. Или просто Сергей давно не сидел за рычагами. Нет, судя по тахометру, у нового мотора обороты за семьсот пятьдесят в минуту, а для прежнего шестьсот семьдесят пять — уже предел. По прибытии в роту выяснилось, что коробка передач новому трактору досталась от первой модели, а главный и бортовые фрикционы были уже новые — трехдисковые.

— Ну как новая машина? — поинтересовался Кондратьев у вылезшего из-под капота Сергея.

— Машина — зверь! Практически по всем параметрам лучше прежней. Лишь бы надежность не подкачала.

— Ну, это от вас и ваших ремонтников будет зависеть.

— Мы постараемся.

— А желания к танку пушку прикрутить не появилось? — хитро прищурился ротный.

— Нет, господин капитан, не появилось.

Осенью батарея приняла участие в окружных маневрах. Тракторы тянули тяжелые орудия, грузовики возили боеприпасы. По результатам учений роты окружное начальство выразило удовольствие, а кое у кого появились новые идеи.

— Как только батарея сворачивает с дороги, грузовики сразу отстают. А кое-где и совсем проехать не могут.

— И что вы предлагаете, господа подпоручики?

— Изготовить прицеп и цеплять его к трактору перед орудием.

— Дополнительная нагрузка на двигатель, — нашел возражение Сергей.

— Для лошадей такой груз действительно будет неподъемным, а мощности тракторного мотора должно хватить. Мы все рассчитали, — продолжал настаивать на своем Поляков.

— Если рассчитали — приступайте, я возражений не имею.

— А вы нам поможете, Сергей Николаевич?

— Хорошо, помогу, — нехотя согласился Сергей. — Куда же от вас денешься!

Вроде нехитрая конструкция — тракторный прицеп, а только возьмись, сразу вылезает множество проблем. Рама собственной конструкции, передний мост от списанного «Берлие», задний — самодельный, на рессорах от «де Дитриха». Колеса взяли из имевшихся в роте запасов для «Рено». Опыты Филиппова так и окончились ничем, по-прежнему каждый год старые ссохшиеся колеса приходилось заменять новыми. Больше всего проблем доставил передний мост, его четырежды переделывали, прежде чем прицеп начал нормально следовать за трактором, не виляя по сторонам. У Дмитрия Дмитриевича таких проблем с кинематикой не было.

— А я смотрю, вы немного ожили, Сергей Николаевич. Несомненно, труд на ниве изобретательства идет вам на пользу.

— Это все — господа подпоручики, а я так, в лучшем случае советом помогу.

— Не прибедняйся, — капитан перешел на «ты», — без тебя они бы ничего не смогли.

— Это точно, — скромно не стал отрицать своих заслуг Сергей. — Только ерунда все это.

— Это почему?

— Ну, сделали мы этот прицеп, и что дальше? Кому он нужен? Кто его будет выпускать? Любую железяку склепать — проблема, чего ни хватись — ничего нет, из-за границы выписывать приходится, а потом год ждать, пока привезут. Тракторы вот сделали, даже серийный выпуск наладили, а кто их покупает? Только казна. Треть страны деревянной сохой на козе пашет! Им не то что на трактор — на лошадь за всю жизнь не накопить.

— Ох, что-то вы разошлись, Сергей Николаевич! — притормозил порыв своего заместителя Кондратьев. — К чему бы это.

— Надоело все. Меньше трех лет до войны осталось, а мы тут черт его знает чем занимаемся — тракторы, прицепы. Автоматы вот начали делать, вроде ручные пулеметы появились, с авиацией что-то пытаются сделать, механизацию повысить. Но все это — мышиная возня. Ну сделают еще пару сотен тяжелых пушек, запасут лишнюю сотню снарядов на орудие, и закончатся они не в октябре, а в ноябре, но что это меняет? Причины поражения находятся не только и даже не столько в военной области, а тут тишь да гладь. Ничего не меняется.

