После ужина решил выйти подышать свежим воздухом. Раз уж меня не ставят в дежурство, у меня есть уйма свободного времени, чтобы облазить здесь каждую пядь крепости и изучить каждую трещинку. Быть может, именно поэтому Бурмистров и отправил меня учиться, чтобы моя непричастность к происходящим делам в крепости не вызывала подозрений? Заодно и назначил срок в неделю.
Может, я себя накручиваю, но теперь я почти уверен, что так оно и есть. Просто комендант боится, что его услышат.
— Хороший воздух, не правда ли? — рядом со мной появился Торопилов.
— Морской, — тут же отозвался я. — Непривычно дышать такой свежестью.
— Да, вообще сложно привыкнуть к чему-то новому, — поддержал меня старший помощник и внимательно посмотрел мне в глаза. — Хочу предостеречь вас, Гущин. Не стоит вмешиваться в текущее положение дел. Жизнь в крепости должна течь своим чередом и любые кардинальные изменения не пойдут ей на пользу.
— Вы хотите сказать, что мне стоит влиться в эту размеренную жизнь и не пытаться ничего изменить?
— А вы достаточно умный молодой человек как для своего возраста, — произнес Торопилов и перевел взгляд на волны, которые с шумом разбивались о камни у самого подножья холма. — Высокая тут стена. Не стойте у края, недолго и сорваться.
С этими словами старший помощник круто развернулся и направился по лестнице вниз. Интересно, и что он хотел сказать? Хочет предостеречь, чтобы я не лез в его дела и дал все провернуть без помех? В таком случае, можно смело идти к коменданту, вот только теперь я не уверен, что Бурмистров сможет что-то изменить, иначе он уже точно бы действовал.
Первая ночь в стенах укрепления прошла на удивление спокойно. Мне, как младшему помощнику, полагалась отдельная комната. И пусть она была всего три на четыре метра, но это было место, где я мог расслабиться.
Хотя, как расслабиться… Прежде всего, я подпер табуретом дверь, чтобы никто не смог пробраться в комнату, пока я сплю. Попытался открыть, но не вышло. С виду конструкция надежная. Затем дошло время до ковра на полу. Содрал его с пола и осмотрел каждый участок пола и стен. Никаких потайных комнат не обнаружилось. Только после этого я смог устроиться на кровати и уснуть.
Следующим утром я вскочил вместе со всеми еще на рассвете. Началась моя муштра, и я не собирался отлынивать, чтобы поддерживать легенду. Единственное, что я сделал после завтрака — задержался у ворот, чтобы проводить дозор во главе с Торопиловым. Если он и есть турецкий агент, то с его стороны было совершенно нелепо так подставляться. Но версию с его предательством отметать я пока не спешил. А что, если бы мне понадобился агент в стане врага, я бы выходил на контакт с кем-то из высших чинов. У тех и возможностей побольше и данные проще раздобыть. Тот же Иваныч — такой себе информатор. Максимум что он может — сосчитать гарнизон, и то я не уверен, что он умеет считать больше, чем до сотни. Так что для роли тайного агента отлично подходит Торопилов, или вообще Бурмистров.
Учитывая его участие в дозорах, Торопилов может с легкостью передавать нудную информацию и получать приказы за пределами крепости. Да и потом, у него может быть свой интерес в том, чтобы пропускать контрабандистов. Не поверю, чтобы все торговцы черного рынка перевозили свои товары по морю. В конечном счете, это неудобно и все равно придется делать огромный крюк по суше.
Отряд из двух десятков всадников покинул расположение крепости, спустился к городу и быстро скрылся за холмами. Ворота закрылись, и гарнизон вернулся к своей прежней жизни. Отлично! Теперь, когда Торопилова нет в крепости, я могу спокойно заняться своими делами. Вывести на чистую воду других тайных агентов будет не так просто, если они вообще есть, поэтому я решил заняться сбором информации. Раз укрепление построили на руинах древней крепости, значит здесь могли быть потайные ходы, или что-нибудь такое, чем может воспользоваться враг. Или мы, чтобы сделать ночную вылазку и ошеломить врага. В том, что скоро привычная жизнь закончится, я не сомневался. Единственное, на что я надеялся, что турки не будут осаждать сразу все крепости побережья, и к нам все же придет помощь если не по суше, то хотя бы по морю.