Прежде чем ответить, Кондратьев подумал. Говорить начал не спеша:

— Знаете, Сергей Николаевич, а я, пожалуй, с вами не соглашусь. Вы же сами писали, что победа была упущена буквально в последний момент. Сколько немцы продержались после октябрьского переворота? Год. И это при условии развала восточного фронта и захвате всех ресурсов западных областей и Украины. Встретим войну более подготовленными, гвардию в Мазурских болотах не утопим, снарядный голод легче перенесем, продовольствие в Петербург вовремя подвезем — глядишь, и сохранится монархия. Тут каждая сотня снарядов на ствол, лишняя сотня тысяч винтовок может роль сыграть.

— Так ведь вся система сгнила! — вспыхнул Сергей. — Исправят одни ошибки и тут же наделают других, а закончится все тем же самым — революцией.

— Поживем — увидим. А пока не стоит дополнительно раскачивать лодку накануне бури. Может, войну удастся оттянуть дипломатическим путем. К тому же эта война только для вас история, а для всех остальных лишь умозрительное будущее, которое то ли будет, то ли нет. Можно вбухать в вооружение сотни миллионов рублей, а потом остаться с пустыми карманами на груде никому не нужного оружия.

— Не в оружии дело, на все четыре года войны патронов не запасешь. Промышленной базы нет!

— Чтобы создать промышленную базу, двух-трех лет недостаточно. Россия только-только оправилась от последствий событий девятьсот пятого года. К тому же для создания промышленности нужны деньги, а где прикажете их взять?

— Могли бы в Германии кредитов набрать, отдавать все равно не придется.

— Ага, так вам французы и позволят!

— Да не в кредитах дело! Опять возвращаемся к тому, с чего начали. Во многих деревнях до сих пор при лучине живут, домотканое носят и сами лапти плетут. Пока они продолжат так жить, промышленности в России не будет.

— А я слышал, что у вас эту проблему решили, только крестьяне как бы еще не хуже жить стали, — возразил Кондратьев.

— Революция была, потом гражданская война…

— И коллективизация, — напомнил капитан, — Васюков много чего наговорил. Ладно, Сергей Николаевич, так мы можем далеко зайти, поэтому давайте на этом остановимся.

— Хорошо, — согласился Сергей, — давайте остановимся.

— Сегодня Филиппов телеграмму прислал, на следующей неделе приезжает. Точную дату сообщит дополнительно. Просил, чтобы ты непременно был к его приезду.

— Зачем?

— А вот этого в телеграмме не было. Приедет — узнаем. Но, насколько я Дмитрия Дмитриевича знаю, он по пустякам приезжать не станет, слишком он занятой человек. Видимо, что-то важное.

Черт бы побрал это проклятое царское прошлое! Сергей хотел швырнуть карандаш на стол, но в последний момент удержался и осторожно положил его на лист ватмана. Он ожидал увидеть что-то похожее на нормальный танк, пусть примитивный, но все-таки танк с вращающейся башней, а не эту гробообразную конструкцию с пушкой в лобовом листе.

— Карусельного станка, способного обработать погон башни и корпуса, в России нет, — пояснил свое конструкторское решение Дмитрий Дмитриевич. — Надо его еще поискать в САСШ или той же Германии, купить, дождаться, пока его изготовят, привезут и смонтируют. Года за три должны управиться. А пока решили заменить вращающуюся башню неподвижной рубкой.

Сваривать броневые листы, даже такие тонкие, в России пока еще не умели. Ладно, будем делать корпус из уголков и клепать к ним броню, благо эта технология российскими заводами освоена хорошо и проблем не предвидится.

— А какова толщина брони?

— Лобовая — полдюйма, бортовая — четверть. Я понимаю, что после вашего танка эти цифры кажутся смешными, но при такой мощности мотора, если навесить дополнительную броню, сильно пострадает подвижность, а она и так невелика.

Сергей перевел озвученные инженером цифры в миллиметры, никак не мог привыкнуть к «осьмым», получилось действительно смешно.

— Этого вполне хватит для удержания любой винтовочной или пулеметной пули, — заверил Филиппов.

— Не спешите давать гарантии, Дмитрий Дмитриевич, с недавнего времени в производстве появились патроны с новейшими бронебойно-зажигательными пулями Б-8. Лобовую броню такая пуля не возьмет, а вот бортовую… Подумайте, может, есть возможность увеличить ее хотя бы до… — Сергей на секунду задумался, — трети дюйма. Думаю, этого будет достаточно.