— Доброе утро!
Заставил себя улыбнуться вечно хмурой девушке-библиотекарю и попросил у нее устав, а заодно и еще несколько рукописей по местной истории. На самом деле, устав я взял только для отвода глаз. Написанное там мне было и так известно в общих чертах, а забивать голову информацией, которая мне не поможет, я не собирался. Время шло на часы, и нужно собирать максимум полезной информации.
Правда, ничего особенно важного я не нашел. Обычная рутина, если не считать одной любопытной детали. Оказывается, еще генуэзцы исследовали дно бухты и отметили в своих рукописях, что его максимальная глубина составляет одиннадцать метров! При этом они проводили свои исследования не только в самой бухте, но и возле Толстого мыса, где сейчас находится наша крепость. При этом летописей подчеркивал, что генуэзцы частенько наведывались в морские пучины возле Толстого мыса. Что-то искали, или прятали?
Нет, я понимаю, что можно нырять на глубину до пятнадцати метров и при должной подготовке не получать баротравмы и успешно задерживать дыхание. Учитывая, что генуэзцы были опытными моряками, все может быть. Вот только чего не пойму, как они могли исследовать дно, если в рукописях безымянного летописца указано, что они подолгу проводили время под водой.
То ли этот человек ошибся при переводе, то ли «подолгу» имелось в виду, что они задерживали дыхание больше, чем неподготовленный человек. Я так увлекся изучением рукописей, что не заметил как пришло время обеда. Наскоро перекусив, я помчался обратно в библиотеку. Прямых указаний как генуэзцы исследовали дно я не нашел, но меня заинтересовала картина, на которой схематически был изображен тот самый хорошо знакомый мне колокол. Вот оно! Никто никогда в этот колокол не звонил, да и не пытался даже. Вот как объясняется его необычная форма и отверстия внизу. На них с помощью цепей крепилось сидение для человека. Это водолазный колокол!
Озаренный догадкой, я выскочил из библиотеки и помчался к коменданту. Нет, делиться своей находкой я не спешил. Мне нужно его разрешение, чтобы взять троих одаренных, колокол, лебедку и метров тридцать толстого каната, способного выдержать вес колокола и меня вместе с ним. Пришлось долго объясняться, но через пару минут Бурмистров все же согласился.
Но радовался я зря, потому как обнаружилась другая проблема. Даже четверым одаренным с атрибутом силача не хватило сил, чтобы затащить на крепостную стену колокол весом в три тонны. Пришлось подсовывать под него бревна и тащить таким образом. В итоге мы провозились часа два, но колокол все же оказался на крепостной стене. За это время ребята под руководством Иваныча соорудили лебедку и приладили на нее канат.
Бурмистров пообещал, что сам меня спустит с крепостной стены, если я испорчу ему канат, но по моим расчетам прочности должно было хватить. Один только вопрос — а что именно искать? Если шесть сотен лет назад сюда частенько наведывались люди, очевидно, что там должны быть зацепки. Но сейчас они могут быть под толстым слоем ила.
— Михал Игорич, готово! — доложился Иваныч.
— Благодарю, сейчас начинаем спуск.
К колоколу добавили цепи и небольшую доску — к сожалению, отыскать настолько длинный кусок металла не вышло, а вот доску — сколько угодно. Я устроился на дощечке под этой махиной и дал сигнал к спуску. Теперь главное, чтобы среди тех, кто спускает колокол, не оказалось предателей. Перерубить канат, конечно, не успеют, но устроить мне быстрый спуск — легко. А ну, грохнуться с пятнадцатиметровой высоты в воду, еще и тяжеленным колоколом по голове получить? Такое даже твредыня моей ступени не выдержит.
К счастью, Иваныч зорко следил за процессом спуска и только командовал:
— Майна! Майна! Давай понемножку!
Четверо солдат спускали меня с колоколом по лебедке, а я проводил последние секунды перед погружением, изучая реакцию солдат. В руке сжимал веревку, которая служила нам средством переговоров. Когда нужно остановить колокол, я дерну за веревку, и его зафиксируют. Придет время подниматься — снова потяну за веревку, и колокол вместе со мной потянут наверх.
